Евгений Долматовский - Товарищ мой

«Одному поколенью на плечи...»

Одному поколенью на плечи —Не слишком ли много?Испытаний и противоречийНе слишком ли много?

Я родился в войну мировую,Зналось детство с гражданской войною,И прошел полосу моровую,И макухаЗнакома со мною,И разрухаЗнакома со мною.Старый мир напоследок калечил,Но убить нас не смог он.Одному поколенью на плечи —Не слишком ли много?

А считалось, что только одноюМировою войноюВся судьба одного поколеньяОграничена строго.Сколько дней я сгоралВ окруженье,Сколько лет я бежалВ наступленье —Не слишком ли много?

Так дымились Освенцима печи,Что черны все тропинки до бога.Одному поколенью на плечи —Не слишком ли много?

Путешественнику полагалосьДва — от силы — кочевья,Борзый конь, и натянутый парус,И восторг возвращенья.Нам — транзитные аэродромы,Вновь и снова дорога.И разлук, и моторного громаНе слишком ли много?

Одиссею — одна Одиссея...Нам и этого мало.Раз в столетие землетрясеньеНа планете бывало.Трижды видел, как горы качались,Дважды был я в цунами.(А ведь жизнь —Только в самом начале,Говоря между нами.)

Это б в прежнее время хватилоБиографий на десять.Если вихрем тебя закрутило,На покой не надейся.Только мы не песчинками былиВ этом вихре,А ветром,Не легендою были,А былью,И не тьмою —А светом.Равнодушные с мнимым участьемСоболезнуют, щурясь убого.Только думают сами —Поменяться бы с нами местами.Одному поколению счастьяНе слишком ли много?

ДЕВУШКА БЕЗ ПОГОН

Пыль кружится по платформе.На узлах и на баулах,Без погон, в военной формеТихо девушка уснула.

Что ей видится, что снитсяСквозь дорожную усталость?Или замок за границей,Где товарищи остались,

Иль разбитый перекресток,Где она с флажком стояла...Было все на свете просто,Только многих убивало.

Все сегодня по-другому,Все несчастья миновали,Ты отпущена до домуИ уснула на вокзале.

Пробегают по платформеМимо дачные красоткиИ глаза косят на формуИ на ленты на колодке:

Дескать, наших благоверныхТам, на фронте, отбивалиЭти девушки, наверно,И за то у них медали.

Как вы смеете? Как можно?Что вы знаете о фронте?Проходите осторожно,Спящей девушки не троньте!

Пусть и я не знаю, кто ты,Спи, в боях дойдя до мира,Жанна д'Арк из третьей роты,Хохотунья и задира.

Это ты ведь на привалах,Утоляя боль и муки,Как младенцев, пеленалаНаши раненые руки,

Это ты под пулеметомШла в передовом отрядеИ по мозырским болотам,И по пражской автостраде.

Под осенними лучамиСпи...Атака вновь отбита.Мы, твои однополчане,Не дадим тебя в обиду.

БЫЛА ВОЙНА

Теперь проходит наш счастливый векВ гостиницах иль у друзей хороших.Летит над миром чистый первый снег,А там, глядишь, и первая пороша.

Наш первый снег летел над Лозовой,Наш снег второй свистел над хмурой Волгой.Шел третий снег на Киев грозовой,Четвертый снег порхал над Вислой волглой.

Но вот над нами снова первый снег.Из недр метро тепло идет клубами,И я ловлю твой безмятежный смехОбветренными жесткими губами.

У нас пока еще и дома нет.Мечтателям светло под крышей звездной.Мы начинаем строить в тридцать лет —Не очень рано, но еще не поздно.

Кто смеет время отдавать тоске?Не слышал он снарядные разрывы.Снежинка тает на твоей щеке.Была война, а мы остались живы.

ТРИ ЗВЕЗДОЧКИ

Приехал в отпуск старший лейтенант,Приглаженный, застенчивый и важный.На золотых погонах — алый кантИ по три острых звездочки на каждом.

Они в расположении таком,Те звездочки военного сиянья,Как ставят над лирическим стихом,Которому не найдено названья.

