Станислав Гагарин - Военные приключения. Выпуск 1
— Помню… — Сова суеверно сплюнул через левое плечо. — Лучше, когда все нормально.
— Кто бы спорил… — согласился Тараканов. — Красные не активизировались? Посматривайте, могут появиться машины-пеленгаторы.
— Да нет, у нас пока, слава богу, все тихо, — снова сплюнул через плечо Сова. — Вас проводить?
— Нет. Пароль остается прежний. В группе никого, знающих вас в лицо или где вас отыскать, не будет. Учтите. Прощайте.
— Удачи, — кивнул Сова. Прощально приподнял кепку и исчез в зарослях.
Тараканов вновь направился в сторону границы.
…Спускаясь вниз с помоста на сосне, Дымша мысленно репетировал оправдательную тираду, которую он будет произносить перед Таракановым, если тот, конечно, выберется, или перед Ругге, когда придется отчитываться за сегодняшний выход на границу. Ничего, отболтается — не в таких переделках приходилось бывать. Главное, все валить на Тараканова. Стоит, пожалуй, обдумать и досконально проработать вариант с его переходом к красным: не слушал сигнала опасности, поданного Дымшей, пошел напропалую и сдался. А у него, Алоиза, нет винтовки, чтобы принять меры, хотя подозрения появились сразу же, как только перебежчик попер прямиком на русский пограничный наряд. Из пистолета не попасть — далеко! Конечно, после этого Ругге устроит хитрые проверки, потреплет нервы, будет делать вид, что ему все известно… Потом волнении улягутся, жизнь войдет в привычную колею, а на помощь, сооруженный в кроне сосны, Дымше наперника придется лазить уже с винтовкой, снабженной оптическим прицелом. Но это но страшно, это лучше, чем ползать по болоту на другую сторону.
Пан Алоиз посмотрел на часы. Придется еще посидеть здесь некоторое время. Потом он объяснит, что ждал, не вернется ли Тараканов.
Дымша видел, как тот погружался в болото, выжидая, пока пройдут пограничники, потом резво побежал к роще. Есть ли гарантия, что русские его не заметили во время обхода? Нет, такой гарантии никто не даст. Мужички в зеленых фуражках тоже не простаки, они специально могли пройти мимо, чтобы потом устроить засаду и сцапать нарушителя границы уже на своей территории. Правда, не было слышно выстрелов: Тараканов стрелял быстро и довольно точно — Дымша имел возможность убедиться в этом на занятиях, которые устраивал Шмидт. Однако русские вряд ли дали ему обнажить ствол — к чему им перестрелка? — навалились сзади, скрутили… Или повели под угрозой оружия.
Ничего, можно и подождать немного, хуже не будет. По крайней мере не заявишься в замок прямо перед возможным возвращением Тараканова — это рискованно. Дымша представил себе холодные, недоверчивые, прищуренные глаза Ругге, его кривую золотозубую улыбочку и передернул плечами от внезапного озноба. Нет, уж лучше подождать, чтобы наверняка.
— Пан Езус! — невольно помянул имя божье неверующий Дымша, увидев мокрого и грязного Тараканова, неслышно вышедшего из кустов прямо на него.
— Промокли? — как ни в чем не бывало сочувственно поинтересовался он, быстро доставая заветную фляжку с коньяком и протягивая ее Владимиру Ивановичу.
— Не ожидал? — криво усмехнулся тот. — С глазками плохо стало, русских не видел? Или решил меня угробить, скот!
Ударом ноги Тараканов вышиб фляжку из рук Дымши. Алоиз быстро вскочил на ноги. Видно, драки не миновать. Если пан Тараканов намерен выяснить отношения — пожалуйста!
Драться Дымша не боялся и умел. В свое время он настойчиво изучал приемы рукопашного боя, чтобы уметь защищаться даже от вооруженного противника, помня, как страдал от раны в простреленной ноге, лежа один в темноте на чужой земле. Тогда Дымша поклялся, что больше подобное не повторится. Тараканов моложе, но легче весом, а пан Алоиз только прикидывался слабаком. Оставаясь один в комнате, он часами проделывал специальные упражнения, тренируя тело, работая до седьмого пота. Ну, подходи, Тараканов, получи свою пайку! Видно, мало тебе сидения по горло в болотной жиже?!
Чуть согнув руки в локтях, опустив подбородок к широкой груди, Дымша шагнул к противнику и неожиданно ударил его ногой в живот. Второй удар должен был прийтись в голову, когда Тараканов согнется от боли…
Но от боли скорчился сам Дымша. Ловко увернувшись, Тараканов врезал ему по почкам, жестко, вложив в удар силу накопившейся злости. Не дав Дымше опомниться, он подскочил к нему, потянув за плечо, приподнял с мягкого настила из мха, на который упал Алоиз, и снова ударил. В солнечное сплетение. Перед глазами у Дымши поплыли радужные круги, горло словно перехватило жесткой рукой.
