Игорь Северянин - Том 1. Громокипящий кубок

1907

Белая лилия

(сказка в триолетах)

Белая Лилия, юная ЛилияКрасила тихий и сумрачный пруд.Сердце дрожало восторгом идиллииУ молодой и мечтательной Лилии.Изредка разве пруда изумрудШумно вспугнут лебединые крылия.Белая Лилия, светлая ЛилияКрасила тихий и сумрачный пруд.

Белую Лилию волны баюкали,Ночи ласкали, исполнены чар.Сердце застонет, томит его мука ли,Лилию ласково волны баюкали,Ей объяснялся в любви Ненюфар,С берега ей маргаритки аукали.Белую Лилию волны баюкали,Ночи ласкали, исполнены чар.

Всеми любима, собою всех радуя,Распространяя вокруг ароматТихо цвела неподвижна, как статуя,Юная Лилия, очи всех радуя.Грезно внемля, как любовью объят,Пел Ненюфар, на судьбу не досадуя,Тихо цвела она, души всех радуя,Нежный, как грезы, лия аромат.

Лодка изящная, лодка красивая,Как-то прорезала зеркало вод;Сразу нарушила жизнь их счастливуюЛодка изящная, лодка красивая;Весла ее подгоняли вперед,Заволновалося царство сонливое…Лодка бездушная, лодка красиваяГрубо разбила все зеркало вод.

Девушка бледная, девушка юнаяВоды вспугнула ударом весла.Ночь просыпалась с улыбкою лунноюДевушка плакала, бледная, юная,Скорбь у нее не сходила с чела,Арфа рыдала ее звонкострунная,Девушка кроткая, девушка юнаяВоды вспугнула ударом весла.

— Белая Лилия, юная Лилия, —Девушка вдруг обратилася к ней:Как нас сближает с тобою бессилие…Грустно мне, Лилия, чистая Лилия,Сердце страдает больней и больней,Счастье вернуть напрягая усилия…О, посоветуй мне, милая Лилия, —Девушка вдруг обратилася к ней.

— Добрая девушка, девушка милая, —Лилия грустно вздохнула в ответ:Чем облегчу я, бессильная, хилая,Сердце твое, моя девушка милая?Кажется, мне твой понятен секрет:Первое чувство сроднилось с могилою?…Правда ли, девушка, девушка милая? —Лилия грустно вздохнула в ответ.

— Ты отгадала, — с печальной улыбкоюТа отвечала, головку склоня:Чувство мое оказалось ошибкою,Ты отгадала, — с печальной улыбкоюМолвила девушка, грусть ощутив,Молча следя за играющей рыбкою;Ты отгадала! — с щемящей улыбкоюДева сказала, головку склонив.

Лилия скорбно вздохнула, растроганаЭтим признанием, этой тоской.— Знаешь?… сорви меня, дева, для локона, —Лилия тихо шепнула, растрогана:Буду лелеять твой локон златой. —Ей для дыханья давала свой сок она,Всю отдавала себя ей, растроганаРобким признанием, страстной тоской.

…И сорвала ее дева задумчиво,Бледной прекрасной рукой сорвала…И угасала осмысленно, вдумчивоЛилия, снятая с стебля задумчиво.Снова раздались удары веслаИ Ненюфар запечалился влюбчивый…Лилию бедную дева задумчивоБледной печальной рукой сорвала.

Белая Лилия, чистая ЛилияБольше не красила сумрачный прудИ не дрожала восторгом идиллии:Белая Лилия — мертвая лилия!..Пруд спит по-прежнему… Разве, вспугнутСон иногда лебединые крылия…Белая Лилия, светлая ЛилияБольше не красила сумрачный пруд.

Светосон

Девчушкам Тойла

Отдайте вечность на мгновенье,Когда в нем вечности покой!..На дне морском — страна Забвенья,В ней повелитель — Водяной.

На дне морском живут наяды,Сирены с душами медуз;Их очи — грезовые яды,Улыбки их — улыбки муз.

Когда смеется солнце в небе,Король воды, как тайна, тих:Ведь он не думает о хлебеНи для себя, ни для других!

