Василий Каменский - Весеннее контрагентство муз

Памяти Е. Гуро.

Будь я принц ясныйС хлыстиком — я-бы был наОсленке — ехалС Весной, и не правил-бы…— Был-бы ветреный принц!

Не знал я, что тыВ мои влюбишься брови,И скажешь любя —Эти брови любила-бНад глазами своими.

Как больно мне отЖеста гортензии той,Что разорвалаАлое тело любвиНад моим сердцем смеясь.

Сердце — театрик.А ты — примадонна. ГримМой печален. ЯИграю в любовь. Ах, нет —Ты не любишь. Я — умер…

Март 1915 г.

Владимир Бурлюк. Всадник

Борис Пастернак

«В посаде, куда ни одна нога…»

В посаде, куда ни одна ногаНе ступала, лишь ворожеи да вьюгиСтупала нога, в бесноватой округе,Где и то, как убитые, спят снега.

Постой, в посаде, куда ни однаНога не ступала, лишь ворожеиДа вьюги ступала нога, до окнаДохлестнулся обрывок шальной шлеи.

Ни зги не видать, а ведь этот посадМожет быть в городе, в Замоскворечьи,В Замостьи, и прочая, — (в полночь забредшийГость от меня отшатнулся назад).

Послушай, в посаде, куда ни однаНога не ступала, одни душегубы,Твой вестник — осиновый лист, он безгубый,Безгласен, как призрак, белей полотна!

Метался, стучался во все ворота,Кругом озирался, смерчом с мостовой…— Не тот это город, и полночь не та,И ты заблудился, ее вестовой! —

Но ты мне шепнул, вестовой, неспроста.В посаде, куда ни один двуногий…Я тоже какой-то… я сбился с дороги— Не тот это город, и полночь не та! —

«Весна, ты сырость рудника в висках…»

Весна, ты сырость рудника в вискахМигренью руд горшок цветочный полон.Зачахли льды. Но гиацинт запахТой болью руд, которою зацвел он.

Сошелся клином свет. И этот клинОбыкновенно рвется из-под ребер,Как полы листьев лип и пелеринВ лоскутья рвутся дождевою дробью.

Где ж начинаются пустые небеса,Когда, куда ни глянь, — без передышкиВ шаги, во взгляды, в сны и в голосаЗемле врываться, век стуча задвижкой!

За нею на ходу, по вечерамИ по ухабам ночи волочится,Как цепь надорванная пополамЗаржавленная, древняя столица.

Она гремит, как только кандалыГреметь умеют шагом арестанта,Она гремит и под прикрытьем мглыУходит к подгородным полустанкам.

«Я клавишей стаю кормил с руки…»

Я клавишей стаю кормил с рукиПод хлопанье крыльев, плеск и клекот.Я вытянул руки, я встал на носки,Рукав завернулся, ночь терлась о локоть.

И было темно. И это был прудИ волны. — И птиц из породы люблювас,Казалось, скорей умертвят, чем умрутКрикливые, черные, крепкие клювы.

И это был пруд. И было темно.Пылали кубышки с полуночным дегтем.И было волною обглодано дноУ лодки. И грызлися птицы у локтя.

И ночь полоскалась в гортанях запрудКазалось, покамест птенец не накормленИ самки скорей умертвят, чем умрутРулады в крикливом, искривленном горле.

А. Лентулов. Эскиз декорации к трагедии В. Маяковского

Велимир Хлебников

Снезини

(первый вариант)

Снезини. А мы любоча хороним… хороним… А мы беличи-незабудчичи роняем… роняем…

(Веют снежинками и кружатся над Снегичем-Маревичем.)

Смехиня. А мы, твои посестры, тебе на помощь… на помощь… Из подолов незенных смехом уста засыпем смехоемные.

Немини. А мы тебе на помощь… на помощь… Снимем с вольных уст повязку немовую; немязливую…

Слепини. А мы тебе глазины снимем слеповые; слепязливую…

Снезини. Глянь-ка… глянь-ка: приотверз уста… призасмеялся — жаруй! Приоткрыл глаза — прилукавился… Нацелился. Ой девоньки, страшно!

