Алла Кузнецова - Живучее эхо Эллады
И стан обхватили
могучие руки героя,
И тонкий, впитавшийся
запах глубоких морей
На миг одурманил
и сбил с боевого настроя.
Богиня рывком
отстранилась от сильной груди,
Он сжал её снова —
и в схватке приблизились лица,
Но где же Фетида,
которую мог обрести?!
В объятьях героя
была разъярённая львица!
Он сгрёб её гриву
и с силой низверг на песок,
Подумав, что боги
решили над ним поглумиться,
Но нет уже львицы,
лишь камень упёрся в висок
Да тело огромной
змеи, что шипит и струится.
Он скользкие кольца
коленями к камню прижал,
Руками нащупал
холодную шею гадюки,
Вновь вспомнил богов,
что-то крикнул, но голос дрожал
И камень-окатыш
сжимали усталые руки.
Фетида водою
по гроту себя разлила —
Попробуй, её удержи
на песке, как на сите!..
Но он удержал!
И увидел такой, как была,
Сдавалась богиня,
и, значит, Пелей – победитель!
4. Свадебный пир
В просторной пещере
кентавра Хирона
Ликующий свадебный пир:
Чарует кифара
в руках Аполлона,
Волнует звучание лир.
Горды и чванливы
бессмертные??? Бросьте!..
Явились на свадьбу
высокие гости —
Все боги с Олимпа сошли!
Пророчили счастье
Фетиде с Пелеем —
Разумные тосты
с уместным елеем
Надеждами радость зажгли.
С волнением музы
по долгу и праву
Поют молодым
про великую славу
Их сына (да будет герой!),
Дары преподносят
прекрасны и редки,
К ногам возлагают
душистые ветки!..
Был пир, что и вправду горой.
Одна лишь богиня
в печали – Эрида.
Бродила по склонам,
глотая обиду,
Снедаема болью в груди,
Винила в предательстве
всех без разбора:
«Негожа для свадьбы
богиня раздора?..
Что ж, радость моя впереди!»
Богиня раздора Эрида спускается на землю (Дж. Флаксмен).
В отмщении каверзном
мысли Эриды:
«Возьму-ка я плод,
что растят Геспериды —
Для дела не жалко потерь!»
И, яблоко взяв
золотое, кресалом
Одно только слово
на нём написала —
«Прекраснейшей».
«Вот мы и квиты теперь!»
Эрида невидимой
входит в пещеру,
Раздор изливая
на пышную Геру,
Румяную, как пастила,
Афину измерила
взглядом сердитым,
Дохнула на кудри
златой Афродиты
И, яблоко бросив, ушла.
Ушла потихоньку
небесной тропою,
Ушла – и покой
унесла за собою.
Она уже знала, что там,
В пещере Хирона
в зелёном ущелье,
Недолго продержится
это веселье,
Наступит такой тарарам!..
Она отомстила!
И должно так статься,
Что будет богам этим
часто икаться:
За выходки плата горька!
Богиня раздора
живёт не для виду,
Покой ваш,
попомнив обиду, Эрида
Сомнёт – и не дрогнет рука!
5. Раздор
Истекает в празднестве
ночи половина…
– Поглядите – яблоко!.. —
вскрикнула Афина.
На лицо богини
наползает спесь:
– Золотое диво,
ты откуда здесь??
Прочитала слово
в отблесках огня:
– Если ты «прекраснейшей»,
значит, для меня!
– Погоди! – другая
молвила сердито, —
Не меня ль златою
кличут Афродитой?!
Отдавай мне!.. Радость —
истинно моя:
Золотое яблоко —
золотая я!..
А тебя не видят,
только шлем да латы!..
Руку протянула
в сторону Паллады.
Сводит брови Гера: —
Это что за новость?..
Преступили меру!
Потеряли совесть!
Если б я прекраснейшей
не была средь вас,
Стал ли бы мне мужем
этот … ловелас?
Зевс, потупив очи,
тут же спохватился:
– Вот теперь, пожалуй,
вряд ли бы женился!
Молвила Афина,
глядя на отца:
– Сколько я вас помню,
ссорам нет конца!
Рассуди нас, отче,
всё-таки, родня!
– Нетушки, увольте!
Вы уж без меня!..
Будто ваши распри
по моей вине!
Эй, Гермес, голубчик,
подойди ко мне!
Думаю, что свадьбу
этим не расстрою…
Забирай-ка спорщиц
и лети на Трою:
Пусть скорей рассудит
глупый их каприз
Сын царя Приама —
молодой Парис.
Ишь ты, моду взяли —
спорить без разбора! —
И отдал Гермесу
яблоко раздора.
6. Парис
Увидела Гекуба страшный сон —
Пожар, грозящий уничтожить Трою.
– Не плачь, – сказал Приам [35] , – я всё устрою,
Я сохраню священный Илион!
Поведав прорицателю о сне,
Узнал, что у Гекубы сын родится,
Который в будущем на то лишь и сгодится,
Чтоб землю Трои утопить в огне.
