Важа Пшавела - Поэмы

1889 Перевод К Заболоцкого

Гоготур и Апшина

Во всем роду Миндодаури,Как говорят в селенье Бло,Один Апшина, полон дури,Худое выбрал ремесло.Он грабит не друга и друга,И, словно ханская казна,Его разбойничья лачугаДобром захваченным полна.Но нам известно и другое:Сильней Апшины — Гоготур,Чуть только двинет он рукою, —На землю падает хевсур.Однажды, полон восхищенья,Изволил царь о нем сказать:"Мой Гоготур в пылу сраженьяСильней, чем тысячная рать.Его десница из булата,А сердце кованая медь.Любого может супостатаОн усмирить и одолеть.Он сотни раз проверен мною.Как ангел смерти величав,Толпу врагов перед собоюВ смятенье гонит этот пшав.Так ветер гонит вдаль солому,Так ураган несет ладью…Должно бить, служат удаломуСвятые ангелы в бою".Не раз просил его владыкаСобой украсить царский двор,Но своенравный горемыкаНе захотел покинуть гор."О царь, — твердит он, жизнь в долинеНе для меня. Подумай сам,Какая выгода дружине,Коль я спущусь в долину к вам?Когда меня не овеваетПрохладный горный ветерок,Моя душа изнемогаетИ не могу я, видит бог,Ни пить, ни есть… Томясь от скуки,Брожу я в мире сам не свой.Нет, мне не вынести разлукиС моей родимой стороной!"Одно тревожит Гоготура:Уж в продолжение двух летОружью пшава и хевсураРаботы подходящей нет.Но он и дома не без дела,Он землю пашет день-деньской,Ворчит: "Война так бейся смело,А нет размахивай косой.Великий грех для земле делаХодить с оружьем на разбой".И мало, что ему неведомОбычай зверский грабежа,Чтоб поругался он с соседом,Не помнит ни одна душа.Бывало, старую чинаруНа плечи взвалит и несет,Иль за деревней Копча паруОленей вдруг подстережет.Домой лишь к вечеру вернется,Присядет возле очага,Покурит трубку, а взгрустнетсяПандури  снимет с косяка,Зальется песней удалою,Да так, что вздрогнет потолок,А коль притопнет вдруг ногоюЗемля уходит из-под ног.

Известно, женскую натуруНе ставят издавна ни в грош:Что ни приспичит бабе сдуру,Хоть вынь ей, глупой, да положь!Ито ей надо, и другое,И как ты с нею ни хорош,Болтает, на дает покоя,А что болтает не поймешь.О славе мужа возмечтает,Ей все другое — трын-трава!Пусть грабит он и убивает,Она одна во всем права.Пусть он и кстати и некстатиСвоим ору дует мечом,Лишь только б шелковые платьяЕй доставались нипочем.Пристала баба к Гоготуру:"На черта силища тебе,Когда, бездельничая сдуру,Всегда покорен ты судьбе?Зачем тебе твое дреколье,К чему тебе твой франкский меч?Смотри, он рвется на раздолье,Чтоб головы летели с плеч,А ты ни с места. ПоневолеСлезами должен он истечь.Коль ты и вправду молодчина,Ударь кого-нибудь мечом!Хоть оборви башку с кистина,Но возвратись с его добром.Болтают люди: у АпшиныВесь конь украшен серебром"."О чем ты мне толкуешь, баба? —Сердито отвечает муж. —Мозги ворочаются слабо,Иль от безделья мелешь чушь?Мне жизнь бы вмиг осточертела,Когда б я ел чужой кусок,И не твое, болтунья, делоСудить-рядить про мой клинок.Чесала б лучше шерсть, дуреха.Носки вязала б для ребят.Махать мечом тогда неплохо,Когда нагрянет супостат.Еще не кликнул царь могучий:"К оружью, славный мой народ!Пускай из Пшавии дремучейВыходят воины в поход,Пусть Гоготур, подобно туче,Их в бой за родину ведет!"Нет! Видно, время не приспелоМой меч из ножен вырвать вон:Рубить врагов он может смело,Но для друзей не страшен он.Когда грозили басурманеИ шли с оружием на нас,Я гнал их войско с поля брани,Как стадо туров гонит барс.Я семь мечей до рукояткиИссек в боях, кинжал восьмой.Коль ты не ведьма в бабьем платье,Скажи, к чему упрек мне твой?""Да я к тому клоню, несчастный,Что не кормилец ты семье.Что пользы дому, коль опасныйТвой враг в позоре и ярме?Подумаешь! А что с собоюПринес с войны ты, кроме ран?Кичиться славою одноюНе сладко, если пуст карман!"И в огорчении великомПоднялся витязь, полный сил,И подпоясав чоху лыком,Свой меч на пояс прицепил.Огромный, тяжкий, словно древо.С женой он спорить перестал,На спину щит закинул слева,Кремневый справа самопал,Итак сказал: Довольно брани!Поеду я на мир взглянуть.Быть может, и твои желаньяИсполню я когда-нибудь!И усмехнувшись на прощанье,Пустился витязь в дальний путь.

