Хуан Хименес - Вечные мгновения
Если нельзя уплыть в Испанию — то можно перебраться в Пуэрто-Рико. И вновь — уже до конца жизни — Хуан Рамон Хименес и его жена уезжают на остров, где люди говорят по-испански.
А жизнь поэта подходила к концу.
Одно из важнейших слов в поэзии Хименеса — это слово «время».
Его стихи — напряженный разговор о жизни и смерти. Творчество не однажды помогало ему в дни, казалось бы, безысходного отчаяния преодолеть и победить страх небытия. Он знал, что творить стихи — значит творить жизнь, над которой уже не властно время, скупо отмеренное человеку судьбой.
Реальное время течет безостановочно. Но художник способен «остановить мгновение». Запечатлеть его на бумаге, показать его красоту. Важна и ценна каждая секунда жизни — ибо она неповторима.
Фернандо Верхесен писал о поэзии Хименеса: «Вся энергия поэта направлена на одно: спасти во что бы то ни стало любое впечатление, любой порыв, рожденный в самой глубине его существа»[13].
А сам Хименес еще в сборнике «Лето» (Estio; 1916) восклицал:
Словно бабочку — в самое сердце —я хочу поразить тебя,время.
(«Quisiera clavarte, hora…»)И не случайно одну из своих главных книг назвал он «Вечные мгновения». И я рискнул сборник избранных произведений Хименеса, созданных в разные годы, назвать тоже — «Вечные мгновения»…
В той высшей реальности, которую создал поэт, существует только одно время — настоящее (во всех значениях этого слова). И только ради этой реальности, ради творчества стоило жить. Мгновения жизни, преображенные в стихи, становятся вечностью.
Наступил 1956 год.
Весной обострилась болезнь Зенобии Кампруби — рак. Началось медленное умирание.
25 октября Хуану Рамону Хименесу была присуждена Нобелевская премия.
Лишь на три дня пережила радостное известие его жена…
75-летний поэт остался один.
Пуэрториканцы всегда окружали Хименеса заботой и любовью. Но кто мог вернуть поэту его верную спутницу? И конечно, ничто не могло заменить ему Испании.
Во многих стихотворениях Хименеса встречаются слова «река» и «море». В ранних стихах он почти всегда давал конкретное описание такой-то реки, такого-то моря. Но в испанской поэзии — еще с ХV века — существуют образы-символы: «река — жизнь», «море — смерть». И Хименес в конце жизни все чаще стал использовать именно эти образы. Последний цикл его стихотворений называется «Реки, что уходят» (Rios que se van; 1951–1953).
Умер Хуан Рамон Хименес в столице Пуэрто-Рико — в городе Сан-Хосе — 29 мая 1958 года.
Еще в начале 50-х годов испанский поэт стал готовить свою итоговую книгу — «Третью поэтическую антологию» (Теrcera antolojia poéticа; 1957). В нее он отбирал только самое существенное из того, что было им создано с 1898 по 1953 год — из 39 книг. Вновь и вновь правил он свои старые стихи. Какие-то полностью браковал. Какие-то строки переписывал. Добивался максимальной точности каждого слова.
Антология стала образцовой. Она неоднократно переиздавалась в Испании. И данный сборник составлен на основе именно этой антологии.
Надо сказать: поэзия Хименеса пришла в Россию совсем недавно. Первая — довольно большая — подборка его стихотворений (в переводе и с предисловием Павла Грушко) была опубликована в декабрьской книжке «Иностранной литературы» за 1957 год. Затем в 60-е — первой половине 70-х годов появились переводы Овадия Савича и Анатолия Гелескула.
В 1977 году стихотворения Хименеса были опубликованы в 143 томе «Библиотеки всемирной литературы» (в этот том вошли произведения пяти испанских поэтов ХХ века: Хименеса, Антонио Мачадо, Федерико Гарсиа Лорки, Рафаэля Альберти и Мигеля Эрнандеса). Впервые русский читатель получил возможность достаточно полно познакомиться с творчеством Хименеса — в том «БВЛ» включены более 250 его стихотворений.