Откуда он? Из Венгрии опять.«Ну, как там в Будапеште?»«Все в порядке».Он девушке хотел бы прочитатьСтихи свои из голубой тетрадки.

Читает он про танки, васильки,Про молодость, походы и оружье.Здесь столько силы, правды и тоски.И только рифмы очень неуклюжи.

А девушка не слушает слова:Ей дорог голос этот грубоватыйИ русая крутая голова —Наивный облик старого солдата.

И пусть он не умеет рифмовать!Не так легко, покинув классы школы,Четыре долгих года воевать,В далеком гарнизоне тосковать —И оставаться нежным и веселым.

Поэзия шумит и бродит в нем,Любовь и мужество в ее законах.Три звездочки сияют на погонах,Как будто над лирическим стихом.

ГУБЕРНАТОР

На тачанке, еще младенцем,Запеленатый полотенцем,Кочевал он в низовьях Дона.Шелестели над ним знамена.Он, крещенный в огне и громе,Вырос в харьковском детском доме,В казаки он играл когда-то,Лет семнадцати стал солдатом.Был на срочной и на сверхсрочной,Худощавый, прямой и точный.Обучался в пехотной школеДушным летом на Халхин-Голе.Всех на «вы» называл, суровый,Тонкогубый, бритоголовый.Он в огне отступал из Львова,Поднимался и падал снова.Весь израненный, не убитый,Знаменитым хирургом сшитый,Он под Каневского горою,На Днепре, получил Героя.До Берлина четыре разаБыло имя его в приказах.А теперь в городке немецкомКомендантом он стал советским.Особняк у него и дача, —Коменданту нельзя иначе.Он живет, — под угрюмым небомКормит немцев алтайским хлебом.Он бы отдал и дом, и дачу,И Саксонию всю в придачуЗа любой гарнизон далекий,Пусть на Севере, на Востоке...Где журчанье прозрачных речекМилой русской привольной речи....В сад выходит мой друг, полковник.Вдоль ограды растет терновник.Здесь цветы — и те не такие,Как на родине, как в России.Но приказа покуда нету,Чтобы службу оставить эту.

СТУДЕНТ

Пришел учиться паренекИз Холмогорского района,Все испытанья сдал он в срок,В глаза Москвы смотря влюбленно.Он жил как все. Легко одет,Зимою не ходил, а бегал,В буфете кислый винегретБыл каждый день его обедом.Он с Ньютоном вел разговорИ с Менделеевым сдружился,С Лапласом он бросался в спор,В кольце Сатурна он кружился.Ему пошел двадцатый год,Когда, упрямый и веселый,В Марийский край на культпоходОн был направлен комсомолом.На месяц или два. Но тамУбит избач в селенье дальнем.Остаться вызвался он самИ год провел в избе-читальне.

Вернулся вновь на первый курс.Он старше всех, —здесь только дети.Но винегрета кислый вкусТакой же, как тогда, в буфете.Он, как тогда, в Москву влюблен,Сидит над книгами упрямо, —Но формируют батальонСтудентов-лыжников в Петсамо.Уходит он, как на зачет,В холодный бой, на финский лед.

Вернулся он в сороковом На первый курс.Ну что ж, догоним! Одни лишь юноши кругом,Но он не будет посторонним.Зачетов страдная пора...И вновь июнь. И слышен голос:«Сегодня в шесть часов утра...»Война... И юность раскололась.Сдавай экзамены, студент,На кафедрах бетонных дотов:Набивку пулеметных лент,Прицел гвардейских минометов...

И вот студенту тридцать лет.Плывет навстречу непогодамМосковский университетИ Ломоносов перед входом.Был памятник недавно сбитФашистской бомбой с пьедестала,Но гордо он опять стоит,И все — как в юности — сначала.

Студент с седою головой,Конспекты в сумке полевой.Мальчишки, девочки вокруг.Ты старше всех, и это грустно.

Тебя я понимаю, друг,Я испытал такое чувство.Ты вновь уходишь на зачет.Отчизна терпеливо ждет:Ведь и она свой путь прошлаСквозь вой пурги и свист заносов,Как шел когда-то из селаКрестьянский мальчик Ломоносов.

НАШ СОБСТВЕННЫЙ КОРРЕСПОНДЕНТ