Стихи разных лет - Борис Валерьевич Башутин
Смеялись,
На небе искали звезду,
Спустившись в простуженный вечер,
И грелись горячим дыханьем волков
И голос детей был беспечен
«Век на исходе…»
Век на исходе.
Звезды стали ярче.
Мой враг устал
От бесполезных дней.
«Ты – царь безумный!», —
Дочь кричит
И жарче
Слова молитв
В предчувствии смертей
Безумный царь
Безмолвного пространства
Орудие отмщения за боль
Куда теперь?
Какое злое царство
Предстало в это утро пред тобой?!
«Ловит крошечной ручкой тень…»
Ловит крошечной ручкой тень
На стене
Семимесячный мальчик
Рисунок дочери
На лодке дом,
А в доме – человек
Плывет куда-то
К дальним берегам
Искать невесту
Утро
Первый снег
Подставил крылья
Легким облакам
Июль–Декабрь, 1997
Жизнь
Здесь
Среди голых королей
И вязкой похвалы
Еще слышны мои слова
Сквозь отблески войны
Еще стучится в нашу дверь
Коварная зима
В ее запутанных власах —
Свинец да лебеда
Среди голодных и слепых
Моя смешная дочь
Живет на капельках росы
И ускользает прочь
Когда рассерженная тьма
Ее скупых обид
Смывает солнечную дрожь
С позеленевших плит…
Январь
В холодной кухне
На большом столе
Замерзли мандариновые листья…
Бунт
Решительная толпа.
Мостовая. Тревога. Голод.
Руки сжимают камни
Руки сжимают тяжелый молот
Бедности и нужды
Молот отчаянья и страха.
Город разбужен
Город расколот
Город – кровавая плаха.
Старики
Мы умираем
Незаметно и робко
На простынях серых
Из ветхого хлопка
На маршах помпезных
На песнях о рабстве
Мы умираем
С презреньем к богатству…
Лишь иногда
Вспоминая о Боге
Мы умираем
У светлой дороги
«Сибирь – злая вольница…»
Сибирь – злая вольница
Гусли из воздуха
Земли пропитаны жаром и холодом
То ли ты – мать,
То ли ты – мачеха…
Имя твое становится порохом,
Тело —
Нездешняя страсть,
Невозможная
Легкость
И тяжесть
Движений
Вне времени,
Точишь ножи
Не спеша, осторожно
Ты,
Точишь клыки
Для московского племени…
Дом
В водах моей постели
Плавают чудные рыбы
В стенах —
Дрожит опьяневший от радости
Смех.
Плачет любимая
В сердце ее
Слишком много огня
И обиды
В сердце ее
Оживает безжалостный гнев.
В древе моем
Поселились влюбленные птицы
Вьют себе гнезда
Из длинных, упругих ветвей
Солнце пригрелось
На мягких, пушистых ресницах
Солнце и радость
Под лаской парящих морей.
Плачет любимая…
В небе моем – полнолунье.
Семь тысяч лет
Незаметно для каменных глаз
Крепко сплетаются корни
Рожденья и смерти,
День саранчи
Превращается в час
Плачет любимая…
В доме моем —
Наводненье
К морю уносит цветы
Строит мост из песка
В доме моем
Притаились забытые тени
Летних дождей
Удивительно легкого сна
Плачет любимая…
Знает, что сон наш не долог
Воды сомкнутся
Прощальный поклон до земли
Смотрит на пламя,
А в пламени – холод
Смотрит на небо,
А в небе – кресты…
«Я – прах…»
Я – прах
Я из него пришел
В него и возвращаюсь
Земля – моя постель
В Рождественское утро
«Ты словно последние капли дождя…»
Ты словно последние капли дождя
(или может быть капли любви)
Новогодняя вата лежит между рам
Осколки игрушек в пыли
Мишура, паутина
В оконных углах
Цветное стекло как упрек
И в детской больнице пустующий морг
Чисто вымыт от грязных сапог
Тана
Она
Когда спокойна и смиренна
Словно рассвет над морем
Легкий плеск
Зеленых волн в багровых лабиринтах
Окутанный туманом чуткий лес
Сон птиц на скалах
Тайное томленье
В морских пещерах
Тихая печаль
О том, что зыбко
Хрупко
Недоступно
О том, чего всегда немного жаль
Она
Когда надменна – своенравна
Словно внезапный и хмельной порыв
Слепого ветра
И безумного заката
Хрустально чистый
И священный миг
Она
Когда задумчива – невинна
Когда нага – стыдлива,
Но щедра
На чувства
И в глубинах сердца
Несмело прячется вселенская тоска
Плач Евы
И рожденья муки
Изгнание из рая
Смерть любви
Она – и боль,
И раны
И сомненья
Она – твои беспомощные дни
1994
«Луна кровава…»
Луна кровава
Воздух напоен
Бездонным трепетом
Слепой тревогой
Ветер
Коснулся рук
Соломенных волос
Блеск звезд безумен
И печально светел…
1994
Город. Зима
Твой город
Как раздавленный паук
Как зверь подстреленный
Ревущий —
Боль и злоба
В его
