Георгий Иванов - Стихотворения (Полное собрание стихотворений)
Август 1958 г.
448
Для голодных собак понедельник,А для прочего общества вторник.И гуляет с метелкой бездельник,Называется в вечности дворник.
Если некуда больше податьсяИ никак не добраться домой,Так давай же шутить и смеяться,Понедельничный песик ты мой.
Август 1958 г.
449
Теперь бы чуточку беспечности,Взглянуть на Павловск из окна.А рассуждения о вечности…Да и кому она нужна?
Не избежать мне неизбежности,Но в блеске августовского дняМне хочется немного нежностиОт ненавидящих меня.
450
Вечер. Может быть, последнийПустозвонный вечер мой.Я давно топчусь в передней, —Мне давно пора домой.
В горле тошнотворный шарик,Смерти вкус на языке,Электрический фонарик,Как звезда, горит в руке.
Как звезда, что мне светила,Путеводно предала,Предала и утопилаВ Средиземных волнах зла.
Август 1958 г.
451
Вот елочка. А вот и белочкаИз-за сугроба вылезает,Глядит, немного оробелочка,И ничего не понимает —Ну абсолютно ничего.
Сверкают свечечки на елочке,Блестят орешки золотые,И в шубках новеньких с иголочкиСобрались жители лесныеСправлять достойно Рождество:Лисицы, волки, медвежата,Куницы, лоси остророгиеИ прочие четвероногие.
…А белочка ушла куда-тоУшла куда глаза глядят,Куда Макар гонял телят,Откуда нет пути назад,Откуда нет возврата.
1958
452
Если б время остановить,Чтобы день увеличился вдвое,Перед смертью благословитьВсех живущих и все живое.
И у тех, кто обидел меня,Попросить смиренно прощенья,Чтобы вспыхнуло пламя огняМилосердия и очищенья.
453
Ликование вечной, блаженной весны,Упоительные соловьиные трелиИ магический блеск средиземной луныГоловокружительно мне надоели.
Даже больше того. И совсем я не здесь,Не на юге, а в северной, царской столице.Там остался я жить. Настоящий. Я — весь.Эмигрантская быль мне всего только снится —И Берлин, и Париж, и постылая Ницца.
…Зимний день. Петербург. С Гумилевым вдвоем,Вдоль замерзшей Невы, как по берегу Леты,Мы спокойно, классически просто идем,Как попарно когда-то ходили поэты.
454
Бороться против неизбежностиИ злой судьбы мне не дано.О, если б мне немного нежностиИ вид на «Царское» в окноНа солнечную ту аллею,Ту, по которой ты пришла.Я даже вспоминать не смею,Какой прелестной ты былаС большой охапкою сирени,Вся в белом, в белых башмаках,Как за тобой струились тениИ ветра ласковый размахИграл твоими волосамиИ теребил твой черный бант…
— Но объясни, что стало с намиИ отчего я эмигрант?
455
В небе нежно тают облака:Все обдумано и все понятно,Если б не бессонная тоска,Здесь бы мне жилось почти приятноИ спокойно очень. ПоутруВкусно выпить кофе, прогулятьсяИ, затеяв сам с собой игру,Средь мимоз и пальм мечтам предаться,Чувствуя себя — вот здесь — в саду,Как портрет без сходства в пышной раме.
Если бы забыть, что я идуК смерти семимильными шагами.
456
Во сне я думаю о разном,Но больше все о безобразном,
О том, что лучше промолчать,Когда вам нечего сказать,
Что помнить следует об этомЗря разболтавшимся поэтам.
457
Поговори со мной еще немного,Не засыпай до утренней зари.Уже кончается моя дорога,О, говори со мною, говори!
Пускай прелестных звуков столкновенье,Картавый, легкий голос твойПреобразят стихотвореньеПоследнее, написанное мной.
Август 1958 г.
СТИХОТВОРЕНИЯ, НЕ ВОШЕДШИЕ В АВТОРСКИЕ СБОРНИКИ
СТИХОТВОРЕНИЯ 1908–1914 ГОДОВ
458
Поцелуй струи рассвета,Поцелуй мечту!Тает в бездне луч привета,Нежит пустоту.В пустоте плывут бездоннойДни и ночи цепью сонной…Поцелуй мечту.
<1908–1909>
459
Зачем никто из тихих и скорбящихНе уронил слезы в обители моей?Зачем никто движеньем рук молящихНе заслонял томительных огней?Их зажигает ночь у ложа одиноких,В нее влюбленных — в тихую печаль.Зачем никто не направлял очей глубокихВ мою таинственную даль?
<1908–1909>
460
Ночь колыбельную песню поет,Сладко прильнувши к земле.Чудится ангела тихий полетВ мягкой воздушной струе.Чудится грустный, ласкающий зовЧьей-то плененной души:Взвейся на крыльях порхающих снов,Сбудутся грезы твои!
<1908–1909>
461
Сверкал зеленый луч и даль пылала…Среди раздолья млеющей травыОна в забытьи пламенном стояла,Как песнь из света, зноя и любви.
У ног ее цветы томились, изнывая,Дышали трепетно, глотая жар лучей,И пламени небес восторг свой поверяя,Блаженно замирал молитвенный ручей.
<1908–1909>
462
Я устал от грез певучих.Я устал от жарких снов.И не надо мне пахучих,Усыпляющих цветов.
Девы бледные лелеютГрезы бледные любвиВ сердце мужа грозы зреютИ душа его в крови.
<1908–1909>
463
Печаль сидела у окна.Вдруг смерть с ней поравнялась.— Зачем скитаешься одна?Но смерть не отозвалась.
Прошла сурова и нема,Прошла, окутав дали —И вдруг нагрянула зима,Печальнее печали.
<1908–1909>
464
Был грустен дня осенний склонИ ночь была как лед.Я задремал под перезвон,Струившийся с высот.
Но глас небес был зов могил,Стеснилась хладом грудь.И снилось мне, что я свершилПоследний в жизни путь.
<1908–1909>
465
Одна меж сонными домамиНочь ходит тихими шагами.Как сладок звук ее шаговПод замогильный скорби зов.
Была за лесом, за горами.Пришла с безумными мечтами.О, если б в крик один излитьВсю боль, всю жизнь и все забыть!
<1908–1909>
466. ЛУННОЕ ТОМЛЕНИЕ
Я забылся в томительном сне.Ты шепнула: "Проснись…Золотые цветы в тишинеУбирают холодную высь"…
Вот ползу по железной трубеМимо окон пустых.С каждым мигом — все ближе к тебе,К царству скал, серебром залитых.
Ты близка… Я у грани мечты…Льется свет, точно мед.Твои взоры бесстрастно-пусты,Теплый ветер куда-то зовет…
Покатилась по небу звездаИ угасла вдали…Я — не буду любить никогдаТвои ласки мне душу сожгли.
<1910>
467. ОСЕНЬ
Лето сверкнуло последней зарницеюГлянули в парке печальные просини.В душу ворвались могильными птицамиМысли унылые призрачной осени.
Осень идет по лесам увядающим,Жжет изумруды, сменяя их лалами;В небе загадочном, точно страдающем,С поздними зорями рдеет кораллами.
Скованы чувства цепями железнымиВ сумерки эти осенние, длинные…Вихри несутся над черными безднами,С кручей срывают жилища орлиные…
<1910>
