Вера Лурье - Стихотворения
Смерть
Смерть не пугает ужасами ада,Не страшен черт с рогами и хвостом.А жутко то, что ничего не надо,И только черви скользкие кругом.
По-прежнему над миром солнце светит,Но не проникнет в деревянный гроб,И губ горячих никогда не встретитМой разлагающийся лоб.
«Синяя бумага, синие чернила…»
Посвящается А.М.К.
Синяя бумага, синие чернила.Лето в Сестрорецке, море и песок,А в лесу тенистом маленькая вилла,Сладкие печенья и вишневый сок.
Шло письмо недолго, только две недели,Три тяжелых года разделяют нас.В Сестрорецке грустно: дачи опустели,Вспомнила я друга и прощальный час.
Ночь («Я сидела ночью в саду…»)
Я сидела ночью в садуИ глядела на звездный круг.Было тихо, но ветер подул,Стало холодно, мрачно вдруг
И ночная расширилась пасть,Облизнула запекшийся рот.Я боюсь, я боюсь упастьВ этот грозный водоворот.
Там железные трубы гремят,Черным вихрем несется земля.И стальной, сверкающий взглядВ миг последний там встречу я.
«Точно в черную броню закован…»
Точно в черную броню закованДень сегодня мрачный наступил,Раскачался колокол церковный,Раскачался и стонал без сил.
Были лица у прохожих странны,Тротуары пухли от дождя.Вдруг я вижу в небе знак багряный,На который люди не глядят.
В поднебесье ветер разметался,И двенадцать скованно идут,По дороге медленно шатаясь,На последний, страшный суд.
«Вы глядите на всех свысока…»
Вы глядите на всех свысокаИ в глазах ваших серых тоска.Я люблю ваш опущенный взгляд,Так восточные боги глядят.Ваши сжатые губы бледны.По ночам вижу грешные сны.Вы умеете ласковым быть,Ваших ласк никогда не забыть.А когда вы со мной холодныНенавижу улыбку весны.Мы случайно столкнулись в пути,И усердно я бога молю,Чтоб сказали вы слово «люблю».И по картам гадаю на вас,Каждый вечер в двенадцатый час.
«Меня преследует овал лица…»
Меня преследует овал лица,Такой измученный, как на иконах,И молчаливой скорби нет концаВ его холодных, вежливых поклонах.
Когда гляжу в продолговатый взгляд,Я вспоминаю желтую мимозу.Сегодня ярко фонари горят,Всем холодно от крепкого мороза.
Совсем прозрачный под ногами лед,В тумане раздается звон церковный.Я знаю, никогда он не придетС улыбкой ясной и мольбой любовной.
«Электричество вдруг потушили…»
Электричество вдруг потушилиИ нам всем без причины смешно.Строгий тон мы на время забыли,Пробивается утро в окно.
Мы лежим на диване устало,Кто-то глупую сказку твердит:Как змеиное острое жалоЗлой волшебник в шкатулке хранит.
Вы ласкаете руки губами,Мне приятно лежать и молчать,Знать, что нет ничего между нами,Мы на завтра чужие опять.
На поклон ваш спокойно отвечуЕжедневным кивком головы,И никто не узнает про встречуИ про то, как целуете вы.
На кладбище
Тихо, тихо. Могилы, кресты,И доносится издали звон.На крестах изреченья просты,Мертвым снится таинственный сон.
И мне кажется, будто пришлаОтдохнуть я из дальней страны,Всю аллею прошла до угла,Сердце радостно, мысли ясны.
Нехорошее все позабыть,И сидеть, и сидеть без конца.Только голову в зелень зарытьИ стереть всю неправду с лица.
На рынке
Рыба, зелень, хлеб и мясо;Пыльный рынок, давка, брань,А на мне печали ряса…«Морс не пью, пойди, отстань!»В голове стучит и пляшутПышки, булки, пироги,А торговка в красном машетИ кричит про сапоги.Не спала всю ночь, порвалаС ним любимым навсегда…«Вы обвесили, тут мало!..»«Это не творог — вода!..»Жутко, тесно, нет спасенья,И так странно, там вдалиВырастает вдруг виденье:Берег моря, корабли,Люди в светлом, солнце юга,Мы влюбленные вдвоем.Я ласкаю губы другаИ шепчу ему «уйдем».Кто-то больно в грудь толкает,«Эй мадамочка пусти!»Все равно, никто не знаетМоего пути!
«Отчего я плакать не умею…»
Отчего я плакать не умею,Зло и хмуро на тебя взглянуть.Тихо, тихо мы прошли аллею,Поглядели на болота муть.
Знаю ты умеешь быть желанным,Но заманишь снова в пустоту.Павловское небо так туманно,Поцелуев острый вкус во рту.
Пахнет тиной топкое болотоИ зеленой, молодой сосной.Заскрипят железные ворота.Рано утром я вернусь домой.
«Пролежала в открытом окне…»
Пролежала в открытом окне,Промечтала всю ночь до утра.Вас боялась увидеть во сне,Равнодушно простились вчера.
Вы так медленно тонкой рукойПровели по усталым глазам,Но я знала, что стала чужой,И улыбкой ответила вам.
И никто не заметил огняМоих низко опущенных глаз,И никто не узнает, что я,Так недавно любила вас.
На Неве
Спокойно плещет сонная НеваСвои отравленные смертью волны,И выгружают медленно дроваНа мостовую парни звонко.
Так остро пахнет потом и сосной,По камню шлепают босые ноги.Мне надоело два часа однойБродить по этим улицам убогим.
Так странно видеть тот же Летний сад,Влюбленных парочку на повороте,И знать, что заколдован Петроград,Он крепко спит на глиняном болоте.
«Прислонилась, холодный гранит…»
Прислонилась, холодный гранит.Поглядела без мыслей в Неву.Никого, только ветер шумитИ колеблет под камнем траву.
И качается пристань слегка,Ее скрип мне годами знаком.Все куда-то плывут облакаЗа казенный и сумрачный дом.
Я не знаю, что будет со мной,Но так страшно вперед заглянуть.Но так страшно, что надо однойМне пройти весь неведомый путь.
На пароходе
Так упруго ныряют телаГибких мальчиков в мутной Неве,И от качки шумит в голове,На воде я давно не была.
Раскаленный от солнца гранит,Зелень сада и хмурый дворец.Из трубы в бесконечность летитМного серых, прозрачных колец.
Вспоминаю тринадцатый год,Итальянский большой пароход.Мы из Бриндизи едем три дня,Южный ветер ласкает меня.
Я на палубе ночью однаВсе ищу бесконечного дна.Так люблю я сидеть и мечтатьИ о будущем в волнах гадать.
Опьяненная солью морской,Я слежу с непонятной тоскойСвоих мыслей туманный полет,И шумит и свистит пароход.
В синей блузе стоит рулевой,Широко улыбается рот,Правит ловко он сильной рукой.Пристань близко, крутой поворот.
Манит тенью задумчивый сад,Очень рано — там мало людей.Хорошо побродить вдоль аллей,Поглядеть загорелых солдат.
Гроза
