Демьян Бедный - Том 1. Стихотворения 1908-1917

Бунтующие зайцы*

Взбежавши на пригорок,Зайчишек тридцать – сорокУстроили совет.     «Житья нам, братцы, нет».     «Беда. Хоть с мосту в воду».     «Добудемте права!»«Умремте за свободу!». . . . . . . . . . . . . . .От смелых слов у всех кружилась голова.Но только рядышком шелохнулась трава,Как первый, кто кричал: «За волю в землю лягу!»     С пригорка задал тягу.     За ним все зайцы, кто куда,        Айда!

Зайчиха с заинькой под кустиком сидела.«Охти мне, без тебя уж стала тосковатьЖдала тебя, ждала: глаза все проглядела.Договорились, что ль, в совете вы до дела?»«Договорилися. Решили бунтовать!»

О бунте заячьем пошли повсюду толки.      Не говоря уж о лисе,Теперь, поди, хвосты поджали звери все, –А больше всех, понятно, волки?!

1913

Силуян*

   Нашла тоска на Силуяна:   «Тьфу, окаянная пора!Как оплошал народ: ни одного двора,   Где б не было изъяна.Куда ни сунешься – прямая нищета:   Ни хлеба, ни скота.Где лошаденка есть, так беспременно кляча.   Повеситься, такая незадача:На все село – лихой хотя б один конек!Хотя б один!»Бедняк лил слезы чуть не градом.   Из-за чужих коней?! А так! Ведь паренек   Был… конокрадом!

Воры*

На днях в Михайловском манеже приступят к устройству международной интендантской выставки.

  Лихому вору     Все впору.Накравши где-то чуть не гору   – Короче: добрый воз! –   Хороших, гибких лозИ наплетя из них корзинок,Свое изделие привез Корней на рынок.«Вот где корзиночки! Ну, чем не хороши?! –   Корней товар свой выхваляет. –   Ей-ей, нужда не позволяет,А то б не променял не то что на гроши,   Ни на какие барыши!(Сам барыши в уме считает.)Эй, тетка, не зевай, спеши.   Три гривенки – корзина.   За парочку – полтина!» –   Орет вовсю купчина.Ан, рядом – глядь! Мартын корзины ж продает, –Да как ведь продает? Задаром отдает:«Вот где плетушки, так плетушки!   Эй, божии старушки,   Молодки-хлопотушки,   Красотки-хохотушки,   Маланья, Акулина!..   Товар – малина!   Берите у Мартына,   За штуку – три алтына,   Молодкам – за пятак,   А ежли что – и так!»   «Мартын, очухайся, скотина! –   Шипит Корней. –   Ты ж это что, злодей,   Рехнулся с полугару,   Объелся ль белены,   Что своему товару   Не ведаешь цены?Расстаться можно так с последними штанами!Ведь при моей цене барыш уж не большой, –А я корзины плел все ж из лозы… чужой…      Из краденой, сказать меж нами».«Эх, – отвечал Мартын, – чудак же ты, Корней!На что польстился? На лозинки!Какой с лозы барыш? Будь наперед умней:Воруй готовые корзинки!»

      Вот то-то и оно.Нет интендантов здесь? Спросить бы заодно.(Охота просто знать. Мы, право, не задиры.)Как это там у них: все иль не все равно,      Что воровать: казенное сукно,      Готовые ль казенные мундиры?

«Администратор»*

Утром 27 декабря в Петропавловскую больницу в каретах скорой помощи были доставлены с тяжкими поранениями проживающие в доме № 13, по М. Вульфовой ул., Побожаева, два ее взрослых сына и чиновники – Ульянович, Чекалов и Чеботарев, все шестеро – израненные дворником, ворвавшимся в квартиру подвыпивших жильцов для водворения порядка. Дворник арестован.

