Игорь Шкляревский - Я иду !
Идут на север поезда
В сорок глоток:— Шпарь! Шпарь!Шпарь!Вздрагивают булки и бутылки,ходят руки, оседают гулкоклавиши просмоленные шпал.Мы глядим на зори полосатые,что мелькают рыбьим косяком,мы питаемся перед зарплатоюманной кашею и кипятком.— На Север! На Север!И — палубой качается полка,и движется сейнерв тумане колком.На Север! На Север!Весна спешит на Север.Зелеными гремучими ручьямилетят составы юности моей…— Кому печенье «Север»?Есть папиросы «Север»!Она стоит в проходес корзиночкой своей…А за окном просторы моей огромной Родины,а за окном березы, березы в черных родинках.А девушке взгрустнулось —и счастье, и призванье,все службой обернулосьв дорожном ресторане.И хоть она в движеньеот нас неотделима,плывут березы мимо,и жизнь, и счастье мимо.Но вот опять улыбканад манной, над чаями,над спорами — Пикассо, Ремарк, Хемингуэй..На Север! На Север!Зелеными гремучими ручьямилетят составы юности моей!
Рыбацкая работа
Рыгору Бородулину
Выворочены водоворотами — вот мы!Наши спины обстругали волны.Наши плечи залудило солнце.Наши скулы выточили ветры.Молния —кардиограммой сердца!Всходят звезды,на пути у нас расставленные,как ладошки наших женщин растопыренные.Дребезжат бутылкив каютах.Рыба палубу царапает жабрами.Мокрые узлы на канатах —это наши рукопожатия!А когда мы сушимся на суше,словно рыбины пойманные, немы,чешуей стреляем раковинам в уши,задыха… задыхаемся от гнева.Мы хохочем над баржами над важными,что растрепанную воду разглаживают.Мы ворочаем тяжелую воду.Волокем ее, взбитую, как сливки.Выгребаем красноперые колоды.Из ячеек вытряхиваем слитки.Мы идем, в песок вбивая ноги.Словно весла, блещут наши руки.Мы заказываем по бутылке пиваи закусываем колбасой.Ни трески, ни крабов мы не любим,потому что мы их в море ловим!
«За тыщи верст плеснула щука»…
За тыщи верст плеснула щука,а в мокрых зарослях, впотьмах,крапивой обжигая щеки,желанье борется и страх.Я вздрагиваю: ливень буйноударил в белую кору.Три месяца живу, как будточерез минуту я умру.Гляжу на глину, жесть и воду,как будто вижу в первый раз!На ощупь! Сквозь полыни одурь!Сквозь ливня заросли! И вниз!Обрывами. Ах, Ленка, Ленка…Лежу, свищу, бреду в бреду.В бездумье мокрая травинкаколышет сонную звезду.Как перед вечною дорогой —ни суматохи, ни заботы,лишь беспричинная тревогаи ожидание чего-то…
«В тугих капронных волоконцах»…
В тугих капронных волоконцахпод чей-то хрип: — Нажми!Еще! —метнулось пойманное солнцеи в лодку плюхнулось лещом.Лещи ворочаются глухо.Весь в складках, в пене, в пузыряхзалив раскачивает брюхо,и сполохи стоят в сетях.Но вот —знакомая излука.Мы возвращаемся домой.Мы долго вытираем рукихрустящейледяной травой!
«Туманы над селом Туманы»…
Туманы над селом Туманы,над Гижигинскою губой.В тумане по косе песчанойбуксует утренний прибой.Вытягивается, светлеет,освобождаясь ото льда,звенит, от злобы сатанеети рушит выступы вода.И отступает перед твердью.Прибой! Отбой — Прибой!Отбой…И волны падают в бессмертьевниз головой.Над чаек бестолочью сизойони взлетают на дыбы,и катятся, чтоб с новой силойударить в каменные лбы!
Поющий свитер
Мороз! И рядом хочетсяпоставить слово яблоко.И что ни вдох — оскомина!И что ни выдох — облако!А солнце бьет по снегу.В автобусы! Насквозь!Клич над лыжней взмываетсямохнатым эхом. Ввысь!Бегу и тело чувствую.От радости — молчу.Бегу и не выдерживаю —и кричу!Вверх по откосу —за шагом шаг,за плечи отбросивветра синий шарф.Горит сияньем северныммой норвежский свитер.О синие ворсинки третсяветер.И свитер мойпоет!О! Это песня Сольвейг.Да! Музыки полет!Вот —хором сосны.С потоками борюсь.Качаюсь, солнцем пьяный.Бегуи не боюсь,что я бежать устану.Как женщина предчувствиемживого существа,я наполняюсь музыкойи жаждой естества!Так надо! Не насилую,не злю воображение.Я просто слышу звукии верю их движению!
Первое впечатление о целине
Бензин и воду привезли из центра.Наряды рветчернильный карандаш.На горизонте белая цистернада одинокий сломанный камыш.Масштабы непривычны, и високстучит в степи, как холостой движок.И мысли непривычны и дерзки,как будто не твои, но не признать не смеешь.Сухие незнакомые жучкиползут по нервам — вздрогнешь и вспотеешь.И воздухосязаешь, словно воду,в которую после работы входишь,и ощущенье тела и свободы —потрогать можешь, если не поверишь.Все непривычно. Надо привыкать!Но прежде надо все это вспахать.
«Я устал от дорог и тревог!»…
Я устал от дорог и тревог!У меня заржавели скулы.Золотой кипяток-хохотокразливаю в стаканы скупо.Третьи сутки на третьей полке —высоте своего положения…А в глазах — котлованы, помпы,частоколы дождей весенние.Частоколы дождей качаются.Я плечами ломаю их.Лесопункты, райкомы, чайные,одурь заспанных проходных…Где ты, девочка-полочаночка?А усталость сильней берет,и качаются сныполосатыеот шлагбаумов и берез.Нет, не молнию над прудом —славлю я материнский дом,среди веснушчатых бойких рощ,в травяном, в грибном окружении,дом, где можно любую вещьпередвинуть без разрешения.…Чашка теплого молока.Тихий шорох дождя в крапиве.Заболеть бы на два денька,чтобы мать одеялом укрыла…
«Засыпает меня, засыпает»…
