Михаил Загоскин - Стихотворения
ПОСЛАНИЕ К ЛЮДМИЛУ
С каким торжественным и радостным лицом,С каким восторгом мне, Людмил, ты объявляешь,Что, резвой Талии решившись быть жрецом,Досуги ты свои театру посвящаешь.Поверь, в том жалости, мой друг, нимало нет,Кто вздумал дать тебе столь пагубный совет!Скажи, какой злой дух, конечно в наказаньеЗа тяжкие грехи, внушил тебе желаньеНа этом поприще твоих изведать сил?Иль участь горькую не знаешь ты, Людмил,В удел сужденную комическим поэтам?Веселья все забыв, расставшись с целым светом,Трудам всю жизнь свою ты должен посвятить,С терпеньем слушать вздор, без ропота сноситьНасмешки остряков, нападки журналистов,Суждения купцов, лакеев, копиистов, —И словом, всей Москве отдав себя на суд,За милость почитать, когда из снисхожденья,Порядком осмеяв твое произведенье,С ним вместе и тебя забвенью предадут.Все это б доказать я мог легко примером, —Но участи тебе других не можно ждать,Уж верно, будешь ты у нас вторым Мольером;Все станут и должны тебе рукоплескать.Согласен и на то. Не скажем мы ни слова,Как много ты ночей провел совсем без сна;Положим, что твоя комедия готова,Отдать ее в театр — забота лишь однаОсталася тебе, — и вот из доброй воли,Мытарства все пройдя, успеешь наконец;Пиеса принята, расписаны все роли,Друзья заранее плетут тебе венец,Враги до времени свою скрывают злобу,И ты, довольный всем, являешься на пробу,Спешишь ее начать... О, бедный мой Людмил!Крепись, мой друг, терпи! Час бедствий наступил.Каких ты перенесть не должен испытаний,Препятствий и досад, несносных истязаний...Ты, верно, скажешь мне: «Все это не беда,Награду приобресть не можно без труда».Она перед тобой — твоя, в том нет сомненья!И вот настал уж день желанный представленья;На сцене ты давно — в ужасных суетах,С смущеньем на челе, с улыбкой на устах.К актерам всем в глаза с поклоном забегаешь,Здесь руку жмешь слуге, там дядю обнимаешь,И даже сам суфлер, попав к тебе в друзья,Бросает вкруг себя взгляд важный и спесивый.Но вот шумит партер — сей грозный судия,В суждениях своих нередко торопливый;Пробило шесть часов — знак подан роковой;Хлопочет режиссер, актеров всех сзывая,Оркестр гремит, и ты, с поникшей головой,Смятение свое и страх едва скрывая,Спешишь среди кулис прижаться в уголок.Хоть скромность лишняя — не авторский порок.Поверь, Людмил, в сии минуты ожиданьяИсчезнут все твои надменные мечтанья,Надежда пропадет — твой труд, в котором тыДоселе находил одни лишь красоты,Представится тебе столь мелким и ничтожным,Что, всякий уж успех считая невозможным,Предвидишь торжество завистников твоих,Погрешности забыть стараешься напрасно,Ошибка каждая и каждый слабый стих —Все-все придет на ум теперь; ты видишь ясно:Завязка сбивчива, интрига не верна, —Так точно — боже мой! комедия дурна!Все зрители должны дремать, заснуть от скуки...Уже ты чувствуешь начало адской муки —Ты слышишь злобный смех, и шиканье, и свист;Ты видишь пред собой — о, страшное явленье! —Как сердцем ледяным холодный журналистПодробно описав постыдное паденьеИ подписью скрепив твой смертный приговор,В листах своих тебя выводит на позор!Тогда, Людмил, с каким душевным сокрушеньемТы вспомнишь мой совет — винишь, клянешь себя.Но вдруг затихнет все, и вместе с представленьемМученья новые начнутся для тебя.Ты с трепетом глядишь на каждого актера...Недаром за себя боишься и за них.Тот выйти опоздал, тот скушал целый стих.А здесь другой, отстать не смея от суфлера,Без точки с запятой не скажет ничего.Терпи, Людмил! Терпи, а более всегоПоказывать не смей ни гнева, ни досады.Но вот уж наступил желанный час награды:Могущество свое доказывать любя,Партер шумит, кричит и требует тебя.Все эти вызовы между собой похожи:С приличной скромностью, согнувшись весь в кольцо,Приятелям своим покажешь ты из ложиДавно уже для них знакомое лицо —Доволен, счастлив ты! Не спорю я с тобою,Но знаешь ли, какой ужасною ценоюЗа этот счастья миг ты должен заплатить?