Анатолий Величковский - Собрание стихотворений
«Самоед, когда весна приходит…»
Самоед, когда весна приходит,Рад теплу, и кажется ему,Что нигде, нигде во всей природеСолнце так не светит никому.
А когда надолго наступаетВ тундре ночь и непроглядна мгла,Он во тьме, как счастье, вспоминаетКаждый луч полярного тепла.
Если б он узнал о солнце юга,Как оно над Ялтою горит,Разве б мог он за Полярным КругомСлабый свет его боготворить.
1. «Высыхали на горячих стеклах…»
Высыхали на горячих стеклахКапли чистой дождевой воды.На песке от наших туфель мокрыхОставались темные следы.
Из цветов тебе я сделал веник,И росу стряхнув, сказала ты:— А в Париже нужно много денегЗа такие заплатить цветы.
2. «Солнца нет, но луч последний…»
Солнца нет, но луч последний,Луч прощальный, луч заката,Сделав в небе тучу медной,Отлетает вдаль куда-то.
Час подходит: восемь, девять.Час подходит — девять, десять.Ты ко мне подходишь слева,Заплетая в косы месяц.
«Когда цветок естественно увянет…»
А. Присмановой
Когда цветок естественно увянет, —Никто ведь лепестков не соберет…А этот вот, свой краткий век протянет,Пока страницу книги бережет.
Но для него, быть может, лучше б былоМгновенье лишнее в полях цвести,Чем бездыханным меж страниц унылыхО солнце, влаге и земле грустить.
«В сугробах, словно в белых дюнах…»
В сугробах, словно в белых дюнах,Мерцают дальние огни.В зеленоватом свете лунномМетет метелица, звенит
Крылами в бурьяне, покрытомСосульками, как хрусталем.В такую ночь в степи открытойЯ потерял мой отчий дом.
«Мчится время… В лавках и аптеках…»
Мчится время… В лавках и аптекахГоворят приятные слова.Но нужна, быть может, человекуТолько под глазами синева,
Только бесконечное деленьеНа того, кто прав или неправ.А когда от мелких увлеченийОттолкнет тебя другая явь —
Будет мир, почти как у слепого,В твой особенный преображен.Ведь недаром музыкой и словомЧеловек еще вооружен.
«Я люблю, когда в окошке вьются…»
Я люблю, когда в окошке вьютсяХлопья снега, — чем они белей,Больше чем и чем быстрей несутся,На душе тем чище и светлей.
Что мне в них? Быть может, не из тучи.Но из рая белый этот рой?Нет, они на языке могучемРусской крови говорят со мной.
Говорят на языке неслышномС памятью особенной моей.Снег идет, а грудь сильнее дышит.Снег идет, а на душе теплей.
«Что я могу? И как я воспою…»
Что я могу? И как я воспоюВ конце тяжелой, безотрадной эры,Европа, сквозь глухую ночь твоюТо солнце, что взойдет над жизнью серой.
И заблестит на утренней росеСияньем новым найденного слова?Из старых песен перепеты все,А новое споет рожденный новым.
«О первой горестной весне…»
О первой горестной весне,Ее высоком настроеньиВсегда напоминает мнеГрозой задетое растение.
Шел дождь и благодатью былДля трав лесных и для деревьев.Но сумрак неба раскроилСвет ослепительный и древний.
И пошатнулся светлый клен,С ожогом черным в черном дыме.И навсегда отмечен онМежду деревьями другими.
«Было с колесом работы много…»
Было с колесом работы много,Наконец прижал его болтами.Вышли звезды над глухой дорогой,Над ее большими тополями.
Отражаясь отраженьем бледным,У руля, в стекле пустой машины,Я лицом к лицу как будто едуВ молчаливой, голубой пустыне.
Дальняя дорога, словно ремень,Тянется меж тополей высоких.По бокам зеленых веток темень,Выше звезды катятся потоком.
Верхняя дорога освещаетНижнюю дорогу тусклым светом.Жизнь мою не так ли разделяетВерхний, звездный путь и темный этот?
С БОРУ ПО СОСЕНКЕ (Париж, 1974)
Цветы
1. «Прекрасному трудно, словно в аду…»
Прекрасному трудно, словно в аду,Не взлететь, не запеть, не шелохнуться,Молчат неподвижные розы в саду,А листья шумят и ветви гнутся.
2. «Молчание небес — это тайный зов…»
Молчание небес — это тайный зов,Повторяемый дивным молчаньем цветов.И для всех говорящих, для всех языков —На зеленых кустах пунцовая кровь.
3. «И роза цветет, раскрывая бутон…»
И роза цветет, раскрывая бутон,Над ней распростерта безмолвная синьМежду небом и розой — огромный сон.Цветы — это голос души пустынь.
4. «Поэзия тоже хотела б — молчать…»
Поэзия тоже хотела б — молчать,Не листьями быть, а самим цветкомСвой голос в молчанье цветов обращать.Над шумом листвы, над зеленым кустом…
Станишевицы
1. «Как прекрасно в солнечную осень…»
Как прекрасно в солнечную осеньПожелтели клены у крыльца.Я веду, среди высоких сосен,Светлого, как солнце, жеребца.Этого красавца из России —В Польшу амазонка привела.С жеребцом, приятелем Марии,У меня сердечные дела.Я его целую в шею, в ноздри,Чувствую от шерсти золотой —И Россией пахнет теплый воздух,И Марии нежной теплотой.
2. «Мы возвращаемся домой…»
Мы возвращаемся домой,Дорогу выбрав покороче.Меж яблонь воздух золотой,Деревья ждут прохлады ночи,В закате розов белый дом,Тень шевелит листву на стенах,И разноцветна под окномЦветов рассыпанная пена.Борзой кобель встречает насИ он тоскует по РоссииВсе это от забвенья спасТвой первый поцелуй, Мария.
Утро («Я стою у окна раздетым…»)
Я стою у окна раздетым,Сейчас начну умываться,Веет в окошко ветер,Такой, что хочу смеяться —Свежесть его такая,Нежность, благоуханье…Он веет, меня лаская,Юным своим дыханьем.Стать бы ему невестой,Иль невозможно это?Чудо находит место —Становится ветер песней.Если б еще немножкоК песенке, да припева —Из воздуха, белой ножкойЧерноокая б вышла дева.
Старое
Если хочешь, чтобы колесоВ чернозем по ступицу входило:Степь нужна, снежок, лесок,Словом все, что память сохранила,Весь в ручьях серебряный овраг,Трехдюймовка и шестерка цугом,Также нужно, чтобы трехцветный флагРеял вновь над городами юга.Бронепоезд, будка, переезд,Под откосом красные вагоны,Нужно чтоб Бандурченко разъездВывел «с права, по три» из колонны,Чтобы раскололась тишина —Перелетом первого снаряда,Чтобы нас скрывала бузина,Тополя и вербы на леваде.Нужен бы еще британский френч,Ночь нужна, пасхальная, в патруле,Крестик, что способен уберечьОт удара шашки и от пули.
О сверстниках