Когда родился сын, Приам слуге
Велел нести дитя на гору Иду:
– Пусть звери уберут его из виду,
Чтоб волю не давать своей руке!
Но не погиб малыш, он жил на свете,
Медведицей вскормлённый. Видно, Рок
Для будущего мальчика берёг,
Свой замысел осуществляя этим.
Слуга же, Агелай, тайком от всех
Явившись через год на Иду-гору,
Прислушиваясь к совести укору,
Был потрясён, услышав детский смех.
Он взял дитя, хвалу воздав богам,
И полюбил всем сердцем, как родного,
Назвав Парисом, и в рожденье новом
Надёжно спрятал, вверив пастухам.
Возрос Парис, прекрасен стал собой,
Силён умом, познавший дружбы цену,
Стада стерёг, косил по склонам сено…
Вполне доволен был своей судьбой.
7. Суд Париса
Пастуший мир не ведает вестей,
Оторванный от них в своём далече.
При виде новоявленных гостей
Парис-пастух лишился дара речи.
Когда умом немыслимо решать,
Бросаются спасать свою утробу,
И мысль, сверкнув, как молния – бежать! —
Сорвала с места, унося в чащобу.
Да кто же от Гермеса убежит?
И пусть горы знакомые отроги,
И сам Парис давно не лыком шит,
Но от Гермеса не спасают ноги.
А мысль опережающий гонец,
На беглеца с улыбкой доброй глядя,
Сказал: – Ты что бежишь, как сорванец?!
Мы, боги, людям на земле, как братья!
Сам Зевс тебе доверил этот суд,
А это значит – дело не простое:
Желанье быть «прекраснейшей», как зуд,
Влечёт богинь, лишая их покоя.
Ты погляди на них, порассуждай,
Все, как одна, полны достоинств разных,
Потом вот это яблоко отдай
Прекраснейшей из истинно прекрасных.
Смутился, зарумянившись, Парис,
Молчит, речам посланника внимает,
Но вот глаза, опущенные вниз,
С понятным любопытством поднимает.
Ему бы проще оценить быков
Да те корма, что запасает в зиму…
«Судить богинь не просят дураков —
Чего ж бояться?.. Голову не снимут!
Богини хороши!.. Отдать любой?..
Неловко! Суд, так суд, куда ж тут деться?..»
Но вот они втроём, наперебой,
Решили умастить Парису сердце.
– Пастух! Ты хочешь Азией владеть? —
Спросила Гера, обжигая взглядом.
– А хочешь слышать, как ликует медь
На торжестве победного парада?
Желанье славы – это ль не мечта
Троянского возросшего мужчины???
«Дам яблоко вот этой!» Неспроста
Сулила обещания Афина.
Златая Афродита, как паук,
Вплетая нить любовной паутины,
С улыбкой нежной молвила: – Мой друг!
Любовь – что жизнь! Под нею – все едины!
Тот лжёт, кто не мечтает о любви,
Себе и людям! Прячется от счастья…
Люби! Люби! Сильнее всех – люби!
Не обходись без моего участья!
Ты – бесподобен! Хочешь полюбить —
Я буду опекать тебя отныне!
Отдам тебе Елену, так и быть,
Земная, но прекраснее богини!..
Об этом-то Парис давно мечтал —
Обмяк «судья», и голова – по кругу!..
Он Афродите яблоко отдал,
В избытке чувств целуя деве руку.
Суд Париса (Дж. Флаксмен)
8. Похищение Елены
Сбежали дни, сводившие с ума,
И обещанье предано забвенью.
«Лгала богиня!..» Но она сама
Напомнила Парису о Елене.
И он, своей любви творец и раб,
Под ласковой опекой Афродиты
Великолепный выстроил корабль
В мечтах о Спарте. Но Гелен [36] сердито
Предсказывал… Да что ему Гелен?!
Какая гибель?! Море в тихой сини!..
Париса поглотил любовный плен
С пророчествами преданной богини.
Он верит Афродите, как себе!
И на корабль взойдя, взмахнув рукою,
Отплыл. И в провожающих толпе
Кассандра [37] вещая вскричала:
– Горе Трое!.
Я вижу!.. Возвратите их назад!..
Священный Илион огнём пылает!..
Троянские мужи в крови лежат,
Поверженные местью Менелая!..
Мстит за Елену!.. Вижу наших дев,
Их гонят в рабство!.. Стены Трои рушат!..
Она кричала, голову воздев, —
Не веря ей, никто её не слушал.
И вот Парис, надеждами горя,
Творит беду в покоях Менелая:
Одаривает доброго царя,
Как будто ничего не замышляя.
Засобирался царь на остров Крит
(О, как ему не хочется, да надо!),
Своей жене Елене говорит:
– Не стоит тосковать, моя услада!
Я ненадолго! Скоро буду здесь…
Уплыл, прекрасным гостем очарован.
Парис же думал, в ожиданьях весь,
Что этот миг судьбой ему дарован.
Елена глаз не может оторвать
От гостя. Шепчет радостно:
