Геометрическая поэзия - Софья Бекас
Под тиканье оставшихся часов
До встречи роковой под свежими садами,
Где нам в последний раз Учитель даст
Билеты в рай, умоется словами,
Но будут они жёсткими, как наст.
Пришёл. Свеча горела в доме.
Все собрались и ждали лишь меня.
Печальным взглядом я обвёл покои,
Чтобы с Учителем проститься навсегда.
Март
О март, мой март! Давно я ждал тебя;
Твой ветер злой, обманчивую тёплость,
Твой грязный снег и грязные поля,
Твою обманчиво игривую весёлость,
И карканье грачей на мокрых проводах,
Что только что вернулись из-за моря.
И это чувство, будто я не при делах,
И будто нету места ни для горя,
Ни для забот рабочих серых дней,
Ни для печали неудач и поражений,
Ни для увядших чувств любви моей ветвей –
Мой март не терпит слёз и возражений.
Хутор
Последний лист кружи́тся в воздухе остывшем,
И перед бурей наступило вновь затишье,
И за́морозок поздних вечеров
Поля покроет у забытых хуторов.
Венчает иней золочёные кресты
И деревянные над речкою мосты.
И первый снег, кружась, ложится в поле,
Где дремлет рожь до лета поневоле.
Последний журавлиный клич затих вдали,
И лето удержать мы больше не смогли:
Уходит из лесов красивая пора,
И только средь полей остались хутора.
Спартанцы
Контрольный выстрел оглушил страданья,
И больше не нарушит тишину
Ничтожный плач, что просит подаянья,
Ведь он навеки погрузился в тьму.
О, сего мира несчастливые страдальцы,
Зачем ушли на сторону добра?
Зачем кололи об иголки пальцы,
Пытаясь сшить защиту от костра,
От пламени жестокости и мести,
От злого рока кровожадных войн?
Мы победители, мы славный род спартанцев.
Мы рождены на берегу кровавых волн.
Победа нам достанется по праву,
И выигрыш смертельных лотерей
Разделим поровну, устроим пир на славу.
Подарит нам закат последний день Помпей.
Беллерофонт
В лесу под сенью листьев красных
Мне ви́денье пришло в прекрасный миг,
И звёзд сиянье освещать напрасно
Стремился мой славолюбивый лик.
О, да, как глубоко я заблуждался,
Когда нектар слащавой похвалы
В меня вливали силой. Ошибался
Насчёт достигнутых успехов мглы.
А ведь казалось, как я близко
Был к исполнению завещанной мечты.
И опускался для неё так низко,
Что не взлечу до прежней вышины.
На что потратил годы восхождений
На триумфальный творчества Олимп?
Не замечал излишне льстивых снисхождений,
И скинув с верха славы, я погиб.
Беллерофонт, обманутый богами!
Да, ваша кара мне теперь ясна.
Но так жестоко обходиться с нами
До этого не позволяла вам судьба.
А тут представилась прекрасная возможность
Сложить мораль о том, как надо мстить.
Призна́ю, допустил оплошность,
И мне же за неё теперь платить.
И вот под сенью красных листьев
Представилась судьба переменить
Существование без права и без мыслей
На лучший в мире выбор всё забыть.
Родник
Пламя колышется. Листья и шорох.
Тьма, тишина, благодать.
С ветки упал последний листочек –
Не о чем больше страдать.
Пламя колышется. Ручей убегает
Между камней в глубину
Неизведанных гор, и нас оставляет
Мучиться на берегу.
Милый ручей, ты зачем обрекаешь
На жажды мучения нас?
Продав наши жизни, ты обретаешь
Лишь спокойствия мягкий атлас.
И вот убегает буйный ручей,
Ему всё равно на тот мир,
От которого связку райских ключей
Пётр хранит под гимн лир.
Ты оставляешь нас, чистый родник
В грязи нашей жизни порочной.
Что ж, уже змей-искуситель проник,
Из чувств, увы, нет стены прочной.
Пламя колышется. Листья и шорох.
Встречаем последний рассвет.
Солнца живительный свет нас погубит,
Для нас его будто бы нет.
Верящий в любовь
Пусть будет так. Я верящий в любовь.
Ничто во мне виденья не изменит.
Пусть будут сотни аргументов против,
Я всё равно в любовь останусь верить.
Пускай любовь потеряна в пустыне,
Пускай любовь потеряна во тьме,
Но я останусь верен той личине,
Что свет добра оставила на дне.
Вы за предвзятость меня можете судить
И презирать за старомодные привычки,
Но лучше слепо верить и любить,
Чем видеть зло и горе понаслышке.
Да, с гордостью скажу, я верящий в любовь,
В без корысти оказанную помощь,
И я надеюсь, возродится вновь
Когда-то позабытая влюблённость.
Вера в искусство
Горячий чай на подоконнике остынет,
И ветер все листы перевернёт.
Если писатель перестал в искусство верить,
Его ничто и никогда нам не вернёт.
А жаль, что чаще всё теряется мечта
Среди правдивых, но обманчивых идей.
Нам общество диктует нужды и права,
Но нужно оно нам? Нам это не видней?
Горячий кофе стынет на прилавке:
Офисный планктон забыл его забрать.
Он тоже перестал в искусство верить,
И трудно будет вынырнуть опять
Из глубины моральных заблуждений.
Потратить время некогда на вдох.
А жаль, писатель перестанет верить –
Его последний шанс уже издох.
Горячий чай на подоконнике остынет,
И ветер все листы перевернёт.
Если писатель перестал в искусство верить,
Его ничто и никогда нам не вернёт.
Я много раз встречал на свете зло…
Я много раз встречал на свете зло.
Неужто ангелы на небе проглядели?
Богам не суждено творить добро:
Их реки безнадёжно обмелели.
Как много раз велением судьбы
Мы падали на дно, горя от горя?
Вернуть бы время, где шумят дубы,
И слушаешь тихонько песни моря,
Где небо приносило лишь тепло,
А не причины разочарований,
Где люди больше верили в добро,
А не божественную сущность предсказаний,
Когда не появился идол мой,
Низвергнувший в пучины лицемерий.
Мир будет прежним только под косой
Необратимых страшных изменений.
Что нужно художнику?
Что нужно художнику?
Кисти и краски.
Красивая мистика,
Яркие сказки.
Что нужно художнику?
Умелые руки,
Немного любви
И немножечко скуки.
Что нужно художнику?
Грусти мгновение,
Место хорошее
И вдохновение.
Детство
Мой дом… Мой милый дом из детства.
Куда ушла прекрасная пора,
Где штурмовали крепости из снега,
Боясь забыть ледянки у катка?
А помнишь, ты садился в поезд –
Казалось, не приедешь никогда,
Ночных перронов смутные картинки…
Нам сном казались проездные города.
Как называется прекрасное мгновение,
Когда придумываешь имя облакам?
Ответ простой, на самом деле. Это детство.
О нём ты не
