Невоспетые жрицы Вселенной - Юлия Вадимовна Клименко
Как можно жить, не имея значения
Для высших существ неизменных?
Не ровня мы ангелам, а ангелы – Будде,
А Будда – Чистым обителям[6].
Огнём и водой, а не кровью и слёзами
Бесконечностью жизнь с Земли смыта.
Нерушим лишь Создатель, который сквозь время
Стирает ветрами нас в пыль.
Потом возрождая всех нас по новой:
Ангелов, бесов, народную быль.
Какой же мне смысл, родной мой Вонграт,
На свет мне дитя появлять?
Упадок морали, люд в смерти играет.
Всё сдует ветрами опять.
«Простить и забыться. Жить дальше, трудиться», —
Брат мой Вонграт отвечал.
«Дарить людям свет и любовь, оступиться
Нельзя. Дать Вселенной сигнал:
Что есть в этот час, в этом, ложью покрытом,
Один яркий лучик тепла.
Что он разовьётся, взметнёт, не собьётся
С Пути ради жизни дотла.
Пускай нас терзают, на ложь проверяют,
А мы пальцы в мудре[7] совьём.
Под мантру рассветную, негу заветную
Радость по миру снесём.
За эти закаты, цветов ароматы,
И яркий свет северных звёзд,
За сына улыбку и счастье то зыбкое
Шагать, хотя Путь и не прост».
Марионетка
В стихотворении описаны атрибуты «театра теней» – это полотно, позади которого зажигался раньше огонь, а куклами управляли специально обученные мужчины.
На мне одеяние из бычьей кожи,
Узоры на нём довольно несложные.
Распущены волосы – чёрная смоль,
В янтарных глазах позабытый огонь.
За мною стоит мой любимый мужчина.
Руками упёрся, что палками, в спину.
Он говорит, а я лишь молчу.
Нельзя мне и шага, как я захочу.
Играет ансамбль, мой выход на «сцену».
Я делаю то, что заставит их верить,
Что счастлива с ним, что любит он нежно,
При этом щеки я касаюсь неспешно.
Надену я маску, пущусь в яркий танец,
А он за спиною моей управляет.
Я, словно тень на полотнах за рамой,
А сзади костёр мне полы обжигает.
Всё это, похоже, театр теней,
И я в нём играю в Рамакиен[8].
Он драматург, я кукла пустая,
Марионеткой меня называет.
Как жаль, что лишь долгие годы спустя,
Что жизнь – не театр, я поняла.
Ансамбль стихает, кончается стих,
Мой акт не хочу вновь играть я на бис.
Сегодня я брошусь сквозь полотно,
Пусть загорится в той раме оно.
И с ней пусть сгорят те верёвки, что держит
Мой драматург, муж мой беспечный.
Ювадхида
Стихотворение посвящено истории любви бывшей королевы Таиланда Ювадхиде Полпрасет.
Тебе знакомо: от мороза жжётся кожа,
А от жары стекают капли, освежая?
Моя история с тем схожа,
То близко для меня всё это, то чужая.
Грехи мои прошу, о Будда,
Не отпускай великодушно никогда.
Без них ведь, как без рук, я буду,
На эту жизнь они – большая часть меня.
Бывали дни, когда с балкона видно
Толпу непрошеных, завидующих глаз.
И я дарила жадно сему миру
Себя, без лишних ёмких фраз.
Мне имя в этом мире ЮвадхИда,
Блестит корона, я сажусь на трон.
Верна народу, временами глуп он:
Целуют платья моего подол.
Пришла повелевать, но слышу отовсюду: «Сдаться!»,
Традиций круг не разорвать.
Мятеж души зовёт подняться
С колен. И свой народ поднять.
Надену, словно мантию, улыбку,
С дворца несчастий я сбегу достойно.
Король мой не простит ошибки:
Сегодня поцелую я другого.
И пусть лишусь я титулов и званий,
Пускай сломают подо мною трон,
Отныне я свободна, в этом правда.
Но помнить будут королевой испокон.
Сунандха
Стихотворение посвящено трагедии королевы Сунандхи Кумариратана.
Моё имя Сунандха, моя клетка – река.
Духи так повелели, предрешилась судьба.
Затащили сирены на могильное дно,
Проливали русалки этой ночью вино.
Заплыла я в угодья моря демонов чёрных.
Рады были, что душу обглодают нескромно.
И никто не помог, когда в речке тонула.
Все смотрели, боясь, что беду навлеку я.
Никого не прощу, затащу на рассвете
Я на дно всех мужчин, что в летах на расцвете.
Превратилась не в пену, в кровожадную месть.
За дитя, что в утробе, и за трон души есть.
Вспоминает король наш потерянный брак.
Я за нас обреку на несчастье и мрак.
Макрук[9]
Играю я с тобой в макрук,
Я – кхун, что значит дворянин,
Ты навсегда в моём плену,
Я ничего не дам взамен.
Я съем тебя, твоих фигур,
Я сердцем закушу от скуки.
Я о любви твои слова забуду,
А ты мои век помнить будешь.
У глаз моих раскосых – пленник.
И поцелуй я свой не дам.
Но всё равно ты свою верность,
Будь добр, неси к моим ногам.
На разных полюсах доски,
На юге – ты, а север – мой.
За чёрных я, а белых ты,
Танцую и смеюсь: ты – мой.
Бросай игру и сдайся мне,
Переверни вверх дном доску.
И я уйду, не обернусь…
А без тебя впаду