Так ему не доставалось уже давно.
Немного отдышавшись, он осторожно приоткрыл глаза: Тараканов сидел в стороне, отвинчивая крышку у фляжки с коньяком.
Дымша поднялся, вынул из кармана нож. Щелкнула пружина, выпросив остро отточенное лезвие, тускло блеснувшее в слабом свете рождающегося дня.
— Я зроблю з вас пиль! — прошипел он, делая шаг к Тараканову.
Глаза у того потемнели.
— Тебе что, мало? — угрюмо поинтересовался он, кладя фляжку.
Дымша, но отвечая, прыгнул на него, целясь ножом под ребра, чтобы, ударив, провернуть клинок в ране, и конец! О последствиях он уже не думал — затоптать этого россиянского босяка без роду и племени, заставить лизать сапоги, убить, разодрать на части… Тараканов едва успел перехватить руку Алоиза с ножом.
Когда Дымша пришел в себя, то увидел серое, низкое небо с медленно плывущими по нему дождевыми облаками. Свет заслонило лицо Тараканова, в губы ткнулось горлышко фляги. Дымша жадно глотнул спиртное, закашлявшись, сел. Все тело болело, ломило отбитую поясницу, плохо слушалась вывернутая правая рука.
— Ну как вы? — спросил поддерживавший его под спину Тараканов.
— Дайте еще… — Алоиз, кряхтя и стеная, потянулся к фляге.
— Будет… — отвел его руку Владимир Иванович, — Не то опять впадете в бешенство.
Дымша сел, ощупывая лицо, — оно было цело, если не считать ссадины около уха. Видно, содрал кожу о сучок, когда боролись на земле.
— Где вас так научили драться? — поляк полез за сигаретами, закурил. — Слава деве Марии, что мы оба живы. Даже не разбили мне физиономию. Спасибо.
— Не хватало еще, чтобы выясняли, почему мы подрались, — хмыкнул Тараканов. — Или хотите сами доложить Ругге, что не подали сигнала тревоги при появлении русских?
— Зачем же? — быстро ответил Дымша. — Мы оба в одной лодке, и ни к чему ее раскачивать… А насчет сигнала. Я слишком перебрал вчера, а вы меня оскорбили…
— Конечно, вернувшись, я должен был лобзать вас в зад за то, что чуть было не отправился на тот свет или в гости к энкавэдэ. Впрочем, это равносильно.
— Помогите встать, — попросил Дымша.
— А вы опять полезете в драку?
— Хватит уже… — вполне искренне признал Алоиз. — Пора возвращаться. И… я могу на вас надеяться?
— Можете… — буркнул Тараканов, подавая ему руку. — Ну вас к дьяволу, Дымша. Идите впереди. Мне надоело от вас отбиваться. Хоть бы извинились.
Дымша, не отвечая, собрал разбросанные по полянке вещи и, прихрамывая на когда-то раненную ногу, пошел обратно к замку. Сзади тяжело шагал Тараканов, хлюпая носом.
Мысли в голове у пана Алоиза теснились невеселые. Ему очень не нравилось умение Тараканова драться — ну где его могли так распрекрасно обучить? От бога такие вещи не даются — это Дымша знал по собственному опыту. И не донесет ли он? Дернул же черт сегодня рискнуть. Показалось, что это шанс, да только показалось. Подождать другого случая или самому, не дожидаясь разворота событий, пойти к Ругге и поделиться сомнениями, сдав со всеми потрохами милого Владимира Ивановича. Что он ему, в конце-то концов, родственник?
Глава III
Крепкие, с тщательно подпиленными ногтями, пальцы Ругге быстро пробежали но торцам карточек, стоявших в узком деревянном ящичке.
— По-моему, даже ящичек прежний? Не находите?
— Вы правы. Позвольте? — пан Викентий небрежно подвинул к себе картотеку. Абверовцу пришлось убрать руку; пес, лежавший у его ног, поднял голову и глухо зарычал.
— Тихо, Дар! — прикрикнул на него Ругге. — Видите, даже он считает себя хозяином картотеки.
— Но здесь только часть ее… — откликнулся быстро просматривающий материалы Марчевский. — Причем, как мне кажется, не самая лучшая.
— Не это главное. Надо попробовать — подойдет ли ключ, которым вы владеете, — довольно равнодушно сказал Ругге.
Марчевский не сумел удержаться от быстрого взгляда на него: «Играет или вправду равнодушен? А может быть, затевает очередную проверку?»
— Попробуем, — согласился он, помолчав. — Прямо сейчас?
— Конечно… — показал в улыбке золотые коронки Генрих. — Зачем тянуть? Начнем хотя бы вот с этой? — он выдернул одну из карточек и положил перед поляком. — Попытайтесь расшифровать.