Наконец в 1981 году, когда отмечалось столетие со дня рождения великого испанского поэта, издательством «Художественная литература» было издано «Избранное» Хименеса: стихи разных лет и новеллы из книги «Платеро и я». В том же году книгу «Платеро и я» (в переводе А. Гелескула) выпустило издательство «Детская литература».
Неоднократно за последнее время стихи Хуана Рамона Хименеса включались в различные антологии испанской поэзии на русском языке.
Но вернемся в Испанию, а точнее — на родину Хименеса, в городок Могер.
Есть предание, что жители Могера видели, как отплывают каравеллы Христофора Колумба, отправившегося в 1492 году на поиски нового пути в Индию. Вскоре за океан поспешили испанские конкистадоры — огнем и мечом хотели они завоевать Новый Свет. Испания стала великой колониальной державой. Но прошло время и оказалось, что огнем и мечом мир не объединить.
Долговечнее оружия конкистадоров оказалось слово. Рыцарей наживы смог победить рыцарь Дон-Кихот…
Слава к Хименесу пришла стремительно и в Старом, и в Новом Свете. Его слово завоевало сердца и души уже многих поколений читателей.
Создав «Третью поэтическую антологию», Хименес построил свое — поэтическое — мироздание. Он исполнил то, что было предначертано ему судьбой на Земле — на «планете людей».
И наверное, он мог бы с гордостью сказать: я сделал все, что мог…
Виктор АНДРЕЕВПервые стихи (1898–1902)
1. На заре[14]
Ночьусталакружиться…Сиреневых ангелов стаяпогасила зеленые звезды.
Под фиалковым пологомдаль полеваяпроступила,из тьмы выплывая.
И вздохнули цветы и глаза разомкнули,и запахла роса луговая.
И на розовой таволге —о, белизна тех объятий! —полусонно слились, замирая,как жемчужные души,две юности нашипо возврате из вечного края.
Перевод А. Гелескула
2. Прощание
Как горячо целуютвою ладонь живую!
(Калитка на запоре.На сердце одиноко,и нелюдимо в поле.)
С какой тянусь тоскоюза снящейся рукою!
Перевод Б. Дубина
3
— Найдем ли мы путь, живые,туда, где она сейчас?
— …Но к нам она путь отыщети, мертвая, встретит нас.
Перевод А. Гелескула
4. Юность
Мы с тобой одни остались —ты и я — в тиши балкона.Ты моей невестой сталаэтим утром полусонным.
…Вся природа в сладкой лени,краски стерты, блеклы тени,серо-розовое небо,тускловатый свет осенний…
Я к тебе приблизил губы,и, не поднимая взгляда,ты подставила мне щеку,расставаясь будто с кладом.
…Пожелтевших листьев грудына глухих садовых тропах,но еще разлит повсюдуаромат гелиотропов…
Я назвал тебя невестой;ты молчание хранила,но из глаз меланхоличныхдве слезинки уронила.
Перевод Н. Горской
5. Юность
Когда сказал ей в тот вечер,что я уеду наутро,она, взглянув, улыбнулась,но как-то странно исмутно.
— Зачем ты едешь? — спросила.— В долинах нашего краятакая тишь гробовая,как будто сам умираю.
— Зачем ты едешь? — Я слышу,что сердце крикнуть готово,хочу кричать — и ни звука,хочу сказать — и ни слова.
— Куда ты едешь? — Куда-то,где выше небо ночноеи где не будет так тихои столько звезд надо мною.
Ее глаза потонулив тиши долин беспробудной,и, погрустнев, она смолклас улыбкой странной и смутной.
Перевод А. Гелескула
Грустные напевы (1902–1903)
Далекие сады (1903–1904)
Пасторали (1903–1905)
6
Заворожило излуку;мирно забылась долина —вся в зеленеющих ветлахи белизне тополиной.
Словно душа ее дремлет,и, околдованной дремой,слышатся ей отголоскифлейты и песни знакомой.
Завороженные воды,полудремотные струи;сонно склоняются ветлы,тихую заводь целуя.
И — все яснее и ниже,ласковей все и приветней, —небо в серебряной пененежит затоны и ветви.
Снилась мне эта долинаи эти воды в покое;сердце к ним шло издалека,чтобы уплыть за рекою,но загрустило нежданноот долетевшего звука;кто-то старинную песнюпел над другою излукой.
Перевод Б. Дубина
