Дмитрий Кленовский - Полное собрание стихотворений
311
В овражке пахнет теплой земляникойИ так уютно догнивают пни.Не надо: не аукай и не кликай -Ведь это хорошо, что мы одни!
И это ничего, что мы вернемсяС порожними корзинками к другимИ оба принужденно засмеемсяИ оба невпопад заговорим!
Пускай поймут, что в быстрых взглядах нашихНедавний трепет счастья отражен,А рот не теплой ягодой окрашен,Но жадным поцелуем обожжен!1946-1966
312
Давно и птицы перестали петь,И день короче, и цветы беднее,И как-то чаще тянет посидетьНа той скамейке, что в конце аллеи.
Там не окликнут, не пройдет никто,Там ты уже почти полузабытый.И до калитки так недалеко,До той, что вот уже полуоткрыта.1965
313
Я все-таки промолвил словоСовсем заветное, свое.Ко всем превратностям готово,Оно скользнуло в бытие
И где-то и живет и дышитНа свой, такой негромкий, лад.Но, может быть, его услышат,А кто услышит - будет рад?
Оно мне долго не давалось,И до сих пор я не пойму,Какая радость иль усталостьМеня приблизила к нему.
Иль это он, мой Ангел, сноваМеня от гибели храня,Он подсказал мне это слово?Наверно, пожалел меня.1966
314
Моя земля! Тюремщик старый мой,С недобрым взглядом, с жадною рукою,Своей довольный древнею тюрьмой,Не знающий, что где-то есть другое!
И вся тоска такого бытияНевыносимой стала б мне обузой,Когда бы не племянница твоя,Что отзывается на имя Муза.
Она рыжеволоса и стройна.Через решетку узкого окошкаСлежу за тем, как на дворе онаТо кормит голубей, то гладит кошку.
Когда все спят, она приносит мнеПеро, чернил, клочок бумаги грубойИ, уходя, в полночной тишине,В дверях, зардясь, протягивает губы.
Когда-нибудь настанет мой чередПривычное покинуть заточенье,Но только будет, знаю наперед,Нерадостным мое освобожденье.
Как с девочкой моей расстанусь, с тойЛукавою сообщницей моею,Что, торопясь по лестнице крутой,Несла мне право жить моей мечтой -То лучшее, что я сейчас имею!1966
315-316. Стихи о стихах
1
Судьба стихов порой такая,Как у того грибка, что тыНашел, один в лесу блуждая,И чистишь около плиты.
Грамм чувства, капля вдохновенья,Щепотка рифм - и быть беде!Вот слышится уже шипеньеНа творческой сковороде.
Вот и готово. С пылу, с жару,Закончив наконец возню,Под арфу или под гитаруСмакуешь ты свою стряпню.
Ты умилен, ты растревожен,Твоя вскружилась голова!Стряпня же вовсе не похожаНа то, что ты нашел сперва!
О, где тот лес, те пятна света,Тот сероватый бугорок,Где, хвоей бережно согретый,Тебе навстречу рос грибок!
Лишь там себя явило чудо,Просились в мир его черты,А здесь… а здесь всего лишь блюдо,Да вот и то испортил ты!
2
Я не из жадности соскабливаю медДо капли с блюдечка передо мною.Меня совсем иная мысль зовет: Мне совестно перед пчелою!
Вот так и ты всегда стихи читай!Будь бережным, внимательным и зорким!За ними мы летаем в дальний край, Порой от зорьки и до зорьки!
Вникаем, словно в чашечки цветов,В раздумья мира и его заботыИ для одолженных нам ими слов Так терпеливо лепим соты.
Тебе попасться может скверный мед,Осиный, не с лужайки, а из чащи -Не огорчайся очень: день придет, Когда ты купишь настоящий!1966
317
Его вчера срубили. Что осталосьОт всех его упрямых, гордых лет?Немного щепок, дрог крестьянских следДа свежий пень. Здесь я побуду малостьИ напишу всего десяток строк,Но станет в них все сызнова как надо:Дуб, воротясь, прошелестит прохладойИ распахнется, волен и широк.И так же быстро оживет, наверно,Узор листвы и веток тяжкий взлет,И, выскользнув из чашечки неверной,На землю первый желудь упадет.Смотри: весь дуб перед тобою сноваИ нет того, что было свершено!Вот так обратно возвращает словоВсе то, что срублено и сожжено.1966
Певучая ноша
Все дурное и все хорошее
Перебродит в душе твоей
И певучею станет ношею -
Собеседником поздних дней.
Моей жене
318
Я тоже горлиц посылалЗа веткой из масличной рощи,Но так еще и не держалЕе в руке моей. Не проще льБыть гордым, быть насторожеИ в дальнее не верить диво?О, сколько задушил ужеЯ этих горлиц нерадивых!Но иногда на все в ответМне слышится: «Начни сначала!Что если не нашелся следНе потому, что рощи нет,А горлица не долетала?»1968
319
О детстве вспомнить хорошо,Хотя б оно и трудным было.Оно цветным карандашомВ тетради жизни, не чернилом.
Нагнись над нею и прочтиУже тускнеющие краски.Да, стерлось многое почти,Но потому еще прекрасней!
Смотри, как радостно легкиНад крышей крохотного домаЦветов огромных лепесткиИ крылья бабочки огромной!
Пойми чудесный этот взлет!В рисунке детском неспроста ведьВсе то, что дышит и цветет,Все мертвое перерастает.
Ведь в лепете карандашаПод неуверенной рукоюЖивет залетная душа,Еще не ставшая земною.
Она привыкнет и врастетВ законы, сроки и границы,И этот легкий детский взлетЕй перестанет даже сниться.
И все же не утрачен он,Лишь затаился! Скоро, скороТебе он будет возвращен,И с ним ты сквозь последний стонВернешься к прерванным просторам!1967
320
На одной из самых тихих улицДремлющего Царского СелаВ годы, что ушли и не вернулись,Славная гимназия была.
За ее стареющим фасадом,Юные порывы затая,Мальчики со мной сидели рядомИ зубрили то же, что и я.
А потом судьба их разбросала,По винтовке дав им в руки всем,И так скоро, скоро их не стало,Словно их и не было совсем.
Лишь меня те годы не коснулись,И всегда испытываю стыд,Что друзья убиты вражьей пулей,Я же почему-то не убит.
Отчего судьба меня щадила,Хоть строга была, но не плохаИ всего-то лишь благословилаНа желанный, вольный труд стиха?
Неужели легкою строкоюЗамолю я свой тяжелый грех,Что и я тогда на поле бояНе остался, как любой из тех?
Неужели ангел мой когда-тоДля того меня и уберег,Чтоб невыполненный долг солдатаИскупить я нынче песней мог?
Как пойму я это, что узнаю?И пускай по-прежнему покаПросит за меня, не уставая,Молит за меня моя строка!1967
321
Счастливое, волнующее словоПриходит к нам всегда легко дыша,Оно слететь, как лепесток, готовоИ только ждет, чтоб приняла душа.
А если нет, а если жжет и душит,Задумано тобой, а не даноИ нарастает все трудней и глуше -Не соблазняйся: это не оно!1968
322
