Константин Бальмонт - Том 3. Стихотворения

Воззванье к богам

Бог Голубого Покрова,С опушкой из белых снегов,Океан, поведай мне слово,Таящее сказку веков.

богиня Одежд Изумрудных,Праматерь кошмарных дней,Колдунья снов безрассудных,Земля, говори же ясней.

Бог Одежд Златоцветных,Немеркнущий желтый цвет,Радость дней безответных,Солнце, дай мне ответ.

Богиня Одежд Опальных,Колдунья бледных теней,Ведунья рун изначальных,Луна, будь бледней, но нежней.

Богиня Волос Лучистых,Царица двойной высоты,Венера, из далей сквозистыхСкажи, где тайник Красоты.

Так с болью, от века до века,Я к Богам и Богиням взывалНо, смеясь над мольбой Человека,Потоплял меня плещущий вал.

Земля мне волчцы расстилала,И вонзались мне в руки шипыИ опять возникало начало,Бесконечность пустынной тропы.

И блуждала преступная сила,И не раз меня Солнце сожгло,И Луна меня обольстила,Завлекла, хоть светила светло.

Лишь одна мне осталась богиня,Царица двойной высоты,Венера, и с нею пустыня,И ужас одной Красоты.

Багрянец

Что тебе, мечтанье, надо,Чтоб от будней отдохнуть?– Лишь не это. Что-нибудь.В чуждых странах дальний путь.Многоцветность Колорадо.Гор пурпуровых узор,С их нежданностью уступовВид – о, вид хотя бы трупов,Лишь не братьев с давних порПусть хотя б тигриный взор,Но не добрый взор участья,Утомивший как ненастье,Как осенних капель хор.Вновь, как в детстве, ведать счастье,Что в Природе ты один,И как яркие запястья,Как касанья сладострастья,Чуят цвет иных долин,Гордость красочных растений,Цвет багряных сновидений,Вспышку Майи, Колорин.

Женщина-змея

Меж всех цветов цветок найдется,Что лучшим кажется цветком.Меж песен – вещая поется,Меж вскриков – Небо знает гром.Есть Витцлипохтли меж Богами,Он самый страшный Бог над нами,Мечом он бьет, и жжет огнем.

Среди цветов есть цвет агавы,И сок его есть пьяность сил,Тот сок, исполненный отравы,Кветцалькоатля опьянил.И меж огней есть дивно-синий,И меж Богинь – с одной БогинейНаш дух не тщетно связан был.

Как между птиц есть лебедь белый,Так Цигуакоатль, Змея,Придя в Ацтекские пределы,Являла белость бытия.Ее движенья были нежны,Ее одежды были снежны,Ее воздушность как ничья.

Но, если только в темной ночиВставал тот нежно-белый свет,Восторг кого-то был короче,И кто-то знал, что счастья нет.И кто-то был в переполохе,И проносились в высях вздохи,Как будто мчался Призрак Бед.

И каждый знал, что час урочныйЗакончил целый ряд судьбин.И плакал воздух полуночный,И души плакали низин.То Цигуакоатль летела,Змея, чье нежно было тело,Она же – Матерь, Тонантцин.

И где всего сильней шумелиПорыв и стоны бытия,Там находили, в колыбели,В пеленках, острие копья.И это было как святыня,И знали, вот, была Богиня,Была здесь Женщина-Змея.

Тецкатлипока

Тецкатлипока, Бог, нигдеНе возникающий для взгляда,Хотя он шествует везде,На Небесах, в исподах Ада,И по Земле, и по Воде.Глядящий пристально, и стройный,Не гнется в край добра, ни зла,Но, жизнь любя, он любит войны,И хочет, чтоб жила стрела.И потому он дух раздора,И он дразнитель двух сторон,Чтоб блеском вспыхнувшего взораБыл миг текущий озарен.Чтоб трепетало пламя гневаЧтоб в звуках бранного напеваБыл стук мечей, и свист копья.Чтобы рыдала звонко деваНад красным цветом Бытия.

