Федор Сологуб - Том 7. Изборник. Рукописные книги
Парижские песни
IРаб французский иль германскийВсё несёт такой же гнёт,Как в былые дни спартанский,Плетью движимый, илот.
И опять его подруга,Как раба иных времён,Бьётся в петлях, сжатых туго,Для утех рантьерских жён.
Чтоб в театр национальныйПриезжали, в Opéra,Воры бандою нахальной,Коротая вечера, –
Чтоб огни иллюминацийЗвали в каждый ресторанСволочь пьяную всех нацийИ грабителей всех стран, –
Ты во дни святых восстанийТоржество победы зналИ, у стен надменных зданий,Умирая, ликовал.
Годы шли, – теперь взгляни жеИ пойми хотя на миг,Кто в Берлине и в ПарижеТоржество своё воздвиг.
IIЗдесь и там вскипают речи, Смех вскипает здесь и там. Матовы нагие плечи Упоённых жизнью дам.Сколько света, блеска, аромата!Но кому же этот фимиам?Это – храм похмелья и разврата,Храм бесстыдных и продажных дам.
Вот летит за парой пара, В жестах отметая стыд, И румынская гитара Утомительно бренчит.Скалят зубы пакостные франты,Тешит их поганая мечта, –Но придут иные музыканты,И пойдёт уж музыка не та,
И возникнет в дни отмщенья, В окровавленные дни, Злая радость разрушенья, Облечённая в огни.Все свои тогда свершит угрозыТот, который ныне мал и слаб,И кровавые рассыплет розыЗдесь, на эти камни, буйный раб.
«Тяжёлый и разящий молот…»
Тяжёлый и разящий молотНа ветхий опустился дом.Надменный свод его расколот,И разрушенье, словно гром.
Все норы самовластных тайнРаскрыл ликующий поток,И если есть меж нами Каин,Бессилен он и одинок.
И если есть средь нас Иуда,Бродящий в шорохе осин,То и над ним всевластно чудо,И он мучительно один.
Восторгом светлым расторгаяЗмеиный ненавистный плен,Соединенья весть благаяСоздаст ограды новых стен.
В соединении – строенье,Великий подвиг бытия.К работе бодрой станьте, звеньяСоюзов дружеских куя.
Назад зовущим дети ЛотаНапомнят горькой соли столп.Нас ждёт великая работаИ праздник озарённых толп.
И наше новое витийство,Свободы гордость и оплот,Не на коварное убийство,На подвиг творческий зовёт.
Свободе ль трепетать измены?Дракону злому время пасть.Растают брызги мутной пены,И только правде будет власть!
«Милая мать, ты – Мадонна…»
Милая мать, ты – Мадонна,А твой сын – младенец Христос.Учи его умирать без стона,Учи его страдать без слёз.
Больше ничего от тебя не надо,Его судьбы ты никогда не поймёшь.Завидишь сени Гефсиманского сада, –Сама вонзи себе в сердце нож.
Земле
В блаженном пламени восстаньяМоей тоски не утоля,Спешу сказать мои желанья Тебе, моя земля.
Производительница хлеба,Разбей оковы древних меж,И нас, детей святого неба,Простором вольности утешь.
Дыханьем бури беспощадной,Пожаром ярым уничтожьЗаклятья собственности жадной,Заветов хитрых злую ложь.
Идущего за тяжким плугомСпаси от долга и от клятв,И озари его досугомЗа торжествами братских жатв.
И засияют светлой волейТруда и сил твои поляВо всей безгранности раздолий Твоих, моя земля.
Баллада о высоком доме
Дух строителя немеет,Обессиленный в подвале.Выше ветер чище веет,Выше лучше видны дали,Выше, ближе к небесам.Воплощенье верной чести,Возводи строенье вышеНа высоком, гордом месте,От фундамента до крышиВсё открытое ветрам.Пыль подвалов любят мыши,Вышина нужна орлам.
Лист, ногою смятый, тлеетНа песке, томясь в печали.Крот на свет взглянуть не смеет,Звёзды не ему мерцали.Ты всходи по ступеням,Слушай радостные вести.Притаившись в каждой нише,И к ликующей невестеПриникай всё ближе, тише,Равнодушный к голосамПетуха, коня и мыши.Высота нужна орлам.
Сердце к солнцу тяготеет,Шумы жизни замолчалиТам, где небо пламенеет,Туч расторгнувши вуали.Посмотри в долину, – тамФлюгер маленький из жести,К стенкам клеятся афиши,Злость припуталася к лести,Люди серые, как мыши,Что-то тащат по дворам.Восходи же выше, выше,Высота нужна орлам.
Послание:
Поднимай, строитель, крышиВыше, выше к облакам.Пусть снуют во мраке мыши,Высота нужна орлам.
Heures mélancoliques
«Le jour n'est charmant qu'à sa fin…»
Le jour n'est charmant qu'à sa fin,Il est calme, le dernier âge.Croyez bien les paroles sages:Le jour n'est charmant qu'à sa fin.Les tumultes vont au matin,Mèchants Sataniques mirages.Le jour n'est charmant qu'à sa fin,Il est calme, le dernier âge.
«Quelle joie, presque enfantine…»
Quelle joie, presque enfantine,Marcher nu-pieds par le chemin,Bien qu'un sac léger à la main!Quelle joie, presque enfantine?!Bien loin de la fierté maligneChanter les hymnes au matin.Quelle joie, presque enfantine,Marcher nu-pieds par le chemin!
«Tout défeuillé, comme à Paris en hiver…»
Tout défeuillé, comme à Paris en hiver,Le boulevard s'étend, devant les fenêtres.Dans un petit café j'écris ces mes versQui sonnent toujours en pénétrant mon être.
Le voudrais bien être loin, tres loin d'ici,Dans cette ville de sainte Geneviève,Où j'oublierai touts mes méchants soucis,Où je découvrirai l'azur de mes rêves,
Où je trouverai la force de t'aimer,Ma Bussie, ma malheureuse patrie!Si je ne reviens à toi jamais, jamais,Tu sera toujours ma douce rêverie.
Suicide Ardent
Dans cette ville où la mort fangeuse règne,Croyez vous, bleuâtres feux, que je vous craigne?
Je couvrirai mon poêle avec vous, feux,Quels que vous ayez èté rouges ou bleux.
M'arrive-t-il l'aventure malheureuse?Je murmurerai à soi une berceuse.
Le ne veux pas qu'il fasse chez moi tres froid.Quant au reste, ce tout est égal pour moi.
«En court vêtement…»
En court vêtementNu-pieds et nu-jambesFaisant mes iambesLe marche gaîment.
La douce poussière,Si fine et légère,Prend mes exacts pasQue sur cette routeTres longtemps, sans doute,On ne verra pas.
Silence, silence!Même le vent dort.Seul un soleil d'orAu ciel se balance.
Утешения
«Бессмертною любовью любит…»
Бессмертною любовью любитИ не разлюбит только тот,Кто страстью радости не губит,Кто к звёздам сердце вознесёт,Кто до могилы пламенеет, –Здесь на земле любить умеетОдин безумец Дон-Кихот.
Он видит грубую Альдонсу,Но что ему звериный пот,Который к благостному солнцуТруды земные вознесёт!Пылая пламенем безмерным,Один он любит сердцем верным,Безумец бедный, Дон-Кихот.
Преображает в ДульцинеюОн деву будничных работИ, преклоняясь перед нею,Ей гимны сладкие поёт.Что юный жар любви мгновеннойПеред твоею неизменнойЛюбовью, старый Дон-Кихот!
«Предвестие отрадной наготы…»
