Алла Кузнецова - Живучее эхо Эллады

Исполнили всё, что могли:

В Лаконию прибыли – в празднестве зала

С подружками весело дева плясала —

Схватили, бегом понесли,

Где горы Аркадии высятся клином,

Затем – на Коринф, через Истм – и в Афины!

Потерян спартанцами след.

– А чья же Елена?!

И бросили жребий —

Он выпал Тесею.

– О, случай нелепый!..

Мне счастья по-прежнему нет!..

Тесей успокоил: – Не надо печали!

Не мы ль обоюдную клятву давали,

Когда отдыхали в пути,

Что именно тот, кто получит Елену,

Обязанным будет помочь непременно

Жену для другого найти?

– Я помню. А в жёны бы взял… Персефону!

– С ума ли ты сходишь?!

– Ну, вот уже стоны!..

– Нет – нет! Я обязан помочь!

Ты друг мне, так слушай без глупой обиды!

Нельзя ль обойтись нам без царства Аида?

Там мёртвые тени и ночь!

В том царстве подземном другие законы!

Упрямец ответил: – Хочу Персефону!

– Ну, ежели так, то пойдём…

И спрятав Елену (казалось, надёжно),

В предчувствии горя немом и тревожном

Отправились тут же вдвоём

К расщелине мрачной. Селенье Колона

Прошли стороной.

– Никакого резона

В твоём пожелании нет!

Ну, что ты заладил – «хочу Персефону»?

– К Елене торопишься?

– К царству и трону!

Мне по сердцу солнечный свет.

В молчанье спустились в ужасное царство —

И тут же познали Аида коварство:

– Отдать вам жену – не урон!

И гнев свой сокрыв за улыбкой, властитель

Спокойно добавил: – Но вы подождите…

Есть в царстве ещё один трон.

Царство Аида. В центре Аид и Персефона

(рисунок на вазе).

Широк, на двоих, он у самого входа

Мной рублен в скале, а которого года

Теперь и не вспомнить!

И вот,

Ликуя, друзья поспешили на выход.

– Ты думаешь, царь не преследует выгод?

– Не знаю. Но странен исход…

В суждения глубже друзья не вдавались,

На трон опустились, да там и остались,

Спиной прирастая к скале.

А голос Аида рвал сердце на части:

– Теперь вам не хочется лёгкого счастья

В таком непривычном седле???

Я вынес глумленье от слов нечестивых

Великих героев, настолько счастливых,

Что с жиру сбеситься смогли!

И вновь тишина… Не стенали герои —

Рыдали душою: роднясь со скалою,

Хотелось коснуться земли.

8. Смерть Тесея

В царстве мёртвых теней,

обречённый на муку,

Истомился Тесей.

Протянул ему руку

Величайший герой,

дав несчастному отдых,

Совершая тогда

предпоследний свой подвиг.

– О, великий Геракл,

сын могучего Зевса!

По прекрасной земле

я душой изболелся.

– Изболелся – ступай

и люби свою землю,

Наслаждаясь и впредь

безрассудным не внемля!

Тесей опять в пыли печатал след

И видел солнца яркое свеченье!

Он не был здесь, пожалуй, много лет,

Так что ему сулило возвращенье?

Он ничего хорошего не ждал,

Умом раскинув, время соизмерив…

И он был прав! Кругом одна беда,

Не постучишься в собственные двери.

Он, всё предвидя, пожинал плоды

От семени, что сам когда-то сеял,

И кто-то с жалости подал испить воды,

Несчастье проповедуя Тесею:

– Елены нет… Мать в Спарте, в плен взята,

А сыновей искать, что суховея…

Разрушены Афины… Неспроста

Вся власть в руках шального Менесфея.

Покинул Аттику Тесей и кое-как,

Томимый голодом, добрался до Эвбеи:

Там есть его владенья! Словно рак,

Всё пятился, душою холодея,

Царь Ликомед: – Конечно, Скирос твой…

И я его верну. Когда – не знаю…

Спокойно поезжай к себе домой,

Так быстро острова не возвращают!

А хочешь поглядеть – пойдём туда,

Там есть скала, с неё рассмотрим остров!..

… И вспенилась кровавая вода

Вокруг камней безжалостных и острых.

Чужая алчность натворила бед,

Прошелестел Танат сухой осокой…

Прибрал к рукам чужое Ликомед,

Столкнув героя со скалы высокой.

И долго ветры выли, где Тесей

Глядел на Скирос, у обрыва стоя…

Святое слово – дружба! Но друзей

Надёжных выбрать – дело непростое.

Яблоко раздора [34]

1. Елена

Был беспощаден ненавистный Рок

И слеп, и преисполненный коварства,

Когда герою преподнёс урок,

Изгнав его из собственного царства.