Тлалок

Тлалок, Тлалок,Стада привлек,Стада туманов сбил и спутал.Небесный свод был пуст, широк,Но встало облачко, намек,И тучей весь он мир облек,И он грозой весь мир окутал,И у цветов, румянясь, ртыРаскрылись жаркие от жажды,И пили жадные цветы,И был в блестящих брызгах каждый,Был в страсти красочный цветок,Был в счастьи каждый лепесток, –И, влажный, в молниях смеялся,Отважный, в мире быстро мчался,В лугах и в Небе расцвечалсяТлалок, Тлалок

Кветцалькоатль

Изумрудно-перистый Змей,Изумрудно-перистый,Рождающий дождь голосистый,Сверкание ценных камней,Пролетающий в роще сквозистой,Среди засиявших ветвей,Веселый, росистый, Змей!

Обвивающий звеньями рвущейся тучи,Необъятный, весь небосклон,Властелин четырех сторон,Затемняющий горные кручи,Озаряющий молнией их,Крестообразным огнем,Смехом секунд огневых,Смехом, звучащим как гром,Рождающий между ветвейШелесты, шорох, и звон,Властелин четырех сторон,Изумрудно-перистый Змей!

Мировой Чародей,Возжеланьем своимТы на Север, на Юг,На Восток и Закат,Заковавши их в круг,Чарованье пошлешь, в темных тучах агатЗагорится – и чу,Полновесные капли, в их пляске гремят,Точно выслал ты в мир саранчу,Веселятся все страны,Обсидианы,Заостренных в разрывах, густых облаковРазъялись в сверканьи лазурно-зеленомПод звеньями Змея, который летит небосклоном.

Мировой Чародей,Дуновеньем своимТы дорогу метешь для Богов Воды,И скопив облака, их сгустивши как дым,Одеваешься в яркость Вечерней Звезды,Возвещаешь слиянье двух светов земных,Изумрудно-перистый, зеленый,Ты поешь лучезарным дрожанием стих,И на вешние склоныВечер спускается, нежен и тих,Ночи рождаются дальние звоны,Дня завершаются ропоты, шепоты,сказки огней и теней,Светится жемчуг, зеркальность, затоны,Зыби отшедшего Дня все темней,Ночь все ясней от небесных огней,Бог лучезарный двойного начала,Бог проплывает в озерах опала,Змей!

Он который

Он, который опрокинулСвой лучистый лик,Он, который мир раздвинул,В час как к Ночи День поник,Он, который мир Пустыни,Мир Небес, где вечно, ныне,Вечно тонет каждый крик,Превратил во храм глубокий,В свод святыни звездоокой,Взором пристальным проник,Он, что в шапке звездочетаЯсно видит Верх и Низ,Он, всемирный, звездный Кто-то,Перед кем миры зажглись,Он, волшебный, он, которыйВидит глубь, и видит взоры,Глянул. Тише. Глянь. Молись.

Голубая змея

Голубая Змея с золотой чешуей,Для чего ты волнуешь меня?Почему ты как Море владеешь Землей,И кругом предстаешь как Эфир мировой,С бесконечной игрою Огня?

Почему, для чего, Голубая Змея,Ты горишь миллионами глаз?Почему бесконечная сказка твоя,Эти звенья, горенье, и мгла БытияУдушают, возжаждавших, нас?

Мы едва захотим. Голубая Змея,Как желанью ты ставишь предел.Зашуршит, загорится твоя чешуя,И окончилось – Мы, или Он, или Я,Ты костер зажигаешь из тел.

Голубая Змея с золотой чешуей,Я еще не забыл Вавилон.Не забыл теокалли с кровавою мглойНад родимой моею, над Майской землей,Где возлюблен был сердцем Дракон.

Я еще не забыл ни Египет родной,Ни подсолнечник вечный, Китай.Ни того, как я в Индии, мучим Судьбой,Лотос Будды взрастил, мой расцвет голубой,Чтоб взойти в нетревожимый Рай.

Голубая змея с золотой чешуей,Я тревожиться буду всегда.Но зачем я тебе, о, Дракон мировой?Или ты лишь тогда и бываешь живой,Как во мне океаном – Беда?

Золото-Море