Полное собрание стихотворений и поэм. Том III - Эдуард Вениаминович Лимонов

отстоять готоваВот жизни её основаЗдесь женщина низшая кастаНо класс-то какой, но класс-то!Бродят как королевыПод внутренние напевыБезумные ШахерезадыА руки, а сиськи, а за́ды!А бледные лица волчицИ гривы до самых ключиц…

«Из жизни женщин ярких сцен…»

Из жизни женщин ярких сценДостаточно картинок болиКогда пороки искололиЧело, и кожу у коленКак роза чайная голаСтоишь ты в позе непристойнойНа стол ты сиськами леглаВ пол уперла́сь ногою стройнойЗад тяжелейший поднялаИ сзади фаллос принимаешьИ в то же время у столаТы грани острые ласкаешьИз жизни женщин ярких сценДостаточно бывает смрадаОднако подымать с коленТебя, дрожащую не надоТебе любезен острый стильТы хочешь, чтоб терзали груди!Ты драма, ты же водевиль.И вы её возьмите, люди!

«Надела женщина трусы…»

Надела женщина трусыСидит актриса молодаяЗрачками бешено играяЖивот напрягся, как осыОполосаченное брюшко…О Катя, страшная подружкаМоей военной полосы!У нас с тобой выходит бравоИ преступленье с наказаньемЛегко у нас выходит славаСовместная, одним изданьемМой фаллос для тебя как БогКак Дьявол я, его владелец(И если б даже меньше могИ то бы выглядел умелец…)У нас с тобой есть всё, и толькоНам лимитировано времяМоя чеченка, моя полькаДана нам не судьба а долькаСудьбы, и смерть нам дышит в темяЯ в моём возрасте ПророкаИ в качестве моём герояЯ буду жить с тобой до срокаДо волчьего под утро вояИ ты останешься однаИ будешь видима светилам……………………Одна на паперти, бледнаТам эта Катенька ходила…

Love I

Газету «Дэйли телеграф»Не изучают лорд и графЕё читает бой простойОхранник банка молодойА рядом чай ночной стоитНа блюдце чашка дребезжитС простейшей ложечкою в тактИ банк ночной вокруг как фактМолчит, зевает темнотой«Мой револьвер всегда со мной»Так думает охранник-бойИ на экран глядит пустойПустой он был, но в краткий мигОтряд бандитский вдруг возникПренебрегая тишинойБежит к охраннику, и злойВзорвался выстрел, но глушительТак сделал, что не слышал жительДомов соседских ничегоОхранник мёртв, но что с того?А «Дэйли телеграф» упалаЛежит она как одеялоВ крови омочен её крайМораль: ночами не читай…………………Бандиты весело болтаютДеньгами сумки наполняютИ наступая друг на другаБегут компактной группой тугоСтупая в «Дэйли телеграф»На слово «peace», на слово «love»

Love II

Императора первым Зубов ПлатонУдарил табакеркой в левый високА Вы сидите в клубе «Шестнадцать тонн»И Вы сжимаете синий платокТяжёлая музыка страшных встречГвардейцы были шампанским пьяныВам ничего не стоит с прохожим лечьИмператору шарф затянули в одиннадцатый день весныЗубов Платон был могучий графА душил Скарятин – офицер Измайловского полкаТы влюблена не в меня, а в «love»Ты в «love» влюблена навернякаИмператрица и Волков-капитанТакова была сцена номер дваА ты ведь тоже Волкова́Возможно с тобой я попал в капканВолков – офицер Семеновского полкаА ты сидишь в клубе «Шестнадцать тонн»Императрица не надев башмака и чулкаБросилась в покои, где же он?Затем императором стал АлександрСукин сын, Павла сынокА клубе над Вами потолок-палисандрИ Вы сжимаете синий платок…Затем Николай, Александр, Александр-ТриИ Николай Второй,Ленин и Сталин и Путин – цариLove не вышло в России злой…

Не хочу оставлять вдову

Я не хочу оставлять вдовуЯ хочу безраздельно самВ горную пасть от пули, травуЛежать окровавленным, во рвуИ чтоб гусеницы по волосам…Вдова городская, водкой заливВоспоминания обо мнеПредложит себя как свободный массивМужчине, при полной лунеНет, не нужна вдова мне…Со вдовы моей мужика рукаЧёрные не сдвинет трусыТалию вдовы, как осыНе охватят пальцы вахлакаДо свиданья, вдова, пока…Я не могу оставлять вдовуЧтоб таскали её по рукамЛучше любовь свою прервуЛучше уйду, страдая, к зэкаК партийцам и мужикам…Есть выход,Впрочем, простой как водаТы погибнешь вместе со мнойИ тогда уже никогда-никогдаТы не станешь моей вдовой…

Петербург

Меня привлекают твои наводненияГнилые мосты твои, о Петербург!И в классе придворном нагорного пенияМеня обучал о тебе Демиург…Михайловский замок. Могучее мясоЗатянут у Павла на шее шарфС поганого неба, со злого ПарнасаСкрипучие всхлипы доносятся арфБродил в Петропавловке я. ОзиралсяДождём как тишайший Кибальчич промок(А после с Перовской я рядом качалсяА раньше с царем Гриневицким я лёг…)Меня привлекают твои безобразияТекущий на Запад болотный дымокРоссия горит – беззаветная АзияХудющий старик – благородный ВостокВ чалме и халате глядит, улыбаетсяИ тянется ввысь он сигарной рукой«Тук!»… лёгкий удар, то окно закрываетсяЧто, Пётр Алексеич, во казус какой!В Европу окно, где де Сад с анархистамиСтарик-то захлопнул спокойно окно!Мы будем отныне дружить с исламистамиА Питер взорвём, как в научном кино

Родителям заключённого нацбола

Оставьте парня! Дайте быть героем.Не родственник, не сын он, а геройМы двери тюрем всё равно откроемСвободы ветер дул бы над странойОставьте парня, плакальщики бытаЖрецы дивана, тапочек, столаНет, жизнь его не только не разбитаОна в тюрьме свирепо расцвела!

«Я родился в пепельную среду…»

Я родился в пепельную средуАрестован был в страстной четвергВертеру я брат, и ГрибоедуА отец мой страстный Гутенберг

Воля к власти

Воля к власти сильнее любвиБеатриче, к себе не зовиЯ хочу и чумы и напастиИ мне видятся толпы в кровиВоля к власти!Воля к власти – безудержный зовГул в ушах и тяжёлый и медныйИ полёты имперских орловВеличавый их взмах победныйДалеко над вулканами, в красном светуМедных перьев и лап когтистыхАбрис яростный на летуВот он – власти портрет трилистыйБеатриче легка, холодна и святаНо особенно не нужна мнеА нужна мне тяжёлая, страшная таТа которая вся из камняВласть нужна мне.

Пей, Сократ, и виси, Христос!

Обыватель стирает своё бельёУже двадцать шесть вековРаскладывает на камнях, вешает тряпьёОбыватель, – он таков…Обыватель растит своих дочерейГруди и попы, и пахА я их у него заберу поскорейИ познаю их второпях…Обыватель растит своего сынкаА я очарую егоИ придет он издалекаОтведать ума моегоОстр мой ум. Ядовит. Ядовит.Нравится он бунтарямСердце твоё, обыватель, болитПо сбитым с пути сыновьямНа самом деле Я – Вечный ПутьУказую своим перстомЛучшее вкладываю им в грудьЧтоб не остались скотомМеня можно распятьИ цикуту мне датьПей, Сократ! И виси, Христос!Но нельзя перестать, нет нельзя перестатьСо смертью решать вопросРешать этот вечный вопросКрови, мозга и старых волосПей, Сократ! И виси, Христос!

Мальчик, беги!

(2006–2008)

Стихи этой книги писались в 2006–2008 годах. Порядок их внутри книги соответствует хронологии постепенного написания их.

Помимо «антологических» стихотворений (таких, как, например: «Четвёртое сословие», «О бородатые мужчины из 19-го века», «Забастовка» и других), в книге явственно прослеживается и поэтический дневник – история моих личных отношений с актрисой Е.В. – моей женой. От счастливого Нового 2007 года (стихотворение «Дом») до несчастного 6 января 2008 года (стихотворение «В сторону матери»), когда произошёл разрыв, через две поездки Е.В. в территорию Гоа (ставшую мне ненавистной, как легко заметит читатель), – развивалась и разрешилась иррациональная трагедия нашей семьи. Я так и не понял, почему она случилась. Вероятнее всего Е.В. просто устала. И решила отдохнуть на обочине жизни с нашими детьми. Но я не устал. Лучшее доказательство – шальной темперамент этих стихов.

