Уильям Шекспир - Гамлет

Входит Озрик.

Со счастливым возвращением в Данию, ваше высочество!

Благодарю покорно, сэр. (Вполголоса Горацио.) Знаешь ты эту мошку?

Нет, милорд.

Твое счастье. Знать его – не заслуга. У него много земли, и вдобавок плодородной. Поставь скотину царем скотов – его ясли будут рядом с королевскими. Это сущая галка. Но по тому, куда она залетела, – крупнопоместная.

Милейший принц, если бы у вашего высочества нашлось время, я бы вам передал что-то от его величества.

Сэр, я это запечатлею глубоко в душе. Но пользуйтесь шляпой по назначению. Ее место на голове.

Ваше высочество, благодарю вас. Очень жарко.

Нет, поверьте, очень холодно. Ветер с севера.

Действительно, несколько холодновато. Ваша правда.

И все же, я бы сказал, страшная жара и духота для моей комплекции.

Принц, – неописуемая! Такая духота, что просто не подберу слова. Однако, принц, по приказу его величества довожу до вашего сведения, что он держит за вас пари на большую сумму.

Тем не менее прошу вас…

(Принуждает Озрика надеть шляпу.)

Нет, оставьте, уверяю вас! Мне так лучше, уверяю вас! Сэр, на днях к здешнему двору прибыл Лаэрт, настоящий джентльмен, полный самых законченных достоинств, обаятельный в обращении и прекрасной наружности. Не шутя, если говорить картинно, это справочник и указатель благородства, ибо в нем заключено все, что полагается знать светскому человеку.

Сэр, он ничего не потерял в вашем определении. Хотя, думаю я, описание его по частям затруднило бы память, заставив ее едва тащиться за его достоинствами, однако скажу с искренностью прославителя: это существо высшей породы и такое редкое, что, по совести, с ним сравнимо только его собственное отражение, а его подражатели – только его слабые тени, не больше.

Ваше высочество говорите о нем очень верно.

Куда вы гнете, сэр? Зачем оскверняем мы этого джентльмена своими грубыми разговорами о нем?

Сэр?

Нельзя ли сказать это прямее? Право, постарайтесь, милостивый государь.

К чему приплели вы этого джентльмена?

Лаэрта?

Вы замечаете, как он выдохся? Все золотые слова истрачены.[81]

Да, Лаэрта, сэр.

Я знаю, от вас не скрыто…

Я хотел бы, чтобы это не было скрыто от вас. Хотя и в таком случае я б ничего не выиграл. Итак, сэр?

Я знаю, от вас не скрыто совершенство, с каким Лаэрт…

Не смею судить, чтобы не быть вынужденным с ним меряться. Хотя, вообще говоря, себя вполне узнаешь только из сравнения с другими.

Речь идет о совершенстве, с каким он владеет оружием. По общему убеждению, ему в этом нет равных.

Какое у него оружие?

Рапира и кинжал.

Оружие двойное. Что же дальше?

Король, сэр, держит пари с Лаэртом на шесть арабских коней, против которых тот, как я слышал, прозакладывал шесть французских рапир и кинжалов с их принадлежностями, как-то: кушаками, портупеями и так далее; три пары гужей действительно сказочной красоты и очень подходят к рукоятям; чрезвычайно изящные гужи, с глубокомысленными украшениями.

Что вы называете гужами?

Я предчувствовал, что дело не обойдется без пояснений.

Гужи, сэр, – это ремешки к портупеям.

Выражение было бы более подходящим, если бы вместо шпаг мы носили пушки. До тех пор пусть это будут портупеи. Но не будем отвлекаться. Итак, шесть арабских коней против шести французских шпаг, их принадлежностей и трех пар гужей с глубокомысленными украшениями. За что же все это прозакладовано, как вы сказали?

Король, сэр, утверждает, что при обмене ударами Лаэрт в двенадцати схватках возьмет верх над вами не более чем на три удара. На такое соотношение сил, двенадцати к девяти, король и выставил свою ставку. Это можно было бы немедленно проверить, если бы ваше высочество соблаговолили ответить.

А если я отвечу: нет?

Я хотел сказать, милорд: если вы ответите согласием.

Сэр, я буду прогуливаться по залу. Если его величеству угодно, сейчас время моего отдыха. Пусть принесут рапиры. Если молодой человек не прочь и король не изменит своего намерения, я постараюсь, если смогу, выиграть его пари. Если же нет, на мою долю достанутся только стыд и неотбитые удары противника.

Можно ли именно так передать ваши слова?

Именно так, сэр, с прикрасами, какие вам заблагорассудятся.

Поручаю себя в своей преданности вашему высочеству.

Честь имею, честь имею…

Озрик уходит.

Хорошо делает, что поручает. Никто другой за него не поручится…

Побежал, нововылупленный, со скорлупой на головке.

Он, верно, и материнской груди не брал иначе, как с расшаркиванием. Таковы все они, нынешние. Они подхватили общий тон и преобладающую внешность, род бродильного начала, и оно выносит их на поверхность среди невообразимого водоворота вкусов. А легонько подуть на них – пузырей как не бывало.

Входит лорд.

Милорд, его величество государь посылал к вам с приветом молодого Озрика, который сообщил, что вы ждете его в зале. Государь послал узнать, остаетесь ли вы при желании биться с Лаэртом, или думаете отложить.

Я верен своим решениям. Они приноровлены к желаньям короля. Была бы его воля, а я в долгу не останусь, Сейчас или когда угодно, лишь бы я чувствовал себя так же хорошо, как теперь.

Тогда король, королева и остальные сейчас пожалуют вниз.

В добрый час.

Королева желала бы, чтобы перед состязанием вы помирились с Лаэртом.

Она учит меня добру.

Лорд уходит.

Вы проиграете заклад, милорд.

Не думаю. С тех пор как он уехал во Францию, я постоянно упражнялся. А тут еще льгота в мою пользу. Я выиграю. Но не поверишь, как нехорошо на душе у меня! Впрочем, пустое.

Нет, как же, добрейший принц!

Совершенные глупости. И вместе с тем какое-то предчувствие, которое остановило бы женщину.

Если у вас душа не на месте, слушайтесь ее. Я пойду к ним навстречу и предупрежу, что вам не по себе.

Ни в коем случае. Надо быть выше суеверий. На все господня воля. Даже в жизни и смерти воробья. Если чему-нибудь суждено случиться сейчас, значит, этого не придется дожидаться. Если не сейчас, все равно этого не миновать. Самое главное – быть всегда наготове. Раз никто не знает своего смертного часа, отчего не собраться заблаговременно? Будь что будет!