(С смехом разбегаются. За ними смеясь и со словом «люби себя» гоняется и касается до них руками Снегич-Маревич. Пойманные остаются на месте. Смехини роняют в догонку смех.)

(Немини надевают повязки на уста видочей.)

(Слепини слепят глаза чужим, поникая ликом.)

Березомир. Сколько я видел игр!.. Сколько игр… (плача) ах, сколько игр!

Сказчич-Морочич. Натягивая гибучие ветви березы.

Дрожит струнойВлажное черное руно,И мучобаВникает в звучобу,Как девушка в любой…Я пьян собой…

(Береза, подобная белоцветным гуслям, звучит. Воздушатый пальцами, незримым остается звучило. С разных концов, зыбля жалами и телами, приползают слепоглазые, слухатые и, угрожающе шипя, подымаются по стволу.)

Сказчич-Морочич. Ай!

(Падает, роняя струны, умерщвленный кольцами слушатаев. Змеи расползаются, совершив свое дело.)

Молчанийные сестры. Он шел развязать поясы с юных станов. Плачемте, сестры. Омоем лицо и немвянные волосы в озере страдин.

Плачемте, немые!

Березомир. Нет у гуслей гусляра. Умолкли гусли. Нет и слушчих змеев… Тише! Тише, люди!

(Няня-леший. Взлетает на воздух и, пройдясь по вершинам деревьев колесом, чертит рукой, полной светлячков, знак и исчезает.)

Березомир (глухо завывает). О, стар я!.. И я только растение; лесина… стар я. И не страшны люди…

(Предводимые юношей, вылетают навстречу людям слепини и немини старательно повязывают уста немовыми и слуеповыми повязками. Люди, разговаривая между собой, проходят).

Молодой рабочий (радостно, вдохновенно) Так! и никаких, значить, леших нет. И все это нужно, чтобы затемнить ум необразованному человеку…

(Снегич-Маревич подлетает и бросает в рот снег. Бросает за воротник, где холодно, бросает в зубы говорящим).

(Снегини прилетают и опрокидывают подолы снега над людьми.)

2 человека (спокойно) И вообще ничего нет… кроме орудий производства.

Снегич-Маревич (бросает в рот снег). Однако здесь холодно. Идем.

Итак вообще ничего нет…

Некий глас. Отвергнувшие отвергнуты (и Снезини и Березомир и Снегич-Маревич, все вздрагивают и с ужасом прислушиваются).

Некий глас (с глухой настойчивостью). Отвергнувшее отвергнуты.

Вещежонка. (Помавая снегообразной старой головой). Это о них об ушедших… о них… (склоняется все ниже и ниже к земле головой).

Березомир А. — стар я (Снегини и любоч с новой силой отдаются ранним русальям) о чужаках…

Бес. Кто холит корову? Бес. Кто отвечает за нее? Бес. А ты что делал? Ставил сети? Ловил снегирей? Пухляков?

Бесенок. Колоколец худо звучал, хозяин не нашел, волк поел…

Бес. Вот тебе, голубчик… вот тебе! (наламывает березовые прутья)

Березомир. На доброе дело и веток не жаль.

Бесенок. Не буду, дедушка. Ой больше не буду. Миленький, дорогой!

Березомир. Это не повредить… Малец, еще.

(Отдыхая Снегини и Снегич-Маревич прилегли на стволах).

Липяное бывьмо. Сладка нега белых тел. Милые.

(Пробегает заяц и, встав на задние ноги, бьет лапами).

Снезини. Слепиня повязывает глаза и так играет с пушеным ломком. зимы.

(Пробегает с раной в боку волк, брызгая кровью на снег. Ой).

Все. Волченька, милый волченька, бедунет, горюн ты наш извечный.

Морозный Тятька. Это так. Нельзя оставить пути лечоба.

(Волк садится и жарко облизывается языком).

(Снезини прикладывают к ране снежные ткани).

(Волк порскает дальше. С диким воем проносятся борзые).