Евгений Гессен - «Меж нами слишком много лет». Избранная лирика

ЕВГЕНИЙ ГЕССЕН. «МЕЖ НАМИ СЛИШКОМ МНОГО ЛЕТ»: ИЗБРАННАЯ ЛИРИКА

РАССТАВАНИЕ

Нам расставаться долго надо:Едва встречались мы с тобой.(Так на граните ПетроградаЗаря прощается с зарей.)

Глаза прозрачны без пощады,Нет сил нарушить эту тишь…Что расставанье вся отрада,В том никого не убедишь.

Ну кто не скажет, что нам надоТак страшно на земле любить.И самой нежною наградойТы можешь сразу все убить.

ЧУЖИЕ СЛОВА

Когда судьба шершавой ставнейПридавит иссушенный умИ все слова тревоги давнейРазмоет душной крови шум,

Тогда беру слова чужиеИ обнажаю голос мой,Стихи застывшие, немые,Стараюсь напоить собой.

Сначала голос глух, неловок,Как грубый шов, звучит расчет:Но вот, прорвавши затхлый полог,Он — полный и густой – течет.……………………………………

И вот уж голос мой не голос:Он только стон, он – всхлип немой, –И горький ветр грудную полостьСосет и тянет за собой.

Как будто вихрь от стаи крылий, —Он хлещет, раздувая жарВ золе потухшей, где в бессильиЛишь сладкий теплится угар.

Он полыхнет — и легче стану,И полечу – соединюсь,И опаленными устамиВ дыханьи стаи захлебнусь.

«Какая тень связала их…»

Какая тень связала ихМеж стен, где воздух весь изучен?Здесь тишина рождала стих,И стих был тишиной измучен.

Скитался он по голосам,Как ангел, потерявший крылья,Еще тянулся к небесамИз забродившего бессилья.

Растаявшим с небес крыломСтекала темень с края крыши.Был голос собственный в быломЧудесней ангельского слышен.

А свет стал тусклым и пустым,Как сон забывшего о рае.Струились голоса сквозь дым,В глазах лишь пепел оставляя.

Быть может, вздох один живой —И облетел бы сонный пепел,И сразу свет иной — большойДруг в друге каждый бы заметил.

Но вздоха не родил никто.Грудные клетки заржавели.Злорадствуя, в ответ на тоЧасы о вечности скрипели.

СТУЖА

Тамаре Тукалевской

В узорах голого окнаМолчит непрошенная стужа.Я погружаю взор до дна,В замерзших сновиденьях ужас.

Бессонницею раскален,Он кропотливо звезды плавит.Но снова мертвой формой сонПотеки горькие оправит.

Не перелить жестокий следВ мечты причудливую форму.Мой комнатный померкнет светВ осколках сумрачного шторма.

У жесткой грани изнемог:Там — сумерек навес трепещет,Здесь — в стоэтажный потолокМой вздох перегоревший плещет.

Нет, лучше — обнаженный лед,Рванувшись в вихрь стеклянной пыли,Метнет лицом и вдруг сотретМорщины горестных усилий.

Следов разновременных слойМеталлом сразу перережу,И ветер захлестнет сквозной:Пусть оголяющий, но — свежий.

«Узор легчайший на окне…»

Г. Семеновой

Узор легчайший на окне,И песенка в трубе пустая.За тонкой гранью на двореСлепая стужа нарастает.

Не так ли твой застывший взор:Тревоги скрытой отраженье.И твой забавный разговор —Лишь отплеск горького смятенья.

ОКНО

В моей каморке есть окно —Его светлее нету.Игрою света все полноОно зимой и летом.

Когда весною все полно,Как пеной — выше края,Захлебывается оно,Потока не вмещая.

Когда же день, веселью рад,Спокойно отдыхает,Оно, как в первый день, свой взглядВслепую расширяет.

И вечера последний луч,Случайно отраженный,Летит, и грустен и тягуч,В приют мой затаенный.

И даже ночью скудный свет,В чужих дробяся стеклах.Всегда прибережет приветВ своих лучах поблеклых.

Да, счастлив я! Зави дно вам?Как мне чужое видно,Так счастья не увидеть вам:Так сладко и обидно.

«Как страшно после солнечной разлуки…»

Как страшно после солнечной разлукиНам встретиться – и не узнать себя.В карманы глубже погружаешь руки,Так безнадежно сам себя любя.

Задумался и вот – почти наткнулся:Перед витриною сутулая спина.Ты вздрогнул и едва не улыбнулся…В стекле рука его отражена.

Но, воротник подняв, проходишь мимо.А ветер всё по улице метет…Ты обернешься: так же у витриныТвой друг чего-то бесконечно ждет.

ВЕСНА

Алле Головиной

Слышно все до дна. Солнце тяжелеет.Сонная струя из глухих времен.Это ли – весна! Такою скукой веет.Сердце тяжелеет сквозь легчайший сон.

Сердце птицей пленной за глухой оградой,Только через сумерки перемахнет крылом, –Ночью, как и днем, – унылая услада,Омут откровенный плещет о былом.

Но совсем охотника нет до птицы редкой,Людям скуки пленница больше не нужна…Сердце в клетке звонкой, сердце в тесной клетке.– Так зачем же солнце, так зачем весна?

«Мы встречаемся, как будто не видались…»

Мы встречаемся, как будто не видались,Говорим слова из глубины,И в ответ из затаенной далиСлабый голос погружает в сны.

Мы сошлись у ангельской постели,Нам склоняет голову тоска.Мы казалось бы веками пели,Если б грудь не так была узка.

Слишком рано мы лететь решились,Детскую мы надорвали грудь;Ослабев, под крышу мы забились:Может, буря распахнет нам путь.

А пока друг друга мы встречаем, –Каждый скажет, что во сне видал, –И глаза навстречу раскрываем,Как колодец тысячи зеркал.

«С тобой – от каждого касания…»

С тобой – от каждого касанияЧудесного жду звона.Раскрытого воспламенения,Скрытого замирания.

Когда же судьба благосклонна,И ждут только слова ресницы,Как птицы — встречного ветра,Тогда в досадном смятенииЧужими словами играю,Боясь слишком верного звука,Слишком полного эха.

А солнце нас тканью грубойКак мертвых уже пеленает.

«Не о главном. В грубом свете солнца…»

Не о главном. В грубом свете солнцаБьется мысль о гладкий тротуар.Промах снова слишком поздно вспомнится.Упустил я твой случайный дар.

И когда о тень крыла споткнулся.Ты уже — на стороне другой.Разве только в замедленьи пульсаВздох почуяла ты мой.

Может быть, тогда ты и споткнулась,И задумалась, замкнулась в сон,И во сне не мне ли улыбнулась,И пришла домой, как с похорон?

Утешенье горькое и злое.Только разве может быть верней?Надо мною в нестерпимом зноеГолубое белого бледней.

НАРЕКАНЬЯ

Раструб вокзала отступает.Сарай назойливой тоски.Железа суетня пустаяСдвигает нежные тиски.

Испытанные нареканьяУсладу горькую сулят,Бессонной грусти неприкаяннойГремучий разливая яд.

Сквозная зыбкость поездная:Скупое ослабленье пут.Пустая чуткость неземная —Последний для земли приют.

ПОСЛЕДНИЕ ДНИ