Михаил Кузмин - Эхо (Стихи)
Урода сморщенная морда.
Верьте, куклы могут жить,
Двигаться и говорить,
Могут плакать и смеяться,
Но на все есть свой же час,
И живут они без нас,
А при нас всего боятся.
Как полягут все в постель,
Таракан покинет щель.
Заскребутся тихо мыши,
Вдруг зардеет краска щек,
Разовьется волосок,
Куклы вздрогнут... тише, тише!
От игрушек шкапик "крак",
Деревянный мягче фрак,
Из фарфора легче юбки,
Все коровы враз мычат,
Егеря в рога трубят,
К потолку порхнут голубки...
Смехи, писки, треск бичей,
Ярче елочных свечей
Генералов эполеты
Гусар, саблей не греми:
За рояль бежит Мими,
Вертят спицами кареты...
Теперь смотрите лучше, дети,
Как плутоваты куклы эти!
При нас как мертвые сидят,
Не ходят и не говорят,
Но мы назло, поверьте, им
Всех хитрецов перехитрим,
Перехитрим да и накажем,
Все шалости их вам покажем.
Давно уж солнце закатилось,
Сквозь шторы светится луна,
Вот няня на ночь помолилась,
Спокойного желает сна,
Погасла лампа уж у папы,
Ушла и горничная спать,
Скребутся тоненькие лапы
Мышат о нянькину кровать.
Трещит в столовой половица,
И мне, и вам, друзья, не спится.
Чу, музыка! иль это сон?
Какой-то он? Какой-то он?
1918
373. ЭПИЛОГ
Уж скоро солнце заиграет,
Стирать придет служанка пыль
И ни за что не угадает,
Все это сказка или быль.
Все на местах: китаец, рожа,
И поза все одна и та ж,
Но у пастушки, ах, похоже,
Помят фарфоровый корсаж.
Чур, господа, не выдавайте,
Ни слова про ее беду,
А то сюда вас, так и знайте,
В другой раз я не приведу.
1918
374. НОКТЮРН {*}
На небо выезжает
На черных конях ночь,
Кто счастье обещает,
Та может мне помочь.
Уста навеки клейки,
Где спал твой поцелуй,
Пугливей кенарейки,
О сердце, не тоскуй!
Луна за облак скрылась,
Не вижу я ни зги.
Калитка... чу!.. открылась,
В аллее... чу!.. шаги!
Все спит в очарованьи,
Курится мокрый лен...
Кто ждал, как я, свиданья,
Поймет, как я влюблен.
{* Из пьесы "Все довольны".}
1917
375. СИМОНЕТТА {*}
О Симонетта,
Спеши в леса!
Продлися, лето,
Златись, коса!
Как дни погожи,
Пестры цветы!
На них похожи
Мои мечты.
Промчится лето,
Близка зима.
Как грустно это,
Пойми сама,
О Симонетта!
Зачем тоскуем
В лесной тиши?
О, к поцелуям
Спеши, спеши!
Ведь день удачный
Иль праздный день
Все к смерти мрачной
Мелькнут, как тень.
О, Симонетта!
1917
{* Из пьесы "Волшебная груша".}
376. РОМАНС {*}
Оно самой мне непонятно,
Но как же спрашивать его?
Оно лепечет еле внятно,
И мне ужасно неприятно
Не знать, люблю ли я кого.
(К Арженору)
Покуда я резва, невинна,
Покуда бегать я люблю,
Я не привыкла к юбке длинной,
Мне скучно от прогулки чинной,
Но ради вас я все стерплю.
(К Тьерри)
День целый с вами б я играла
(Кто хочет, сердце разбери!)
Как куклу, вас бы одевала,
И раздевала, целовала
И тискала бы вас, Тьерри.
(К обоим)
"Спросите сердце", - говорите,
Мой ожидая приговор.
Я спрашивала уж, простите:
Оно молчит, дрожа на нити,
Иль шепчет непонятный вздор.
1917
{* Из пьесы "Муж, вор и любовник, каких не бывает".}
377. ЛОРД ГРЕГОРИ {*}
Лорд Грегори был очень горд,
Недаром Грегори был лорд.
Немногих в жизни он любил,
Кого любил, того губил.
Белинда юная цвела,
Как розмарин, была мила.
Лорд Грегори встречался с ней
И стала буквицы бледней.
Кто может ветер удержать?
Кто может молнию догнать?
Кто страсть в душе своей носил,
Тот навсегда лишился сил.
Лорд едет гордо на коне,
Стоит Белинда в стороне
И молит бросить взгляд один,
Но ей не внемлет господин.
Проехал всадник, не глядит:
Он обручен вчера с Эдит.
Эдит, Эдит, молись судьбе:
Назначен Грегори тебе.
Лорд Грегори был очень горд,
Недаром Грегори был лорд.
Немногих в жизни он любил,
Кого любил, того губил.
1917
{* Из пьесы "Самое ветреное место в Англии".}
378-380. КИТАЙСКИЕ ПЕСЕНЬКИ
1
КОЛЫБЕЛЬНАЯ
Спросили меня: "Что лучше:
Солнце, луна или звезды?"
