Константин Бальмонт - Том 3. Стихотворения

Огненная межа

День Купалы, день Ивана, зорко сторожи,Этот день есть знак раздельный огненной межи.

Все, что было, круг свершило, отступает прочь,Выявляет блеск свой сила в огненную ночь.

Если ты сумел бесстрастно точный круг замкнуть,В чаще леса не напрасно ты держал свой путь.

Сонму всех бесовских полчищ не прейти черты,Пусть их жмутся, не прорвутся в область Красоты.

Сотни рук, несчетность цепких, в жажде тьмы и бед,Не ухватят твой недвижный папоротник-цвет.

Все зрачки, искусных в сглазе, острых вражьих глазНе дождутся, чтобы взор твой, светлый взор погас.

Все шептанья, все дыханья в чаще вековойНе осилят заклинанья, – круг всевластен твой.

Дух твой светел, ты распутал все узоры лжи,Ты крещен великой тайной огненной межи.

Свадьба воды и огня

Свадьба Воды и ОгняЭто зеленые храмы растений,При всемирных свечах светлоглазого Дня,При несчетных свечах звездосветных полночных горении.Лики Воды и Огня,Обвенчавшихся в пресуществленьи двойного начала,Принимают все краски, и Временность, в Вечность маня,Одевается в золото, светится ало,И на свадьбе Воды и ОгняСколько есть изумрудов, играний опала,Сколько раз между трав переменный алмазЦеловался с Водой, и росинка зажглась,Сколько раз по одежде живой изумрудаПробежал поцелуйный шиповник-рубин,И, желание в стебле кольнув, он стремление вызвал оттудаЛепестки поманил, расцвеченности тайных глубин,И пожаром червонным зажглось многоцветное чудо,И на долы Земли снизошла вышина,И зажглось Семизвездье с улыбкой Венеры,В незабудках, в сирени, в лазурностях льна,В сонмах маленьких лун, солнц, живущих вне меры,В сочетаньях планетЛуговых и лесных,В бесконечностях разных сплетений,Впивающих Свет,И его претворивших в пахучий и красочный стих,Фимиамы во храме зеленом растений,Гул хоралов колдующих Ночи и Дня,При великом слияньи двух разных святых навождений,На свадьбе Воды и Огня.

Руны

Чья была впервые руна?Индры, Одина, Перуна?Всех ли трех? Иного ль Бога?Есть ли первая дорога?

Вряд ли. Вечны в звонах струны.Вечны пламенные руны.Вечен хром с его аккордомВечен Ворон с криком гордым.

В Ветре молкнет ли рыданье?В Море ль стихнет причитанье?Полюбив, не минешь битвы.Не забудешь слов молитвы.

Чтоб пройти леса и горы,Нужно ведать заговоры.Значит, нужно ведать руны,Ибо чащи вечно юны.

Значит, нужно ведать чары,Ибо горы вечно стары.И всегда душе знакомыРуны, молнии, и громы.

Дух древа

Своей мечтой многоветвистой,Переплетенной и цветистой,Я много храмов покрывал,И рад я знать, что дух стволистыйВ телесном так воздушно-ал.

Но, если я для верных, нежных,Для изнемогших, безнадежных,Свои цветы свивал светло,Я знаю, в лепстах безбрежных,Как старо темное дупло,

И, если вечно расцветая,Листва трепещет молодая,Я, тайно, слушаю один,Как каждый лист, с ветвей спадая,Впадает в летопись судьбин.

И те, что ведают моленья,И те, что знают исступленье,И те, в которых разум юн,Как буквы, входят в Песнопенье,Но буквы не читают рун.

Морана

Морана

Умирание – мерещится уму.Смерть нам кажется. Лишь верим мы во тьму.Эти сумерки сознанья и души,Смерть всемирную пред ночью утиши.

Умягчи Морану страшную мольбой.Зачаруй ее в пустыне голубойРазбросай среди жемчужин алый цвет.Зачаруй. Морана – дева, ты – поэт.

Засвети сияньем звездным брызги слез.Дай алмазов темноте ее волос.«Меркнуть рано», прошепчи, – она вздохнет.Поцелует, усыпит, но не убьет.

Ткачиха

Дева вещая, ткачиха,Ткет добро, с ним вместе лихо,Пополам.Левой белою рукоюНить ведет с борьбой, с тоскою.А рукою белой правойНить прямит с огнем и славой.Ткани – нам.Дева вещая, ткачиха,В царстве Блага, в царстве Лиха,Где-то там.

Пой для Девы, Дева глянет,Только ткать не перестанетНикогда.Сердцем зная все напевы,Заглянул я в сердце Девы.Полюбил, и полюбился,В замке Девы очутилсяНавсегда.Любо мне, но душу ранитШум тканья, что не устанетНикогда.

Диво вечное, ткачиха,Тки, колдуй, но только тихо,Не греми.А не то проснутся люди,И придут гадать о чуде.Нам вдвоем с тобою дружно,Нам не нужно, не досужноБыть с людьми.Дева вещая, ткачиха,Тише, тише, в сердце – тихо,Не шуми.

Через столетия столетий

Камень. Бронза. Железо. Холодная сталь.Утро. Полдень звенящий. Закатность Печаль.

Солнце Пьяные Солнцем. Их спутанный фронт.Камнем первый повержен был ниц мастодонт.

Солнце Воины Солнца и дети Луны.Бронза в бронзу И смерть И восгорг тишины.

Солнце Ржавчина солнца. Убить и убить.Воду ржавую пьют, и еще будут пить.

Солнце тонет в крови. Мглой окована даль.Камень был Бронзы нет. Есть железо и сталь.

Сталь поет. Ум, узнав, неспособен забыть.Воду мертвую пьют, и еще будут пить.

Три души

Три души блуждали, вольные от жизни,В радости эфирной неземных пространств.Там, где нет, не будет места укоризне,Там, в неизреченном, средь живых убранств.

Средь живущих вечно, меж всегда живого,Три души блуждали, и спустились вниз.Предземное царство было им так ново,Три свечи на Небе новые зажглись.

В трех бессмертных душах вспыхнуло желанье,Загорелись очи, зазмеился страх.И у вышних окон, в Доме созиданья,Замелькали руки безглагольных Прях.

Для одной души – пернатая сорочка,Для другой души – осенний волчий мех,Лик людской – для третьей… «Что ты плачешь, дочка?Расскажи, поведай. Горе? Или грех?»

Плачут, плачут, плачут очи человека,Волк в лесу боится, пробуждая страх,Бесприютна птица в воздухе, от века.Три души забыли о совместных днях.

Мировая паутина

Есть странные люди, безумные люди,Что живут лишь в стремленьи одном,В вековом они кружатся, в призрачном чуде,Под негасимым огнем.

Над ними, под ними проходят планеты,Сжигаются солнца со свитою лун,Но эти безумные – ветром одеты,Их носит, бросает бурун.

Не пьют, не едят. В том какая причина?Кто знает? Причинен ли в полночь наш бред?Под ветром летят, как летит паутина,А смерти им нет.

Долины сна

Пойду в долины сна,Там вкось растут цветы,Там падает ЛунаС бездонной высоты.

Вкось падает она,И все не упадетВ глухих долинах снаГустой дурман цветет.

И странная струнаИграет без смычковМой ум – в долинах сна,Средь волн без берегов.

Тень