Борис Поплавский - Сочинения

январь 1926

На белые перчатки мелких днейСадится тень как контрабас в оркестрОна виясь танцует над столомГде четверо супов спокойно ждут

Потом коровьим голосом закашляфОна стекает прямо на дорогуКак револьвер уроненный в тарелкуГде огурцы и сладкие грибы

Такой она всегда тебе казаласьКогда пускала часовую стрелкуНа новой необъезженной квартиреИль попросту спала задрав глаза

Пошла пошла к кондитеру напротивГде много всяких неуместных ламповОна попросит там себе помадыИль саженный рецепт закажет там

Чтобы когда приходит полицейскийИграя и свистя на медной флейтеЕму открыть большую дверь и венуАнглийскою булавкою для книг

Зане она ехидная старухаРазвратная и завитая деваКоторую родители младыеНесут танцуя на больших руках

Подъемным краном грузят на платформуНе торопясь достойно заряжают(Не слишком наряжая и не малоКак этого желает главпродукт)

Но мне известно что ее призваньеБыть храброй и бесплатной КонсуэллойЧто радостно танцует на лашадкеВ альбом колнкционирует жуков

Зане она замена гумилехуОбуза оседлавшая гувузуЧто чавкает на желтом телеграфеЕбелит и плюет луне в глаза

Непавая хоть не стоит на голуИ не двоится серая от смехаЗане давно обучена хоккеюИ каждый день жует мирор де спор.

* * * На смутный шум воды нерукотворнойОтветит голос тихий и чужойКак мимо глаз утопленно проворныйАкулы бег иль киль судна большой

Прекрасный гад блистательная точьБлагословенна неживая ночьО спарта спарт где короли мечтыСвободы семиверстые <нрзб.>

14. X.1924 (на улице)

«Прекрасно сочиняешь Александр…»

Прекрасно сочиняешь АлександрТы мифы кои красят наши явиХоть ведомо бесплоден олеандрЛитературы и в судьбах бесправен

И слов нема как говорит народЧтоб передать как люба «Свора верных»Поваднику безделий суеверныхКоторым учишь ты певцов народ

Спокойный сон неверие моеНепротивленье счастию дремотыВ сем ваше обнаженье самоёПоэзии блистательные моты

Необорима ласковая порчаОна свербит она молчит и ждетОна вина картофельного горшеИ слаще чем нерукотворный мед

Приятно лжет обакула любвиИ счастья лал что мягко греет очиИ дальних путешествий паровикЗавидев коий ты забыл о прочем

Приятно пишет Александр ГингерДостигши лучших чем теперь временИ Свешников нежнейший миннезингерИ Божнев божий с неба обронен

Все нарастает неживая леностьНа веки сыпля золотой песокУж стерлась берегов определенностьКорабль в водах полуночи высок

«Бело напудрив красные глаза…»

Александру Гингеру

Бело напудрив красные глаза,Спустилась ты в назначенное время.На чьих глазах к окну ползет лоза?Но результаты очевидны всеми.

Нас учит холод голубой, внемли,Ах, педагоги эти: лето, осень;Окончили на небесах мы восемьИ в первый класс возвращены земли.

Рогатой лошади близки ли лоси?Олень в сродстве, но ах, олень не то.Мы носим холодом подбитое пальто,Но харч точим, они же, блея, просят.

Непредставимо! Представляюсь вам,Но ударяет вдруг огромный воздух.Писать кончаю? Твари нужен отдых,Он нужен Богу или даже львам.

1924

«Ворота ворота визжат как петел…»

Ворота ворота визжат как петелКак петли возгласили петухиСвалился сон как с папиросы пепелНо я противен я дремлю хи! хи!Который час каморы иль амураНо забастовка камерных часовЛишь кот им злостно подражает: ммурра!Спишь и не спишь. Немало сих особВалюсь как скот под одеяло таяКак сахар в кипяченом молокеКак ток палящий на продукт КитаяШасть мочится латунной по рукеИ я храплю простой солдат в душеСигнув от неприступного постояХозяйка повторяет букву «ше»Зане се тише но терпеть не стоит

1. X.1924 На улице

«Как в ветер рвется шляпа с головы…»

Как в ветер рвется шляпа с головы,Махая невидимыми крылами,Так люди, перешедшие на Вы,Стремятся разойтись к своим делам.

