Антон Дельвиг - Полное собрание стихотворений
Не беги меня, Людмила, я более не буду принуждать тебя сказать мне «люблю». Быть насильно милым нельзя, говорит старинная песня.
Святовид хотел поцеловать Ладу, она убегала его. Лада превратилася в пастушку, он в пастушка; из его объятий она улетела бабочкою, а он пестреньким мотыльком хотел свиться с нею; но хитрая замочила ему крылья, превратяся росою, и он упал меж колючим шиповником. С тех пор Святовид перестал превращаться и улетел в свое солнце.
НОЧЬ НА 24 ИЮНЯ
Есть многое в природе, друг Горацио,
Что и не снилось нашим мудрецам.
ШекспирС ц е н а 1-я
Деревенское кладбище с двумя или тремя каменными памятниками.
Подле одного памятника разрыта могила, около нее летает бледное пламя.
В ногах могилы пламя останавливается, разгорается и освещает темную человеческую фигуру.
О н
Встань, старый грех! Пора! Разоспалась ты и позабыла клятвы! Им исполненье наступило! вставай! Иль как уж раз заснешь сном человеческим, последним и невольным, то и не хочется проснуться? Так не давала бы заране слова! вставай и пойди за мною.
М е р т в а я
Ой, ой, ой! Кто будит жизнь в умерших членах? Его слова дыханья смерти холоднее! Пред ними сырость гроба сладка, как для живых младенцев теплота родимой груди. Встаю, могучий! Движуся всем телом, как живая, разделяю с усилием запекшиеся веки и гляжу. Кто ты?
О н
Я черный барин, как меня зовут о Масляной паясы. Иль, проще, будочник кладбищный. Да, впрочем, тебе какое дело до меня?
М е р т в а я
Я ж кто была? За какие клятвы ты меня тревожишь, страшный!
О н
Вот это иное дело! Я расскажу, послушай! Да не прими рассказа моего за сказку и не засни опять! Не для того тебя я разбудил, нет, вспоминай, чтоб знать что делать. На всякий случай выдь-ка из могилы, не ленися!
М е р т в а я
Ох, говори, не мучь меня, проклятый!
О н
Ты была не чудо! Просто нянчила в соседстве с сим кладбищем ты злую дочь помещицы княгини Пронской! Дочь вышла замуж, и ты с ней отправилася жить в поместье князя Серебренова, ее мужа, а там и умерла!
М е р т в а я
Помню, помню!
О н
А помнишь ли, воспитывалась с нею вместе подкидыш-девушка, которую они как барышню учили и как служанку презирали?
М е р т в а я
Марию? помню.
О н
Как приехал, окончив заграничное ученье, князь молодой и влюбился в прекрасную Марию?
М е р т в а я
Святые души! им бы жить и царствовать и нас своим примером умудрять.
О н
Да немцы помогли нам! в нем ум и душу настроили высоко, не по земному ладу! Он обольстил смиренницу и матушку княгиню поздравил с надеждою быть бабушкой!
М е р т в а я
Ох, грешница! Злой демон, что ты мне вспоминаешь?
О н
Дослушай, не тревожься! Матушка княгиня в тот же вечер тихонько посадила невестку будущую в бричку и отослала к вам на попеченье. Нрав дочери любезной вполне она ценила! Сына же в бреду горячки отвезла в столицу и записала в службу.
М е р т в а я
Ох!
О н
Не говори и не мешай мне досказывать! Княжна-дочка невестку приняла, как добрая родня! Не правда ль? Ей отвела богатые покои — в людской, заставила работой княжеской заняться — мыть полы и грязную посуду, а поутру и ввечеру ее в разлуке с другом утешала побоями с колкими словами.
М е р т в а я
И, бедная, как чистый дух, сносила, улыбаясь, и огорченья и труды, страдала только за душу его и за невинный плод любви их!
О н
Хорошо! Так помнишь ли, как чистый дух твой потерял терпенье? Как на смертном ложе, с младенцем мертвым на руках, она твою княгиню просила перестать ругаться над ее несчастьем и в исступленье наконец пришла.
М е р т в а я
За нее я, грешница, молила тоже!
О н
«Не женщина, а изверг! — воскликнула Мария. — На краю могилы я клянусь, и клятву умирающей услышит небо. Дотоле с телом мертвым не расстанусь и не уйду в жилище душ, пока тебя рождающую не увижу, пока руками мертвыми младенца твоего я не приму и в моей могиле не постелю тебе постели!» Сказав, упала на войлочное изголовье и, как говорите вы, преставилась.
М е р т в а я
Злодейка, погубила душу бедной Марьи! Я ж грешная!
О н
А, а! ты помнишь!
М е р т в а я
Я упала целовать у мертвой руки и поклялась ей про себя помочь ей до кладбища дотащить змею, взлелеянную мною, и мертвым голосом ее в могиле убаюкать! Ах, грешная! увы мне!
О н
И час настал! Доселе каждый вечер землей не принятое тело из могилы тисками ведьмы на гору лысую и только месяц бледным светом жизнь сонную в нем пробуждал, они огнь мщенья питали в нем, и разжигали, и берегли. Там и теперь мы их найдем! Твою княгиню взбесившись, лошади теперь несут, слуга упал и колесом раздавлен, кучер, в вожжах запутанный, тащился долго по ручью и захлебнулся, у кладбища в щепы карета раз летится! Пойдем, ты видишь — надобно спешить нам!
М е р т в а я
Лукавый! Ах, грешница, увы мне!
С ц е н а 2-я
Лысая гора близ Киева, на вершине ее лежит мертвое тело Марии по горе толпятся старые и молодые ведьмы,
в половине сцены показывается полный месяц.
(Они поют)
Разлилися водыНа четыре броды:Как на первом бродеPоща зацветает,Соловей щелкает;На втором-то бродеЛето весну гонит,А кукушка стонет.Как на третьем бродеКони-легконожкиПолетят с дорожки.На четвертом бродеСвет-девица плачет,За неровню идучи,Сердцем лихо чуючи.
1. Здорово, кумушка! 2. Здорово, сватья! 3. Откудова, сестрица? 1. Ох, я устала, я устала!
Примечания
1
Читатели извинят, что я в сем месте воспользовался описанием зимы г-на Хераскова, что _сделано_ единственно по сходству математики с холодом.
2
Эрос — любовь, первый и древнейший бог греческой мифологии, создатель вселенной, не имеющий начала, и отец всех богов. Мы встречаем в стихотворцах, и особенно в философах Александрийской школы, другого еще Эроса, сына, а иногда брата Венеры Урании, бога чистой любви, которого не должно смешивать с Купидоном, греческим Приапом, известным из творений новейших поэтов под названием Амура, Эрота и Цифрепора. Здесь оба божества слиты в одно, как то часто случается у поэтов греческих, например Гелиос и Аполлон, Немезида и Диана нередко означают разных, нередко одних и тех же богов и богинь.
3
Это уже не может всегда так оставаться (Нем. — Прим. «ImWerden»)
4
Читатели заметят, что в конце сей идиллии близкое подражание Шекспирову описанию смерти Офелии. Сочинитель, благоговея к поэтическому дару великого британского трагика, радуется, что мог повторить одно из прелестнейших его созданий.
5
В сенате — третьего я класса,
А здесь — в 15-й попал.
