Евгений Лукин - Бал был бел

Крайняя песенка

Рвётся мат в очередях громче канонады,рвутся толпы в гастроном, мать его ети!Но для нас, для россиян, многого не надо —нам бы только крайнего найти!

…Это всё варяги, немчура высоколобая!Завели усобицу при русских при людя́х!Взяли подали пример — а мы теперь расхлёбывай:до сих пор дерёмся меж собой в очередях…

Рвутся новые штаны только что со склада,рвётся вдребезги АЭС, мать её ети!Но для нас, для россиян, многого не надо —нам бы только крайнего найти!

…Это всё татары, азиаты косоглазые!Исказили генофонд, как морду на суде!Навязали узелков — а мы теперь развязывай:до сих пор в стране бардак, как в Золотой Орде…

Рвутся трубы в феврале в центре Волгограда,рвётся новый Волгодон, мать его ети!Но для нас, для россиян, многого не надо —нам бы только крайнего найти!

…Это всё масоны с иудейской подоплёкою!Продали Россию, гады, выпили кровя!Казачков на лошадей — и плёточкою-плёткоювыгнать их обратно, в иудейские края!..

Рвётся мат в очередях громче канонады…Рвутся новые штаны только что со склада…Рвутся трубы в феврале в центре Волгограда…Нам бы только крайнего найти!

Грустный Роджер

Баллада о Пьере Легране

На Мадрид держит курс галион.На борту — золотой миллион.На борту, на борту,а в антильском портуказначеи подводят черту.

Вот он, лёгкий предутренний бриз.Как цветок, распускается бриг.Паруса, паруса,на канатах — роса,и прибоя гремит полоса.

И сказал капитан Пьер Легран:«Вон испанец ползёт по ветрам.Как досадно, что он —боевой галион!У него на борту — миллион».

Пьер, ты прав, он сильней во сто крат.И какой же антильский пиратнападает на жертвв сорок пушечных жерл,чтоб от крови настил порыжел!

Но сказал капитан Пьер Легран:«Вон испанец ползёт по ветрам.И плевать мне, что он —боевой галион!На борту у него — миллион.

Так решайте же сами, друзья!Больше ждать нам добычи — нельзя:ни штаны залатать,ни долги отквитать,ни в таверне денёк скоротать».

И ответили мы: «Капитан,за тобой мы пойдём по пятам!Хочешь — так, хочешь — вплавь,хочешь — бриг продырявь,только нас без гроша не оставь!»

Шлюпка — о́ борт, и кортик под вздох.Мы испанца застали врасплох.Оглянись в этот мигна затопленный бриг —отступления нет нам, старик!

Полчаса пистолетной пальбыв клубах дыма и криках мольбы.Мы не чувствуем ран,капитан Пьер Легран!Ты удачлив, как чёрт, капитан!

Флаг на фоке — чернее смолы.Не поймём, как такое смогли.Лишь дублоны в горсти,две скрещенных кости,прегрешенье нам, Боже, прости!

Но сказал капитан Пьер Легран:«Нынче каждый богат, словно гранд.Мы напали на кладпосле стольких затрат,только больше Легран — не пират.

Мы поймали судьбу за вихры —и пора выходить из игры.С морем намертво рвать —смысла нет рисковать.Двум удачам таким — не бывать».

Ты прости, капитан Пьер Легран,но не нужно мне сказочных стран.Ты удачу лови,ты в Европу плыви,но меня ты с собой не зови.

Даже если на рею вспорхну,о решенье своём не вздохну.Я пойму — проиграл,но и ты проиграл,старый друг, капитан Пьер Легран!

Уважаемый всем городком,ты узнаешь себя стариком,но однажды, когдаодолеют года,ты услышишь: клокочет вода.

Вот он, лёгкий предутренний бриз.Как цветок, распускается бриг.Паруса, паруса,на канатах — роса,и прибоя гремит полоса.

Баллада об Арудже Барбароссе

Грозит окруженье стальным замком.Кому-то идти в заслон.Это — войны жестокий закон,старый, как мир, закон.

Кто отменит его? Когда?Какой небывалый бой?Скорее стеклом застынет водаи песню прервёт прибой.

Взрывая мосты, заступая пути,простой солдат умирал,чтоб основные силы спасти,чтобы ушёл генерал.

…Вёл мавританский шальной отрядменее тысячи душАрудж Барбаросса, рыжий пират,рыжебородый Арудж.

Не ради веры, но ради вин,золота, каторжанон шёл, не щадя ни храмов, ни вилл,ни грандов, ни горожан.

Испанские части наперехватдвинулись с трёх сторон,но рыжий дьявол, рыжий пиратв жертву принёс заслон.

