Евгений Клячкин - Песни
К «Песне прощания» вначале были написаны слова, потом к ним долго подбиралась мелодия. Любопытно вспомнить, что вначале эта песня создавалась как задание на тему о прощании. Мне любопытно было проверить, смогу я сделать профессиональную песню, вернее, профессиональный стих… Вот такой вполне законченный, на заданную самому себе тему. Впоследствии оказалось, что замысел увлек меня сильнее, чем я предполагал, и, в общем, как всегда, получилось все свое.
1967Песня счастливой любви
Чуть пригашенные ресницами,били синие, били стрелы.Солнце вспыхнуло между лицами,не сгорая оно горело.Губы плавились охладелые,и, как в старом, старом предании, —моя девочка, моя девочка,как Ромео, я жду лобзания.Моя девочка, моя девочка,моя девочка…
Словно гром прокатился по небу,пробежали по телу пальцы,губы поняли, руки поняли,унося это знанье дальше.И томило оно, и медлило,раскрывая себя навстречу, —моя девушка, моя девушка,добрый день тебе, добрый вечер.Моя девушка, моя девушка,моя девушка.
Нет покоя, кроме желанногона единственной, в локте согнутой.пахнет клевером, пахнет яблокомэто тело и эта комната.И сияющие и вечные —две звезды надо мною добрых.Моя женщина, моя женщина,мне удобно, мне так удобно!..Моя женщина, моя женщина,моя женщина!
Июнь 1970 — 3 января 1971«Песня счастливой любви» очень проста, в ней нет второго плана. А счастье, по-моему, вообще вещь глупая. Только горе делает человека глубоким, прозорливым.
1989Письмо
Белый ствол березы,белый снег качаясь,белый лист бумагипадал —на сырые листья,на затихший город,на ковер зеленый —на пол.
В длинном поле ветер,ветер ветку носит,носит и, наверно,сломит.В маленьком конвертеуверяет, просит,ничего, видать, непомнит.
Обойми рукамизябкую осину, —что она тебенашепчет:«Виноваты сами —сами напросились».Но от этогоне легче.
Белый ствол березы,белый снег качаясь,белый лист бумагипадал —на сырые листья,на затихший город,на ковер зеленый —на пол.
10–20 октября 1967Подарок
Ветергонит стаи листьев по небу,нагие ветви подняты,как руки у тебя.Светелзолотой листок у ног твоих,зато трава груба.Даришьмне букетик одуванчиков и говоришь:«Храни его,иначе я умру».Как жедонесу домой подарок твойя на таком ветру?!
Декабрь 1966Песня «Подарок» написана на музыку Анджея Тжасковского. Это прежде всего мелодия, как она запомнилась мне из польского фильма «Загадочный пассажир». Женский голос ее пел без слов, и удары литавр вне ритма… Совершенно великолепно. Мне это очень понравилось, я долго мычал ее, пока это настроение не отложилось в слова.
1989Поезд
Ударил из тьмы прожектор —раскрылись ее глаза.Колеса крутнулись где-то;качнулась назад земля.
Упали рельсами руки.Комочком назад — «прости».И чьих-то фраз перестуки —«ах, тормоз не отпусти…»
Но я рычаги бросаю.И поезд мой — так открыт! —по этим рукам — я знаю! —на взорванный мост летит.
И дымом — все то, что мелко,и, все клапана закрыв,танцует черная стрелкана красной черточке — «взрыв».
Шатается поезд пьяный,глотая черный туннель.И эхо хохочет в стены —«Не верь ты ей, ой, не верь!..»
Я больше с собой не спорю.…И вдруг впереди — светло.И к радости или к горю —но, кажется, пронесло…(На этот раз пронесло.)
10–12 декабря 1963Поезд издалека
Дальний слышится гудок —рельсы шепчутся о чем-то.Пассажирский иль товарный —им пока не угадать.У твоей щеки цветок,вьется труженица-пчелка,будто до него и верноне секунды, а года.
Безразличный примем видили лучше — беззаботный,будто и взаправду поезд —электричка, товарняк.Ну, проедет, пролетит —полно врать перед с собой-то!Жуй травинку, успокойся —ты сейчас увидишь знак.
Вот дымок сороковых,тепловоз пятидесятых,на подножках на вагонных —по-вдвоем и по-втроем.Кто сумел — на боковых,остальные — на висячих,едем-едем незаконнов «завтра» светлое свое.
Значит, поезд — вон какой!Где там нижняя подножка?Ну привет, пацан губастый!Мы прорвемся, но держись!Ты упрись в нее ногой,да всерьез — не понарошку.Незнакомое — опасно.Эта штука, парень, — жизнь!
Пролистает паровоз пару верст,Намотает их на оси колес,перепуталось там все, не сошлось,натянулось, напряглось, порвалось,и развеял клочья врозь паровоз.
Так и катится состав,как мелодия под струны.Все, что крупно, все, что мелко,есть и топливо, и груз.Эй, в машине! Не устал?Видишь, и не так уж труднововремя заметить стрелку,вовремя запрятать грусть.
Вот купейный мой вагон.До начала — целый поезд.Как-то быстро все пропето,даже ахнуть не успел.Ведь казалось — на роман.Ну по крайней мере — повесть.Восемь строчек, два куплета —вот и все, что было, спел…
Ну зачем цепочку рвать!Многоточие — не точка.Вон полянка, где лежал ты,мимо окон поплыла:непримятая трава,ни окурка, ни следочка.И остались, как ни жалко,лишь ромашка да пчела.
10 октября — 15 ноября 1986Позиция
В ЦК наверняка скамейки не грохочут,на плюше мягких кресел там отдыхает глаз.Родная наша партия в крапиву сесть не хочет,но хочет сделать вид, что попку обожгла.И старые грехи едва признав сквозь зубы,считает, что тем самым отмылась добела.Но это не грехи — за нею трупы, трупы:в подножье пирамиды вся страна легла.
Вчерашний генерал сегодня стал Главкомом.Понятно, что у нас не мог им стать сержант.Но чтобы новый блин не покатился комом,на совести маяк, он должен курс держать.При нищей-то стране в мильоны строить дачу,супругу наряжать в алмазные огни —не так здесь надо жить, и царствовать иначе,такое может вор, но Лидер — ни-ни-ни!
Поднять народ легко — народ у нас доверчив,но это — раз-другой, а третьему — не быть.Веди, но помни — вниз нельзя катиться вечно,и вот уж ищет глаз, кому же стекла бить.Права пообещать — и правящей остаться.И сесть — и не обжечь, обжечься, но не сесть!Да как такому быть, ну как такому статься?!Как может серый волк козленочка не съесть?
Зачем перебирать затертые страницыс надеждою найти в них новый поворот!Не страшно уезжать к далеким заграницам —куда страшней возврат в наш мир наоборот.Где тот же самый всадник, только с новой плетью,пришпорить хочет нас — привычного коня —и чешет нежный зад: «Ах, люди, пожалейте!»Пофукайте ему. Но только — без меня.
24–28 марта 1989Пом. по кадрам
Из-под каменных глыб надбровныхмутно-серые, бесконечные,ищут медленно, тяжи, ровно —человечины… человечины…
Оживают, увидев новое,застывают, на цель нацелясь,и квадратная, трехпудовая,плотоядно качнется челюсть.
На плечах неподвижна покатаябронированная посудина……И такому вот питекантропубыл подсуден я.
Январь 1970Последний тост
