Евгений Гессен - «Меж нами слишком много лет». Избранная лирика
«Когда, казалось, безразлично было…»
Когда, казалось, безразлично былоВстречать тебя — привычную мечту.Ты на плечо мне руку положила,Ты снова отравила нищету.
Горит плечо, как под крылом сожженным,И кроме боли — больше ничего…Так что же голос мой опустошенныйКак раз теперь звучит сильней всего?
«Меч». 14.VI.1936«С кровью тяжелой и душной…»
С кровью тяжелой и душной,как смола на шоссейной дороге,когда в ней солнце утонет;с головою мутной,и совсем не чуя под собою ног:упасть на хвои — и проснутьсяот пения сосен, которые тянутся к звездам.Свет такой легкий, что наверноеот него не было бы ни единой тени,если бы всё здесьне была бы одна сплошная тень
Лето 1936«Все время думать и гадать…»
Ночь полнозвездная светла.У взора только два крыла.
А. БлокВсе время думать и гадатьИ даром юность упускать.Проходят лучшие года,И охлаждается звезда.И наяву, как бы во сне,Уже совсем не страшно мне.Что невозможно возвратитьЕе, как кровь остановить.И вместо утренней звездыТак много ночью всяких звезд.У отражающей водыТы возвращаешься на мост.
От неудачи и нуждыВ забвенье переход так прост.
Лето 1936. «Скит». IV. 1937«В уединеньи, без красоты…»
В уединеньи, без красотыИссякнет пламень твоей мечты.
Вот так костер на темном льду,Так лед на голове в бреду,Так бред беспомощной любви…
Так пламень юности в крови.
Лето 1936«Меж нами слишком много лет…»
Алисе З.
Меж нами слишком много лет.Чего же от тебя мне надо?Случайный (разве мне?) привет –Единая моя отрада.
Ведь если даже нужен яТебе — как зеркало, не боле.Живая красота твояВ моей ли неотвязной воле?
А ты растешь. И станешь ты,Конечно, госпожою нашей.Такой бесспорной красотыЕдва ли что приснится краше.
И не спасут тогда слова:— Мне ничего от Вас не надо.И закружится голова,Когда услышу: — Очень рада.
Лето 1936«На горе в больнице…»
Хорошо на горке жить,Трудно подыматься.
ЧастушкаНа горе в больницеМилый друг живет.Пишет небылицыИ богатства ждет.
В тридевятом царствеЗолушка растет.А ему лекарстваДоктор подает.
– Будешь ты здоровым,Снова будешь жить.Каждою обновойБудешь дорожить.
– Ах, оставьте, доктор,Оставьте меня:Не житье мне дома,В доме без огня.
Золушка от светаЗа глухой стеной.Письма без ответаВот уж год-другой.
Пролетают птицы,О морях поют.А тебе в больницеПокою не дают.
В тридевятом царствеНету докторов.Не дают лекарстваОт прекрасных снов.
Золушка мечтает,Вспоминает нас.Молодость бываетВ жизни только раз.
Молодость… Ни звука!Будет — сочинять.Трудная наука —Время коротать.
Под горой солдатыПо улице идут.Так молодцеватоО себе поют.
И поют о горе:– Горе – не беда…Даже в синем мореГорькая вода.
1936/37ПОЛОВОДЬЕ
Я вспоминаю все, что вспомнится,Я не могу не вспомнить:Оно как половодье ломится.Само собою полнит.
Едва шершавый голос жерноваМой ум больной оглушит, —Искусная плотина прорвана:Поток уносят душу.
Из слов нестройных и ржавеющихПлотины не построить.Струей помола скупо веющейДуши не успокоить.
«Меч». 14.III.1937ПЕСЕНКА
Я знаю песенку одну,Но позабыл слова.И как возьмусь припоминать –Кружится голова.
На свете много дивных делИ сказочных краев.А я за песенкой моейВсе позабыть готов.
Пускай и надо быть умней,Но как же быть мне тут:Мне звуки песенки моейПокою не дают.
Я знаю песенку одну,Но позабыл слова.И все сильней от пустяковКружится голова.
24 мая 1937«Поезд тронулся. Я покидаю…»
Татьяне Д.
Поезд тронулся. Я покидаюИ тебя, и врагов, и друзей.Что-то завтра опять повстречаю,Полегает иль станет больней?..
Как о будущем я загадаю,Как припомню я встречи с тобой:Где-то счастье – и сам я не знаю,Только знаю, что сам я не свой.
Уж не ты ли меня погубила,Чтобы после трудней позабыть.Или ты меня вправду любила,Коли можно такого любить?
Как мы после друг друга узнаем,Как столкуемся после с тобой!Так легко мы себе изменяем,Увлекаясь прохожей судьбой.
12 июля 1937«Писать стихи… Вернее, думать…»
Писать стихи… Вернее, думатьСтихами, думать обо всем.О том, что в комнате угрюмо,Что шумно в городе чужом.
О том, что никому не нуженМой горький опыт, стройный сон.О том, что скоро будет ужин.И ночь, и новый день потом.
Что стыдно прикрывать стихамиТо, отчего так страшно жить,Что мало счастья между нами,Но что счастливым нужно быть;
Что нету силы отказатьсяОт малой нежности твоей.И что так трудно волноваться,А успокоиться – трудней…
Еще о том, что есть Россия…Да, но и молодость была.И что же? вот стихи плохие,Обиды, чужие дела.
22 августа 1937. «Меч». 8.V. 1938«Разлуки срок уже к концу подходит…»
Разлуки срок уже к концу подходит,А чем успел я сердце умудрить?Мечтой упрямою о счастьи и свободе,С чем все труднее и труднее жить.
И ты вернешься: в комнате укромнойУкрыться от невзгод и от людей.Но я открою двери в мир огромный —Смотри, как много у меня друзей.
Смотри, как много близких и далеких,А ближе тот, с кем жить всего трудней…Мы все проходим трудности уроки,Чтоб стало после слаще и вольней.
Среди осколков счастья — кто сумеетУзнать то слово, что ты ждешь в ответ?Кто всех вернее сердце разумеет?Иль у кого — совсем и сердца нет?..
«На Западе»«Не торопись, еще немного…»
Подожди немного,отдохнешь и ты.
Лермонтов.Не торопись, еще немного –И все пройдет само собой.Стихает дождь, ползет дорога,И пахнет дальнею грозой.
Слова слились, и помертвелаМечта от творческой тоски.Тоска наполнить не сумелаПричуды пишущей руки.
Рука ни в чем не виновата,И потому себя не жаль.И вот она лежит, разжата,И отпускает сердце в даль.
Но сердце мудрости послушно,Боится скуку нарушать.И ты зеваешь равнодушноИ рад, что нечего решать.
1937«Открыть окно, и захлебнуться…»