Жрец истины святой, всегдашний бич порока,Поэт комический льстецом не может быть,И если не успел хорошего урокаОн дать насмешникам, надменным богачам,Иль, кистью верною изображая намБесстыдного ханжи смиренную личину,Не смел сорвать с него обманчивый наряд,Не смел сказать в глаза большому господину,Что гордость есть порок, что славных предков рядБез собственных заслуг да тайны уваженьяЕсть для него и стыд и поношенье;Коль хитрость и обман, злословье и враждаСудью не строгого найдут в тебе — тогдаНапрасно ты себя поэтом называешь;Но если ты сей долг священный исполняешьИ смело обличать порок везде готов,То знай, мой друг: полки бесчисленных враговВосстанут на тебя всеобщим ополченьем,Весь ум свой изострят над бедным сочиненьем,Найдут погрешности, не сыщут в нем красотИ, чтоб верней убить едва возникший гений,Творение твое, прекрасный, зрелый плодУжаснейших трудов, глубоких размышлений,О, стыд, с каким-нибудь посланием сравнят!Проснется клевета — зоилы зашипят.Тогда, при помощи услужливых журналов,Презренная толпа новейших ювеналов,Тяжелых, как свинец, педантов и вралей,И, словом, сборище парнасских всех шмелей,Как туча над тобой разверзнется и грянет;Под тяжким, желчью их напитанным перомТвой юный, свежий лавр безвременно завянет.И ты, Людмил, поверь, согласен будешь в том,Что лучше век не быть комическим поэтом,Без славы умереть, чем сделаться предметомЗлословья, и клевет, и злобных эпиграмм.Ты хочешь мне сказать: — Я знаю это сам,Поэтам истинным прилична ль боязливость?Что значит в их глазах врагов пристрастный суд? —И рано ль, поздно ли, а верность, справедливостьТаланту твоему потомки отдадут:Забвение твоим не может быть уделом;Оставя за собой в твоем полете смеломНичтожных всех певцов, театр украсив наш,Творения свои векам ты передашь! —Прекрасно, милый мой! Большое утешенье,Награда лестная — всю жизнь терпя гоненье,По смерти быть в чести! Не лучше ли хотеть,Безвестный кончив век, спокойно умереть,Чем жертвой вечной быть интриг и вероломства?К чему нам льстить себя бессмертия мечтой?Что слава мне тогда и что мне до потомства,Когда в сырой земле и прах истлеет мой!Что нужды мне, что свет и лживый и коварныйРаскается тогда в суждении своем?Нет, нет! Людмил! Оставь сей труд неблагодарный!Коль славным хочешь быть, ступай иным путем:Известность не всегда подруга дарованья!Будь лириком, мой друг, примись-ка за посланьяПисателей, друзей хвалить не уставай!Хороших — потому, что их хвалить не стыдно,Дурных же — для того, чтоб не было обидно;Описывай пиры, а чаще их давай!А так как здравый смысл давно уже не в моде,То можешь иногда писать и в мрачном роде.Поймут тебя иль нет... что нужды — все равно!А лучше и того, певец любви счастливой,Воспой прелестный взгляд Лаисы прихотливой,Забавы юности, беспечность и вино.«Да это, — скажешь ты, — не новые предметы,В сем роде есть отличные поэты».От них-то и живись! Гражданские праваНе значат ничего в республике словесной.Талант украсть нельзя — так выкради слова.Лети вослед мечты, крылатой и прелестной;Все сны волшебные чувствительной душиИ неги праздной сон описывай в тиши,Оплачь потерю дней, в чужбине проведенных,Кипящей младости отцветшие года.Короче, модных слов, талантом освященных,Будь полным словарем — описывай всегдаДуши растерзанной все бури и ненастья,Цвет жизни молодой, грядущего обет,Бывалые мечты, а пуще сладострастье:Без этого словца в стихах спасенья нет.Хоть это все старо — не спорю я нимало, —Зато, Людмил, чернил лишь только бы достало,А то, мой друг, пиши! Стихи твои жестки?Не бойся ничего! Друзья найдут в них силу.Разбавлены водой? Так что ж? Они легки.Ошибки все простят богатому Людмилу.Шампанским кто поит, того никто не тронь!Нет смыслу, наконец, — зато какой огонь!И словом: ты рожден писателем чудесным!Ты должен славным быть, ты должен быть известным!Стихам твоим гремит повсюду похвала;И вскоре, может быть, без всяких затруднений,По милости друзей и сытного стола,Ты будешь все — талант, поэт и даже гений.
КОММЕНТАРИИ