Не знал я, что ответить.
Солнце меня греет,
Луна освещает дорогу,
Звезды меня веселят.
2
ПОСЛЕ СВИДАНЬЯ
Утром подруга скажет:
"Верно, ты жасмин целовала,
Парным молоком умывалась,
Всю ночь безмятежно почивала,
Что, как заря, ты прекрасна".
- Нет, - отвечу,
Милый был вчера со мною.
3
СОВЕРШЕННОЛЕТИЕ
Сегодня счастливый день,
Белый жасмин снегом
Опадает на желтый песок,
Ветру лень надувать паруса,
Утки крякают в молочном пруду,
Мельница бормочет спросонок.
Идет ученый, вежливый человек,
Делает учтивый поклон.
У него в доме лучший чай,
А в голове изящные мысли.
Сегодня счастливый день,
Когда отрок делается юношей.
1918
ПРИМЕЧАНИЯ
Поэтическое наследие М.А. Кузмина велико, и данный сборник представляет его не полно. Оно состоит из 11 стихотворных книг, обладающих внутренней целостностью, и значительного количества стихотворений, в них не включенных. Нередко в составе поэтического наследия Кузмина числят еще три его книги: вокально-инструментальный цикл "Куранты любви" (опубликован с нотами - М., 1910), пьесу "Вторник Мэри" (Пг., 1921) и вокально-инструментальный цикл "Лесок" (поэтический текст опубликован отдельно - Пг., 1922; планировавшееся издание нот не состоялось), а также целый ряд текстов к музыке, отчасти опубликованных с нотами. В настоящий сборник они не включены, прежде всего из соображений экономии места, как и довольно многочисленные переводы Кузмина, в том числе цельная книга А. де Ренье "Семь любовных портретов" (Пг., 1921).
В нашем издании полностью воспроизводятся все отдельно опубликованные сборники стихотворений Кузмина, а также некоторое количество стихотворений, в эти сборники не входивших. Такой подход к составлению тома представляется наиболее оправданным, т. к. попытка составить книгу избранных стихотворений привела бы к разрушению целостных циклов и стихотворных книг. Известно несколько попыток Кузмина составить книгу избранных стихотворений, однако ни одна из них не является собственно авторским замыслом: единственный сборник, доведенный до рукописи (Изборник {Список условных сокращений, принятых в примечаниях, см. на с. 686-688}), отчетливо показывает, что на его составе и композиции сказались как требования издательства М. и С. Сабашниковых, планировавшего его опубликовать, так и русского книжного рынка того времени, а потому не может служить образцом. В еще большей степени сказались эти обстоятельства на нескольких планах различных книг "избранного", следуя которым попытался построить сборник стихов Кузмина "Арена" (СПб., 1994) А.Г. Тимофеев (см. рец. Г.А.Морева // НЛО. 1995. Э 11).
Следует иметь в виду, что для самого Кузмина сборники не выглядели однородными по качеству. 10 октября 1931 г. он записал в Дневнике: "Перечитывал свои стихи. Откровенно говоря, как в период 1908-1916 года много каких попало, вялых и небрежных стихов. Теперь - другое дело. М б, самообман. По-моему, оценивая по пятибальной системе все сборники, получится: "Сети" (все-таки 5), "Ос Озера" - 3. "Глиняные голубки" 2, "Эхо" - 2, "Нездешние Вечера" - 4. "Вожатый" - 4, "Нов Гуль" - 3, "Параболы" - 4, "Форель" - 5. Баллы не абсолютны и в сфере моих возможностей, конечно" (НЛО. 1994. Э 7. С. 177).
Довольно значительное количество стихотворных произведений Кузмина осталось в рукописях, хранящихся в различных государственных и частных архивах. Наиболее значительная часть их сосредоточена в РГАЛИ, важные дополнения имеются в различных фондах ИРЛИ (описаны в двух статьях А.Г.Тимофеева: Материалы М.А.Кузмина в Рукописном отделе Пушкинского Дома // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1990 год. СПб., 1993; Материалы М.А.Кузмина в Рукописном отделе Пушкинского Дома (Некоторые дополнения) // Ежегодник... на 1991 год. СПб., 1994), ИМЛИ, РНБ, ГАМ, РГБ, ГРМ, Музея А.А.Ахматовой в Фонтанном Доме (С.-Петербург), а также в ряде личных собраний, доступных нам лишь частично. Полное выявление автографов Кузмина является делом будущего, и настоящий сборник не может претендовать на исчерпывающую полноту как подбора текстов (по условиям издания тексты, не включенные в авторские сборники, представлены весьма выборочно), так и учета их вариантов. В соответствии с принципами "Библиотеки поэта" ссылки на архивные материалы даются сокращенно: в случаях, если автограф хранится в личном фонде Кузмина (РГАЛИ, Ф. 232; РНБ, Ф. 400; ИМЛИ, Ф. 192; ГЛМ, Ф. 111), указывается лишь название архива; в остальных случаях указывается название архива и фамилия фондообразователя или название фонда.
