Константин Бальмонт - Том 2. Стихотворения
Их двое
Довременно Доброе Начало,Довременно и Начало Злое.Что сильнее, – Мысль мне не сказала,Лишь одно известно мне: – Их двое.
Гений неразлучен с темным Зверем,Лик Огня – в эбеновой оправе,Веря в Бога – в Дьявола мы верим,Строим Замок – быть при нем канаве.
Ты дрожишь, облыжное Мечтанье,Как собака под хлыстом владыки?Маятника лживое болтанье,В Замке – песни, в подземельи – крики.
Маятник – прикованный и медный,Мечется и вправо он и влево,Эта сказка – кажется мне бледной,Я дрожу от бешеного гнева.
Я дрожу – и Мысли нет исхода,Раз я светлый – весь мой мрак откуда?Красота – в объятиях урода,Бог Христос – и рядом с ним Иуда.
Тут и Чудо – Мысли не поможет,Потому что разум мой – не чувство,Потому что Мысль играть не сможет,И не прячет доводов в Искусство.
Если Мир – как Мир – противоречье,Я не знаю, чем он разрешится.В Вавилоне – разные наречья,И всезрящей башне – ввысь не взвиться.
Умствователь нищий, я слабею,Предаюсь безумному Поэту,Боль зову я правдою своею,В темной Ночи песнь слагаю Свету.
Пронунсиамиэнто
Снова Тень, и снова Дьявол, снова Тень, и снова боги,Снова тягость перекрестков, и несчетные дороги.Будет, будет. Надоело. Есть же мера наконец.Если жалкую повторность ты не видишь, ты – глупец.
Или нужно в самом деле нам вздыхать, бледнеть всечасно?Даже глупая ищейка устает искать напрасно.И тогда ее хозяин прочь с собой ведет домой:И не скажет: «Псу – усталость!» И не скажет: «Отдых – мой!»
Нет, собаку холит, кормит – кто идет за красной дичью.Это только справедливость, тут и места нет величью.Мы же, люди, кто мы? Что мы? – Кто не слеп, тот сам суди: –Мы – охотник, мы – собака, или – зверь с копьем в груди?
Выбирайте. Только, братья, раз хотите вы лохмотий,Я вам больше не товарищ, здесь, на этом повороте.Брама, Вишну, Сива, Эа, Мирри-Дугга, Один, Тор,Витцлипохтли, маски, маски, это все сплошной позор.
В лабиринтах ли Индийских, или в бешеной Валгалле,На уступах пирамидных Мексиканских теокалли,Всюду – Демону в угоду – истязание умов,Трепет вырванного сердца, темный праздник, темный ров.
Жертва, жертва, нож вонзенный, ужас взора, кровь из груди,Растоптанье, оскверненье, одураченные люди.Прочь, кошмары, Ночь провальна, прочь, Дракон, и прочь, Змея,Я люблю одну бездонность, это – Воля, это – Я.
Вера в Тени это только – мозговая паутина,Призрак Дьявола – попутчик Привиденья-Исполина.Против этих двух Бактерий прибегаю я к Лучу: –Нет их больше! Нет их больше! Больше Чудищ не хочу!
Мировая тюрьма
Когда я думаю, как много есть Вселенных,Как много было их, и будет вновь и вновь, –Мне Небо кажется тюрьмой несчетных пленных,Где свет закатности есть жертвенная кровь.
Опять разрушатся все спайки, склейки, скрепы,Все связи рушатся, – и снова будет Тьма,Пляс жадных атомов, чудовищно-свирепый,Циклон незримостей, стихийная Чума.
И вновь сомкнет, скует водоворот спиральный,Звено упорное сложившихся планет,И странной музыкой, безгласной и печальной,В эфирных пропастях польется звездный свет.
И как в былые дни, чтоб прочным было зданье,Под основание бывал живой зарыт,В блестящих звездностях есть бешенство страданья,Лучист Дворец Небес, но он из тяжких плит.
Безнадежность
Мучительная слитностьВолны с волной, волны с волной, в туманной неразрывности.Томленье, беззащитностьВсех наших дум, всем наших снов, во всей их страшной дивности.
Волна волной быть хочет,Но прочь уйти от прочих волн никак нельзя в Безбрежности.И сердцу ум пророчит,Что каждый миг, что каждый луч есть отблеск Безнадежности.