Без царства царь – конечно, не орёл,

И Тиндарей во власти ожиданий

В далёкую Этолию забрёл

Нелёгкими дорогами скитаний.

Там, наконец-то, и нашёл приют,

Прижился и женился на чужбине:

Царь Фестий отдал в жёны дочь свою,

Прекрасную, как юная богиня.

Когда Геракл разбил его врагов,

Жизнь не была поставлена на карту,

Опять родных коснулся берегов,

С женою Ледой возвратившись в Спарту.

Они взрастили четверых детей

Своей большой любовью вдохновенны,

Но путал счастье мир чужих страстей

В судьбе любимой дочери Елены.

Леда с лебедем (скульптура работы Тимофея;

Рим, Капитолийский музей).

По Греции и по округе всей

Гуляла слава о спартанке юной.

Её похитил в Аттику Тесей,

Когда его любви взыграли струны.

Но братьям был герой не ко двору —

В его поступке усмотрели младость —

Освободив любимую сестру,

Вернули в отчий дом семье на радость.

Её одолевали женихи,

Достойные и видные герои,

Желавшие Елениной руки

И права называть её женою.

Отказывал достойным Тиндарей,

Боясь того, что зависть им подруга,

Отдал бы руку дочери своей,

Так перебьют тихонечко друг друга…

А вдруг опять заявится Тесей,

На этот раз управится скорее?..

Советом хитроумный Одиссей

Смог успокоить сердце Тиндарея.

Тот никогда со словом не спешит,

Молчаньем прикрываясь, как стеною.

«Пусть дочь твоя, – сказал, – сама решит,

Кого ей выбрать, став ему женою.

А вот когда объявится твой зять,

Чтоб ничего с избранником не сталось,

Поторопись до свадьбы слово взять

Со всех, кому Елена не досталась.

Пусть поклянутся клятвою друзей,

Что в дружбе их святой не будет сбоя!»

И улыбнулся Леде Одиссей,

На этот раз доволен сам собою.

Герои дали клятвенный обет,

Избранник Менелай скрывал волненье,

И не подозревая, сколько бед

Сулит ему женитьба на Елене.

2. Тайна

Великую тайну поведал

богам Прометей,

Что якобы вещие Мойры,

владычицы судеб,

Такой уготовили жребий

для девы морей,

Что горя Олимпу великому

мало не будет.

Тот жребий пророчил

Фетиде любовный союз,

Прекрасный и чистый

союз по велению сердца,

Но сын, что родится

под сенью семейных тех уз,

Низвергнет с престола

отца своего громовержца.

От правды такой

потемнел светозарный Олимп,

И боги притихли,

на Зевса взирая уныло,

Но искрами брызнул

над гордым правителем нимб,

Как будто владыку

желанье борьбы осенило.

Послышались вздохи

тяжёлые с разных сторон,

И знал громовержец,

на что в этот миг уповают!..

Ещё не забыто

его восхожденье на трон

И страшные жертвы,

которыми власть добывают.

Внимал Прометей

непростому смятенью богов

И дал им совет,

но не вечных, а смертных жалея,

И смысл его искренних

слов оказался таков,

Чтоб замуж Фетиду

отдать за героя Пелея.

Желанное счастье

другим достаётся порой —

В опознанной истине

нет никакого секрета,

Зато от Пелея

родится великий герой,

Которого греки

восславят «на многие лета».

Стал воздух синее

и рваные тучи белей,

Покой возвращался

привычного света потоком,

И боги, вздохнув

с облегченьем, – Пелей так Пелей! —

Над этим советом

решили подумать немного.

3. Пелей и Фетида

О!.. Боги – не люди,

свободны, как ветер полей,

Замыслят – и сделают

без суеты и притворства.

Не думая долго,

решили, что должен Пелей

Осилить Фетиду

минутами единоборства.

О воле богов

сообщает Пелею Гефест.

И мыслит герой,

чтобы не было сраму и горя,

Проверить весь берег

и тихие гроты окрест,

Где дремлет Фетида,

насытясь глубинами моря.

Нашёл-таки грот,

как судьбой ему посланный в дар,

С белёсыми стенами,

жёлтым песочком примятым,

И воздух Пелею

казался густым, как нектар,

С особенно тонким,

приятным ему ароматом.

Он спрятался в тень,

переполненный смешанных чувств,

Как юный охотник,

мечтавший о сказочной птице,

Но было досадно,

что хитрость борцовских искусств

Дано прилагать

не к собрату, а к юной девице.

Послышался всплеск

и негромкий весёлый напев —

Поднявшись из моря,

Фетида направилась к гроту,

Шагнула в него и,

опасность познать не успев,

С прекрасных волос

отжимала солёную воду.

Пелей борется с Фетидой. (Рисунок на вазе.)

В мгновение ока

рванулся к Фетиде Пелей,

И стан обхватили