   Ерема в дворниках служил.Хоть было по двору порой и хлопотливо,   А в праздник – особливо,   Одначе жил Ерема – не тужилИ службу нес хозяйскую ретиво.Хозяин уж не раз Ереме за труды   Сулил при случае подачку.От радости мужик сильней порол горячку.   И допоролся… до беды.О рождестве, когда кто мог, тот веселился,   Хозяин к дворнику ввалился:   «Ох, миленький, смотри!   Поостеречься б нам пожара.В хватере надо мной шумят… Как будто свара…Перепились, должно… Поди-ко-сь… усмири!»   И, повинуяся приказу,   Наверх стрелой летит силач.«Ой, убивают! Ой!» – раздался где-то плач   И замер сразу.Ерема мчит назад. Хозяин у перилСтоит испуганный. «Ну что?»   «Да усмирил!..С натуги ломит поясницу.   Поди ж ты, начали дерзить!..»Израненных жильцов пришлося увозить   Едва живых – в больницу!

Я знаю: приговор Ереме будет строг.Не повезло ему. Судьба в бараний рог   Таких, как он, не всех сгибает.На неудачника легко махнуть рукой.   А в этом дворнике какой   «Администратор» погибает!

Опекун на старый лад*

Сечь вообще отвратительно. Так больно. Но… высекли: и молодые люди не самоубиваются и не совершают преступлений (столь частых). Но перестали сечь: вдруг молодые люди сами себя начали «сечь» самоубийствами и преступлениями.

      У Клима помер зять,   Господь бедняге не дал веку.   Так довелося Климу взять   Егорку-сироту в опеку.   Едва ль не со второго дняНаш опекун ворчит: «Мотри ты у меня!   Не стану по головке гладить.   Набедокуришь – буду сечь.Замашек всяческих теперь как не пресечь,   Так опосля с тобой не сладить».   И, что ни день, с тех пор,   Как только час улучит,   Мужик сиротку учит:То по загривку даст, то схватит за вихор,   То палкой взбучит!..«Побойся бога, Клим! – вздыхал сосед Пахом. –Опека бы твоя не кончилась грехом!»Грехом и кончилась. Случилось: после поркиДень целый опекун не мог сыскать Егорки.   «Вот, язва-то! Вот песий струп!Полезем на чердак. Там негодяя нет ли?..Есть! Вот!»… И обмер сам: на мужика из петлиГлазами страшными холодный глянул труп.И плач и вой пошел по дому. Напоследи   Сбежалися соседи.«Что? – все накинулись на Клима. – Что, злодей?!»«Как будешь ты глядеть, скотина, на людей?»   «У, чтоб те руки обломало!Дите, сироточку, побоями сгубил!»«Бил! – огрызнулся Клим. – Беда не в том, что бил!   Беда – что бил, как вижу, мало!»

Нововременскую прочтя на днях статейку,Где, изнасиловав убогую идейку,Сеченье воспевал какой-то подхалим,Я ахнул: батюшки! Да это ж пишет… Клим!

Свеча*

«Хозяин! Пантелей Ильич! Гляди-ко… Волга…Взбесилась, видит бог. И потонуть недолго.   А не потонем – все равно   Водой промочит все зерно».   Приказчик мечется, хлопочет.   А Пантелей Ильич, уставя в небо взор,   Дрожащим голосом бормочет:   «Святители! Разор!Чины небесные, арханделы и власти!   Спасите от лихой напасти!   Я добрым делом отплачу…   Сведу в лампадах пуд елею…   Под первый праздничек свечу   Вот с эту мачту закачу…   И сотельной не пожалею!»То слыша, говорит приказчик Пантелею:«Ты это что ж, Ильич? Про мачту-то… всурьез?Да где же ты свечу такую раздобудешь?»«Молчи, дурак, – умнее будешь! –Хозяин отвечал сквозь слез. –Дай только вымолить скорей у неба жалость,Чтоб я с моим добром остался невредим, –А там насчет свечи мы после… поглядим…   Укоротим, пожалуй, малость!»

Читатель, за вопрос нескромный извини:   Скажи, ты помнишь ли те дни,   Когда везде толпы народа   Гудели, как шмели        У меда:        «Свобода!»        «Свобода!»А дела до конца не довели.На радостях, забыв о старом,      Обмякли перед вольным даром.Читатель, ежли ты один из тех шмелей,Сам на себя пеняй и сам себя жалей, –А мне тебя не жаль. Польстившись на подарок,      Что заслужил, то получи:      Заместо сотенной свечи –      Копеечный огарок.

«Натуралист»*