Когда ж, прельстясь лазурной сталью,Приляжет в море, как в гамак,С такой застенчивой печальюИ раскрасневшись, точно мак,

Светило дня, — в свою обительВпустив молочный сонный пар,Замыслит донный повелительОледенить небесный жар:

Лишь Водяной поднимет коготь,Залентят нимфы хороводИ так лукаво станут трогатьИ щекотать просонок вод,

И волны, прячась от щекотки,Сквозь сон лениво заворчатИ, обозлясь, подбросят лодки,Стремя рули в грозовый чад.

Рассвирепеет мощно море,Как разозленный хищный зверь…Поди, утешь морское горе,Поди, уйми его теперь!

Как осудившие потомкиОшибки светлые отцов, —Начнет щепить оно в обломкиСуда случайные пловцов.

Оно взовьет из волн воронку,Загрохотав, теряя блеск,Стремясь за облаком вдогонку —Под гул, и гам, и шум, и треск.

А солнце, дремлющее сладкоНа дне взбунтованных пучин,Уйдет — но как? его загадка! —Раскутав плен зеленый тин.

Оно уйдет, уйдет неслышноИ незаметно, точно год…Пока пылает буря пышно,Оно таинственно уйдет…

Когда ж палитрою востокаСверкнет взволнованная сталь,Светило дня — душа пророка! —Опять поднимется в эмаль.

Одной небрежною улыбкойОно смирит волнистый гнев, —И Водяной, смущен ошибкой,Вздохнет, бессильно побледнев…

Спешите все в строку забвеньяВы, изнуренные тоской!Отдайте вечность за мгновенье,Когда в нем вечности покой!..

Инэс

(фантастическая поэма)

О, пойми— о, пойми, — о, пойми:

В целом свете всегда я одна

Давался блистательный бал королем,Певучим владыкой Парнаса.Сплывались галеры, кивая рулемК пробитью закатного часа.

В них плыли поэты, заслугой умовДостигшие доступа в царство,Где молнии блещут под хохот громовИ блещут притом без коварства.

Шел час, когда солнце вернулось домойВ свои золотые чертоги,И сумрак спустился над миром немойВ усеянной звездами тоге.

Свистели оркестры фарфоровых труб,Пел хор перламутровых скрипок;И тот, кто недавно несчастный был труп,Воскрес в воскресенье улыбок…

Цвели, как мечтанья поэта, цветыЗадорными дерзко тонами,И реяли, зноем палитры, мечтыЗемле незнакомыми снами.

Собрались все гости. Огнем полонезЗажегся в сердцах инструментов, —И вышла к гостям королева Инэс,Колдунья волшебных моментов.

В каштановой зыби спал мрамор чела,Качалась в волнах диадема.И в каждой черте королевы жилаВосторгов сплошная поэма.

Чернели маслины под елями дуг,Дымилася инеем пудра;Инэс истомляла, как сладкий недуг,Царя, как не женщина, мудро.

Букеты левкоев и палевых роз,Казалось, цвели на прическе,Алмазы слезились, как капельки рос,На рук розовеющем воске.

Наряд королевы сливается с плечКаскадами девственных тканей.На троне она соизволила взлечьНа шкурках безропотных ланей.

Рассеянно, резко взглянув на гостей,К устам поднесла она пальчик, —И подал ей пару метальных костейПаж, тонкий и женственный мальчик.

Бледнея, как старый предутренний сон,Царица подбросила кости,Они покатились на яркий газонВ какой-то загадочной злости.

Царица вскочила и сделала шаг,Жезлом отстранила вассала,Склонилась, взглянула, зарделась, как мак:Ей многое цифра сказала!

Смущенно взошла она снова на тронС мечтой, устремленной в пространство,И к ней подошел вседержитель корон,Пылающий зноем убранства.

С почтеньем склонился пред нею корольВ обласканной солнцем тиаре,Сказав ей: «Лилея, сыграть соизвольНа раковин моря гитаре».

Но странно взглянула Инэс на негоИ, каждое слово смакуя,Ему отвечала: — Больна, — оттогоСегодня играть не могу я.

И бал прекратился к досаде гостей…С тех пор одинока царица.Но в чем же загадка игральных костей?— Да в том, что была единица!

Мыза Ивановка