Как башмаки похожи па котурны,Когда сквозь них виднеются персты.Доходит жизнь до неурочной урны,И станет тень твоя, чем не был ты.

Как любим мы потертые пальто,Что пулями пробитые мундиры.Нам этой жизни тление святоИ безразличны неземные клиры.

И как лоснятся старые штаныПодобно очень дорогому шелку,Докучливые козни СатаныВместим в стихи, не пропадут без толку.

Прекрасен наш случайный гардероб,Взошлем хвалы небесному портному.Как деревянный фрак скроит он гроб.Чтоб у него мы не смущались дома.

1924

«Мальчик думает а я остался…»

Мальчик думает а я осталсяСнова не увижу Южный крестДалеко в раю над ним смеялсяЧей-то голос посредине звезд

Милый милый от земли до раяПростираются миры зариОстрова заката где играютС ангелами мертвые цари

В океане там двойные зориВ облаках закаты-городаА когда приходит вечер — в мореРозовая синяя вода

Улетаем мы грустить на звездыЗакрываем в дирижабле шторыА кругом идет блестящий дождикИз промытых синих метеоров

«Я звал Тебя весна слегка мычала…»

Я звал Тебя весна слегка мычалаБыть может день или уже годаНо ты молчала пела отвечалаИ разговаривала как всегда

Летели дни качались и свистелиКак бритва на промасленном ремнеИ дождики как легкие метелиКружились надо мною и во мне

Пропала ты ты растворилась БеллаВ воздушной кутерьме святых ночейМечта почто пред жизнию робелаУжасной лампы в тысячу свечей

Раздваивается на углу прохожийРастраивается на другом углуВ ушко мне ветер входит как в иглуОн воздухом сшивает наши кожи

Я с улицы приоткрываю дверьИ снова вижу улицу за дверьюБыла ли жизнь, была, их было двеДва друга два мошенника две пери

Так клоун клоуна пустою палкой бьетДовольные своим ангажементомИль гоночный автомобиль реветОт сладкой боли под рукой спортсменки

Но клоуны дерутся не сердясьИ в гонщиц влюблены автомобилиИ мы в свое отчаянье рядясьНе франтами всегда ль пред Вами были.

1925

«Не неврастении зеленая змея…»

Не неврастении зеленая змеяЧто на углу виется в мокром дымеТобою в лоб укушена фантазияОна мертва хотя и невредима

Зеленые зеленые домаИ воздух плотный что хороший саванИ коридор ползучий как роман

1925

«Садится дева на весы…»

Садится дева на весыСвой задний вес узнать желаяИ сходит человек в часыИз вечности то есть из рая

1925

«Лесничий лестницы небесной Ты не без…»

Лесничий лестницы небесной Ты не безНебес отличия. Несправедливый орденНеисправимый но заправский ордерЗавеса Ты но всуе о ЗевесОдин какой счастливою рукойПристали козыри. Ах женщина присталаПорукой быть рекою о рек койПристало быть податливым металломИду по лестнице Иакова двоякоНадземная машина не спешитВояка шасть на яка всадник якоА пеший? Правда есть куда спешить.Вздыхает метко <нрзб.>, смекаетБлоха я съешь на сколько беготниКозел я зол я головой мотаюО немочь не могу не иметь мошныМошны крестьяне хоть на них креста нетОщерится священник — не щерись.А чуб до губ но от губы их станетОставит для нелепых фельдшерицДля снисходительных и ловких падчерицПоэты медицинский персоналНемалые больницы над каналомТо мочите клиента по началуПотом она же а потом она жеМы клеили любови картонажи.

1925