Впоследствии наши семейные отношения упорядочились, как говорят сейчас, «устаканились», у нас родился второй ребёнок – дочь, хотя мы и не воссоединились. Однако не появилось причин, чтобы не публиковать эти стихи, некоторые из них очень злы. Пусть останутся «куском искусства», памятником иррациональной трагедии.

Э. Л.

Я

Из глуби амальгам несозданных церквейСедой Ересиарх идёт царём зверей.Стопой железных руд,На фоне белых зал,С глазами изумрудБезумный прошагал.

Народы тьмы

Стоит туркмен, и жмёт мне руку– Я радуюсь тебе, туркмен!Стоит монгол, и жмёт мне руку– Но я дойду до ваших стен,И Ашхабада, и УргиМне грозный Боже, помоги,Не зря же нёс я эту муку!И был подвергнут. Подвергаюсь.Я был колеблем… не шатаюсь!Но твёрд мой взгляд, и трещин в камнеНепрочность духа не нужна мне.Я канделябр в руках у тьмы!Объединю в лучах свободыСобою многие народыЗарою ветхие гробы…– Туркмен, с лицом из терракоты.Благословляю Ашхабад!И строится спокойно в ротыВосточных всадников отрядТо мы…Народы тьмы…

«О, девка ушлая…»

О, девка ушлая!Вы мне моргалиВо всероссийском выставочном зале!О, девка стройная,Как жопой Вы вилялиВо всероссийском выставочном зале!

Леди X

Билеты государственного банкаПорхали словно мотыльки,Переходя вдруг из моей рукиВо глубь твоей руки,Зиявшей словно ранка…Такая участь у билетов банка –Являться в час расслабленной тоскиИ оживлять (как воды у реки!)Пейзажи жизни вдруг. Ты как вакханка,Зависишь от числа билетов банка.Ты кружишься, кричишь, рычишь,Но только не молчишьХрустя в руке билетами из банка…

Депутаты

Паркет Государственной ДумыУжасны, странны и угрюмы,Толсты, тяжелы и брюхаты,Топтали вчера депутаты.Грозили, роптали, кричали,И гражданам всё запрещали:«Нельзя! Недозволенно! Хватит!»«Как мало налогов он платит!»«Ату, гражданин пресловутый!Пришли тебе, сволочь, капуты!»Ловили в силки, западнями,И просто ловили руками,Дабы обобрать гражданинаЗаведомо сукина сына!Паркетины выли, пищалиКовры их не заглушалиИ была им невыносимаНасильная, как Хиросима,Толпа депутатов тяжёлыхУжасных мужчин, и бесполых…

Как азиатская луна

С малышкой, тайской медсестрой,Связался, разведясь с женой.Казалось, так жену любил,А вот оставил и забыл…Что сердце у мужчин неверноПротивно, господа, и скверно!А то, что с тайской медсестрой…Она ему массаж тройной,Массаж ступней, массаж спины…И он привёз её с войны…Британский этот бритый лордбыл офицер. Простой народГде медсестру найдёт с войны?Красивы тайки и умны…Про этих таек много баек…Над мутной Темзой тучи чаекКоторый год? Двадцатый годА лорд всё с тайкою живёт…Смеётся… Полысел… онаПодобно лотосу бледна,Подобно лотосу юна,У лорда девочка-жена,Как азиатская луна…

«Ты Анна умерла, а я живу…»

Ты Анна умерла, а я живу,Великолепный, молодой, здоровыйИ с женщиною страстною и новой,Ты Анна умерла, а я живу!Наташа умерла, а я всё жив!Седой, красивый, благородныйТакой прославленный, такой народныйНаташа умерла, а я всё жив!О случай, ты, безумный, прихотлив!Ты смерть, какие странные вы оба!Меня спасли доселе вы от гробаО смерть, и случай, каждый прихотлив…Мне совершить вы что желать хотите?Чтоб я довёл толпу и смёл режим?Мой нрав вы почему не укротите,Скажите, почему я