Была весна. Цвели фиалки.Надев весенний свой убор.Цветами покрывались балкиИ зеленели склоны гор.Последний стаял снег в лощинах.Расселись птицы по кустам.Самец-олень, рога раскинув,К зеленым тянется листам.Мир под весенним покрываломГлядит спросонок в глубь реки,Где мчит Арагва вал за валом,Вздымая камни на куски.Сочится влага вниз по скалам,В верховьях тают ледники.У камня древнего Копалы,С глубокой думой на челе,Пшав, наподобие обвала,В своем качается седле.Навстречу доблестному мужу,Веселой песнею звеня,Какой-то всадник гонит Лурджу —Голубоватого коня.Привыкший к крови и победам,Нарядной чохою покрыт,Летит гулякой он отпетым,Лишь пыль летит из-под копыт.Увидел витязя АпшинаИ усмехнулся, удивлен,И наскочил на исполина,И грубо выругался он,И меч его блеснул старинный,Рукою дерзкой обнажен.Разбойник рвется в бой опасный,Как подобает удальцу:"Сдавай оружье, пшав несчастный,Оно бродяге не к лицу!Ну, что глядишь, беды не чуя?Зовут Апшиною меня!Живей, не то скажу мечу я:— А ну-ка, сбрось его с коня!"И захотелось ГоготуруУзнать поближе молодца."Взмолюсь-ка, думает, хевсуру,Прикинусь, будто я — овца.Пойдет ли он на преступленье,Или беднягу пощадит?Неужто в нашем он селеньеНе по заслугам знаменит?""Да что ты, братец? Да за что же?Сказал он вслух. — Ведь я не пес!Я человек, как ты, и тожеЯ не в навозной куче рос.Коль и взаправду ты Апшина,Побойся бога, удалец!Ведь без меча я не мужчина,Ведь без оружья мне конец.Как снова сяду на коня я,Как посмотрю на солнце я?"Не муж ты — тряпка ты дрянная!"Родная скажет мне семья.Неужто я не лучше тряпки?Молю тебя, воитель скал,Не заставляй ходить без шапки,Чтоб из девался стар и мал.Ты человек великой славы,Ия не враг тебе, герой.Коли избавишь от расправы,Навеки раб я буду твой!""Не время мне, болтать с тобою,Снимай оружье с дюжих плеч!Должно быть, редкостного бояТвое ружье и дорог меч.Уже семь дней, как никого яНе мог в ущелье подстеречь.Снимай ружье без промедленья,Не то заставлю жрать песок,И поплывешь ты по теченью,Как пень, обрушенный в поток!"Снял Гоготур свой меч старинный,И щит, и верный самопал.И поравнялся он с Апшиной,И неожиданно сказал:"Итак, гоняясь за добычей,Ты предаешься грабежу?Стой, негодяй! За твой обычайТебе я череп размозжу"И злоба в сердце ГоготураНеистовая поднялась,И он сорвал с седла хевсура,Избил его и бросил в грязь.Лежит грабитель на дороге,Позеленевший, чуть живой,Хотел бы встать, да руки, ногиСкрутил противник бичевой.Скрутил и молвит: Если сдуруТебя терпели до сих нор.Ты захотел и ГоготуруНа шею сесть, проклятый вор?Ты не хотел послушать пшава,Тебе расправа нипочем,За это я имею правоТеперь владеть твоим мечом.Твой конь мне также пригодится,Не откажусь и от коня,Ему ль служить у нечестивца?Пусть лучше служит у меняя.Весь почернев, лежит Апшина,Горит от злобы и стыда.Бормочет: "Что за чертовщина.Откуда эта мне беда?Ты с виду, витязь, словно туша,И неуклюж, и неудал.Но как я доблестного мужаВ твоем обличье не узнал?Тебя зовут непобедимым,И впрямь ты крепок, словно тур.Хотел бы я, чтоб побратимомТы был мне, славный Гоготур!Хоть стыдно мне, но заклинаюМои доспехи возврати,А нет — так я предпочитаюС твоим кинжалом спать в груди"."Ага, теперь ты стал умнее,Теперь-то ты увидел сам,Куда ведут твои затеиИ каково сносить их нам!Что может быть на свете хуже.Чем потерять свой добрый меч?Коль отдал муж свое оружье,Ему осталось в землю лечь!Забыл ты господа, Апшина!Мы оба в Грузии живем.Так как же смеешь ты, детина,Обезоруживать грузина,Когда враги кишат кругом?Зачем, бессовестный бродяга,Ты всюду рыщешь, словно вор,Как черноухая собака.Чужой обнюхиваешь двор?Ты голоден? Скажи об этом,Я дам баранины бедро!А ты мошенником отпетымЧужое копишь серебро!Махать мечом тебе охота?Ты нарожон желаешь лезть?Найдется и тебе работаВрагов у нас немало есть!Когда их сотня устремится.Чтобы стереть тебя в песок,И утомится вдруг десница.И переломится клинок,Но ты другой клинок достанешьИ, налетая на отряд,Врагов рубить не перестанешь,Весь потный с головы до пят,Тогда скажу я, что достоинНосить ты меч, что ты герой.А коль не так, какой ты воин?Ты хуже бабы, милый мой!У тех, кого ты мог донынеГромить и грабить без стыда,Отваги нету и в помине,Им биться с витязем беда.Ходить бы им за бабой следом,Да пресмыкаться у крылец!Жаль, что доселе был неведомТебе удалый молодец.Нет, мне не впрок твое оружье,Ходившее кривым путем,У Гоготура меч не хуже,Кинжалов, ружей полон дом.Вставай, Апшина, бог с тобою,Бери оружье и коня!Но помни. хвастаясь собою,Не забывай и про меня.Будь мне свидетелем Копала,Ты в честь Хахматского КрестаВсе то, что здесь с тобою стало,Откроешь людям дочиста!"И развязав Апшине руки,Беднягу поднял Гоготур,И встал Апшина, полон муки,И так сказал он, слаб и хмур:"Считал столпом непобедимымСебя я, глупый, но теперьСидеть мне дома нелюдимомИ нос не высунуть за дверь!Давай друг друга мы обнимем,Я полюбил тебя, поверь!"И обнял витязя Апшина.Поцеловался с удальцом,И тотчас вынул из хурджинаБурдюк, наполненный вином.Враги под старою чинаройРасположились на привал.Апшина, рог наполнив старый,Такую здравицу сказал:"Живи, могучий пшав, доколеС небес спускается роса,Пока под солнцем зреет поле,Пока качаются леса!Покуда куль базарной солиНе принесет нам муравей.Пусть Крест Лашарский  в сей юдолиХранит тебя рукой своей"И слово здравицы ответнойСказал Апшине Гоготур:"Пусть и тебя тропой заветнойВедут святыни, мой хевсур!Чуждайся, витязь, святотатства,Простись навеки с грабежомИ пусть отныне наше братствоЦветет и крепнет с каждым днем"И серебра с ножон кинжалаАпшина в водку наскоблил,И каждый, как друзьям пристало.Свой рог охотно осушил.В довольстве, дружбе и веселье,Как дети матери одной,Они друг другу песни спели,Обычай справив вековой,И, напоив коней в ущелье,К себе отправились домой.

