Иоганн Гёте - Фауст

Пасмурный день. Поле[104]

Фауст и Мефистофель.

Одна, в несчастье, в отчаянье! Долго нищенствовала — и теперь в тюрьме! Под замком, как преступница, осужденная на муки, — она, несравненная, непорочная! Вот до чего дошло! — И ты допустил, ты скрыл это от меня, ничтожество, предатель! — Можешь торжествовать теперь, бесстыжий, и в дикой злобе вращать своими дьявольскими бельмами! Стой и мозоль мне глаза своим постылым присутствием! Под стражей! В непоправимом горе! Отдана на расправу духам зла и бездушию человеческого правосудия! А ты тем временем увеселял меня своими сальностями и скрывал ужас ее положения, чтобы она погибла без помощи.

Она не первая.

Стыдись, чудовище! — Вездесущий дух, услышь меня! Верни это страшилище в его прежнюю собачью оболочку, в которой он бегал, бывало, передо мною ночами, сбивая с ног встречных и кладя им лапы на плечи. Возврати ему его излюбленный вид, чтобы он ползал передо мною на брюхе и я топтал его, презренного, ногами! — Не первая! — Слышишь ли ты, что говоришь? Человек не мог бы произнести ничего подобного! Точно мне легче от того, что она не первая, что смертных мук прежних страдалиц было недостаточно, чтобы искупить грехи всех будущих! Меня убивают страдания этой единственной, а его успокаивает, что это участь тысяч.

Ну вот опять мы полезли на стену, ну вот мы снова у точки, где кончается человеческое разумение! Зачем водиться с нами, если мы так плохи? Хочет носиться по воздуху и боится головокружения! Кто к кому привязался — мы к тебе или ты к нам?

Не скалься так плотоядно! Мне тошно! — Неизъяснимо великий дух, однажды явившийся мне, ты знаешь сердце мое и душу, зачем приковал ты меня к этому бесстыднику, который радуется злу и любуется чужой гибелью?

Ты кончил?

Спаси ее или берегись! Страшнейшее проклятье на голову твою на тысячи лет!

Я не могу разбить ее оков, не могу взломать двери ее темницы! «Спаси ее!» Кто погубил ее, я или ты?

Фауст дико смотрит по сторонам.

Ты тянешься за молниями, громовержец? Счастье, что они не даны тебе, смертному! Уничтожить несогласного — какой простой выход из затруднения!

Отправь меня к ней! Она должна выйти на волю!

А опасность, которой ты себя подвергаешь? Отчего мы бежали? В городе свежа еще память о пролитой тобою крови. Над местом убийства реют духи мщенья, подстерегающие возврат убийцы.

Что еще ты мне скажешь? Пусть обрушится на тебя вселенная, чудовище! Перенеси меня к ней, сказано тебе, и освободи ее!

Ну вот что. Я доставлю тебя туда. Но ведь не все на земле и небе в моих силах! Вот что я могу сделать. Я усыплю смотрителя. Завладей ключами и выведи ее из темницы своими силами. Я буду стеречь снаружи, волшебные кони будут со мною, я умчу вас подальше. Это в моей власти.

В путь немедля!

Ночь в поле[105]

Фауст и Мефистофель проносятся на вороных конях.

Зачем они к лобному месту летят?

Не знаю, что с ними со всеми.

И мечутся стаей вперед и назад.

Такое уж ведьмино племя.

Кадят перед плахой, кропят эшафот.[106]

Вперед без оглядки! Вперед![107]

Тюрьма[108]

Фауст со связкой ключей перед железной дверцей.

Сжимается от боли сердце,Грудь скорбью мира стеснена.За этою железной дверцей,Ни в чем невинная, она.Ты медлишь, ты войти не смеешь,С ней встретиться лицом к лицу?Живей! Пока ты цепенеешь,Ты близишь жизнь ее к концу!

(Берется за замок.)

Голос внутриЧтоб вольнее гулять,Извела меня мать,И отец-людоедОбглодал мой скелет,И меня у буграЗакопала сестраГоловою к ключу.Я вспорхнула веснойСерой птичкой леснойИ лечу.

Ей невдомек, что я сломал засовИ слышу песнь ее и шум шагов.

(Входит в камеру.)

Идут за мною! Скоро под топор!

Молчи, мы увезем тебя и спрячем.

Будь милостив! Смягчи свой приговор!

Ты спящих сторожей разбудишь плачем,

(Старается разбить ее цепи.)

Кто дал тебе, мучитель мой,Власть надо мною, бесталанной?Дай до утра дожить! Постой!Казнь завтра ведь! Что ж ты так раноЗа мной врываешься сюда?

(Встает.)

Я молода, я молодаИ умираю так нежданно!То был моей красы расцвет,Она меня и погубила.Со мной был милый, ныне нет.Опал венок, увял букет.Не жми меня с такою силой,А лучше б от могилы спас!Я зла тебе не причинила,Тебя я вижу в первый раз.

Как эту боль мне превозмочь?

Сейчас пойду, лишь миг отсрочь!Я б грудью покормила дочь.Мне дали ночь проплакать с нею,А утром отняли, злодеи,И говорят, — мои дела,Сама-де в лес ее снесла,Как в сказке есть про двух малюток.[109]Я вся дрожу от этих шутокИ оттого невесела.

Твой милый рядом и мгновенноОсвободит тебя из плена.

Скорей вдвоемНа колени станемИ к небу взовемПред святым изваяньем!Смотри, под стенамиЭтой темницыВсеми огнямиАд дымится,И смеха раскатыЕго, супостата!

Гретхен! Гретхен!

То голос друга, как когда-то!Спасенье! Наше место свято!

(Вскакивает. Цепи падают.)

Не страшно ничего ничуть!Ушам поверить я не смею,Где он? Скорей к нему на шею!Скорей, скорей к нему на грудь!Сквозь мрак темницы неутешный,Сквозь пламя адской тьмы кромешнойИ улюлюканье и войОн крикнул «Гретхен!», милый мой!

Я тут.

Ты тут? О, повтори!Он тут! Он тут! Он все исправит!Где ужас завтрашней зари?Где смерть? Меня не обезглавят!Я спасена!Я в мыслях у того угла,Где встретила тебя впервые.Вот сад и деревца кривые,Где с Мартой я тебя ждала.

Идем! Идем!

Давай в покоеПобуду миг один с тобою!

(Прижимается к нему.)