Бог Океан
Волны морей, безпредельно – пустынно – шумящие,Бог Океан, многогласно – печально – взывающий,Пенные ткани, бесцельно – воздушно – летящие,Брызги с воздушностью, призрачно – сказочно – тающей.
Горькие воды, туманно – холодно – безбрежные,Долгий напев, бесконечно – томительно – длительный.Волны морей, бесконца – бесконца – безнадежные,Бог Океан, неоглядно – темно – утомительный.
Горенье
Изначально горенье Желанья,А из пламени – волны повторные,И рождаются в Небе сиянья,И горят их сплетенья узорные.
Неоглядны просторы морские,Незнакомы с уютом и с жалостью,Каждый миг эти воды – другие,Полны тьмою, лазурностью, алостью.
Им лишь этим и можно упиться,Красотою оттенков различия,Загораться, носиться, кружиться,И взметаться, и жаждать величия.
Если ж волны предельны, усталы,В безднах Мира, стеной онемелою,Возникают высокие скалы,Чтоб разбиться им пеною белою.
Мудрецы говорят
Мудрецы говорят: описать нам Его невозможно,Трижды темная Тайна, хоть Он – ослепительный Свет.
Лишь скажи утвержденье, – оно уж наверное ложно,Все реченья о Нем начинаются с возгласа: «Нет».
Нет в Нем скорби, ни жизни, ни смерти, ни снов, ни движенья,Но, скорбя со скорбящим, с живущим живет Он как брат.
И повсюду, во всем, ты увидишь Его отраженья,Он в зрачках у тебя, Он твой первый, последний твой взгляд.
Не терзайся, душа, если речь рассказать неспособнаТо, что, будучи Словом, бежит от несчетности слов.
Капля каждая – видишь – играет и искрится дробно,И не капле явить Океан, без теснин берегов.
Мудрецы – говорят. Но не медли, душа, с мудрецами,Если хочешь побыть с тем, Кто в каждой песчинке пустынь.
Видишь – горы горят снеговыми своими венцами?Их молчанье – с душой, их молчанье есть область святынь.
Лишь вступи в этот мир, или пенью внимай Океана, –Ты вздохнешь и поймешь, что беседует Кто-то с тобой,
И закроется в сердце глубокая алая рана,И утонет душа в Белизне, в глубине голубой.
Как знать!
Далеко идут – идут пути.Ждут ли нас, в конце их, за горами?Есть ли Бог? Он сжалится ль над нами?Есть ли Бог, и как Его найти?
Затаив невыраженный вздох,Я прошел несчетные дороги.Мозг болит, болят глаза и ноги.Я не знаю, братья, есть ли Бог.
Все устали в тягостном пути.Вот, теперь последняя дорога.Если даже здесь не встретим Бога,Больше негде Бога нам найти.
Страшный путь. Уступы. Скудный мох.Западнями – всюду щели, срывы.Будем ли в конце концов счастливы?Как узнать! Как знать, какой Он, – Бог!
Не обвиняй
Не обвиняй, не обвиняй. Быть может он неправ.Но он в тюрьме твоей забыл пучок душистых трав.И он в тюрьме твоей забыл замуровать окно.И Мир Ночной, и Мир Дневной идут к тебе на дно.
Ты потонул. Ты здесь уснул. И встать не можешь ты.Но вот в тюрьме глядят, растут, и царствуют цветы.На месте том, где ты лежишь, как труп ты должен быть.Но сердце знает, что нельзя созвездья не любить.
Не обвиняй, не обвиняй – хотя бы потому,Что обвиненьем все равно не повредишь ему,А только сделаешь свой взор тяжелым и больным.И, если вправду он неправ, сравняешься ты с ним.
А если то не случай был, что он забыл цветы?А если то не случай был, что Небо видишь ты?Как взглянешь ты, когда он вдруг в тюрьме откроет дверь,Отворит дверь, что заперта, закована теперь?
Я знаю, больно ждать того, что только может быть.Но счастлив тот, кто даже боль сумеет полюбить.Я знаю все. Мне жаль тебя. Но чу! Цветы цветут.Мой брат, я – дух того, кто был – в твоей тюрьме – вот тут.
Отзвуки благовеста