Сзади — река. Впереди за леском —блики испанских лат.Ну что же, велит умереть закон —иди и умри, солдат.

Последний удар вслепую обрушь,проклятья хрипя врагу!Не правда ли, счастлив ты, что Аруджуже на том берегу?

А он оглянулся в бегущей толпе,от остальных отстал —и вдруг запрокинул в злобной тоскебешеный свой оскал…

Иди, не оглядываясь, вперёд,мой гений, мой господин!Там ждёт тебя твой галерный флоти младший брат Хайраддин.

Урок переправы ты дал врагу,ни слитка не потерял.А это издержки на том берегу,твой боевой матерьял…

Но ты оглянулся, рыжий пират,решил свою участь сам.И испанский наместник, блестящий гранд,не поверил своим глазам:

словно забыв, что живём лишь раз,что мертвецам не встать,Арудж Барбаросса отдал приказфорсировать реку вспять.

Нет, не застыла стеклом вода,не смолк прибоя раскат,но шёл генерал умирать туда,где умирал солдат.

Неравный бой, беспощадный бой,безнадёжный короткий бой!Исход подтверждён испанской трубой —и день померк голубой…

Погиб. Да главное — не один.И более — ничего.А младший брат его Хайраддинбыл много умней его.

Он нажил то, что растратил брат,а главное — твёрдо знал:должен погибнуть в заслоне солдат,чтобы ушёл генерал.

…Когда Христа придёт торжество,то, оттеснив Петра,сядет по правую руку Егорыжебородый пират —

за то, что не знал на издержки цен,наивен, неповторим!А мы говорим: «компромиссы», «цель»«жертвы», — мы говорим.

А мы говорим, говорим, говорим,чёрт бы нас всех побрал!Пойдём в огонь и в огне сгорим —уйдёт один генерал.

Приводим примеры из мудрых книг,из третьих, из сотых рук!Небо, навеки запомни миг,когда оглянулся Арудж.

Пират и адмирал

Трёхмачтовый капер захвачен в приз.Эскадру уносит бриз.О чём-то вполголоса говорятадмирал и авантюрист.Один — Божьей милостью пират,другой — на свой страх и риск.

Адмирал:Забудьте на время, что вы в плену.Как равного, вас приму.С вами трудно беседу вестив пороховом дыму.Вы — бог абордажа (Господь прости!)И всё-таки — почему?

Карьера! Возможность блестящих мест!Молодость! Божий дар!Вы же на всём поставили крест,дьявол бы вас подрал!Мне кажется, в ваших глазах — протест?

Пират:Помилуйте, адмирал…

Желаете знать, почему? Ну что ж!Выбор у нас хорош:если ты жертва — ложись под нож,нет — начинай грабёж.А я на жертву по всем статьям,как видите, не похож.

А вам не мерещится поройбездна и звёздный рой —и мы бредём в кипящей крови:вы — первый, а я — второй.Естественно: я ведь — пират, а вы —национальный герой.

Адмирал:Не смейте сравнивать! Ядер стонкарающим был перстом.Врагов короля обращая в прах,осенённый Святым Крестом,я дрался на четырёх моряхза Родину и Престол!

Вот видите! Вам уже нечем крыть.Вы — грабили. Я — карал.И я принимал присягу: разитьврагов страны наповал.Осмелитесь что-нибудь возразить?

Пират:Попробую, адмирал…

Вы молвить изволили свысока,Что разница велика.Но тем, кому посчастливится лечьот вашего, сэр, клинка, —чем лучше для них адмиральский мечпиратского тесака?

Я твёрдо решил умереть в петле,мне места нет на земле.Но вы-то зачем кровянили моряна флагманском корабле?А если на то был приказ короля —что думать о короле?

Адмирал:Оставьте иронию! Флот ваш — на дне.Хотя бы в прошлой войне:кто вам мешал, будь вы трижды пират,эскадрой примкнуть ко мне?Могли бы в стали и золоте латславу добыть стране!

И я уверяю: любой трибуналнемедля бы вас оправдал,когда б не лоскут, но державный флагнад вами затрепетал.Чему улыбаетесь вы, чудак?

Пират:Условностям, адмирал…

Да, я не поднял британский флаг,не поднял голландский флаг.Я поднял не принятый в свете флаг,честный пиратский флаг.И вот теперь — кому я не враг?Да только себе не враг.

Но это и главное, адмирал!Себе я не враг, адмирал!Когда города я за горло брал,даже себе не врали откровеннейший разбойзнаменем не покрывал.

…Так значит в лондонскую тюрьму?Добрый путь кораблю!Всё, что положено мне, — приму.О милости — не молю.Так и доло́жите своемупиратскому королю.

Фрагмент либретты для оперетты