Еще далеко до рассвета,Хоть глаз коли от темноты.Могильным саваном одеты,Томятся шримс хребты,Они и посредине летаСтоят, закованные в льды.Одни лишь туры там гуляютНад крутизною диких скал,Да из ущелья завываетХевсурской речки мутный вал.Вот на окраине селенья,Подъехав, кто-то стукнул в дверь:"Жена, вставай без промедленья,Не время нежиться теперь.За бабью глупость ты отнынеКрестом Хахматским проклята,Ты не чета теперь Апшине,Как месяц солнцу не чета.Прими неистовую Лурджу.Возьми мой панцирь и клинок,Отдай их доблестному мужу,Кто первым вступит на порог.Пусть он, мечом моим владея,Получит даром и коня.Ты слышишь, что сказал тебе я?Зачем не смотришь на меня?Уж не ездок я в чистом поле,Теперь я бедный домосед,И от несчастной этой долиСпасенья мне на свете нет"Прошло три месяца. С постелиБольной Апшина не встает.Забыв про удаль и веселье,Вздыхает он и слезы льет.Он раны сердца удалогоНе залечил, не рассказав,Как лиходея-пустословаСмирил в бою могучий пшав.Во всем признался он общине,Он ничего не утаил,И пред святынею отнынеСмиренно голову склонил.

Хевсуры-воины в ХахматиСправляют празднество. У вратСвятой молельни, словно братья,Мамука с Миндией стоят.Вон Чирчла к капищу подходитМуж, закаленный на войне.Очей с воителей не сводятИх жены, стоя в стороне.Хевсуры пиво льют рекою,Вздымают кубок круговой,Овечьи головы гороюУже лежат перед толпой.И выходя из низкой двериК толпе, собравшейся вокруг,Творит дидэбу хевисбери…Апшина, ты ли это, друг?Благоговея пред святыней,Он молит небо за народ."Будь нам заступником отныне,Святой Георгий, наш оплот!Храни десницей нас нетленнойОт поражений и обид.Чтоб был во всех концах вселеннойХевсурский воин знаменит!"

Но есть в народе слух упорный,Что на краю селенья Бло,Едва лишь полог ночи чернойПокроет сонное село,Не раз слыхали над рекоюХватающий за сердце стон:"Увы мне, мертвому герою!Не я ль при жизни погребен?"

1887 Перевод Н. Заболоцкого