Сергей Трищенко - Антилирика

Одна из многих

«Встретил я одну

из очень многих…

Одна из Многих – это не Одна,Такую даже целовать противно,Как будто только поднялась со дна,Где тискали её корпоративно.

Быть может, кто-то скажет «Чистоплюй!»А кто-то посчитает слишком грубым,Но как вложить, не вплюнуть, поцелуйВ покорно подставляемые губы?

Ну как в душе своей удержишь стон,Когда повеет холодом могилыИ ты услышишь равнодушный тонИстасканного ею слова «милый»?

Как задохнуться в нежности к такой,Дыша не отвращеньем, а любовью?Чтоб и желанный обрести покойИ своему не повредить здоровью?

Уж лучше череда безликих дней –Тоскливых, одиноких и убогих,Чем хоть мгновенье оставаться с ней,Которую зовут Одна из Многих.

Меня ловить не надо на словах –Кого угодно, захотев, поймаю,Но к ней приблизиться всегда мешает страх:А если вдруг я в ней Тебя узнаю?

Платить хочу любовью за любовь –Не посчитай желанье слишком строгим.И вот, пока не встретились с тобой,Прошу тебя: не будь Одной из Многих.

Остановись! – прошу тебя не раз,Но ты, не слушая, проходишь мимо,Оставив мне улыбку синих глазИ… лёгкий запах сигареты «Прима»

Я крикнуть не могу тебе «Постой!»И не могу простить своей ошибки:Что предложу? Ведь я совсем пустой,Хоть слово дал: не выходить без «Шипки».

А ты, как бы смеясь, дымишь «Опалом»,Из новой пачки «Феникс» восстаёт…Хоть бы однажды «Marlboro» достала!Но нет – ты достаёшь «Аэрофлот».

Единства душ не видно между нами,Нам вместе быть – не суждено судьбой…Поверь мне: «President» приятней «Явы»!А может, перейти мне на «Прибой»?

Я встреч искал с тобою, но напрасно:Ты свой не останавливаешь бег…Мне говорили как-то: ты несчастнаИ переходишь будто на «Казбек»…

И был тот случай: ты меня ждала…От счастья чуть не умер с непривычки,Но зажигалка «Ronson» подвелаИ от чужой ты прикурила спички.

И вот, меня презрением обдав,Как будто без тебя я пообедал,Ты с «Ватрою», а я – ну как удав –Зажал во рту пустую пачку «Camel»

Я вслед не кинулся и упустил момент,Потом с досады огорчённо свистнулИ закурил. Но не вульгарный «Kent»,А благородно-утончённый «Winston».

Мечтал я: Солнце не разлучит нас!(От горя мне Луны казалось мало)А надо мной светился только Марс,Багровой точкой «Беломорканала»…

Песенка органиста

Я тебя, дорогая, люблю,Потому, что тебя прекрасней нет.И я новый органчик куплю,Чтоб глаза улыбались ясные.

Буду лишь для тебя я играть,Чтоб ты мне улыбалась, милая.Все тревоги могу разогнать,Дай лишь только собраться с силами.

На органе играть научуЯ тебя, чтоб играли вместе мы.Будет, знаю я, всё, как хочу –Мир своими наполним песнями.

За тебя я полмира отдам,Назову тебя милой лапочкой.А когда ты сломаешь орган,Я убью тебя мягкой тапочкой.

…Починю я разбитый орган,Буду снова играть по-прежнемуИ тебя буду я вспоминатьИ с тревогою, и с надеждою.

И весной на могиле твоейЯ поставлю орган пленительный,Чтобы не говорили мне,Что предал тебя смерти мучительной.

Письмо учащегося кулинарного техникума объекту воздыхания – комсоргу группы

Хорошо сидеть в своей тарелке –Пусть хоть неглубокой, но своей.И вообще – сидеть приятней в мелкой:Жизнь оттуда кажется видней.

Не мешают ни края, ни ложкаМне не заслоняет белый свет.Только вот обидно мне немножко,Что тебя со мною рядом нет.

Нам с тобой бы общее корыто,Чтоб укрыться можно было там…А пока в тарелках «Общепита»Пропадаю я по вечерам.

Я тебя искал повсюду, толькоПлохо видно в ресторанной мглеИ меня не видишь ты нисколько –Ты ведь в общем варишься котле.

Ты кипишь там в самой гуще жизни,Булькая с картошкой в унисон.Ну-ка, на меня бульоном брызни,Чтоб я знал, насколько крепок он,

Там все вверх стремятся, будто пена –Кто в различных специях, кто без,Только я, спокойно и степенно,Всё гуляю, как деликатес.

Взгрели вас – и вы раскипятились,Не поняв, где правда, а где – ложь,Мягкотелы стали – разварились,А меня вот и не угрызешь.

Говорят, вся жизнь – большая кухня.Часто шефы-повара твердят:«Кто не сварится, тот сразу же протухнет.»А меня и тухлого съедят!

Я недавно очень изменился –Что творится в мире, не пойму:Будто на шампуре очутилсяИ вокруг – все в перце и в дыму.

То походка станет будто птичья,То приснится непонятный сон…Посетила мания величья:Говорю, что я – «наполеон».

К вам я опасаюсь обратиться,Вы ж в готовке массы – мастера:Вмиг меня ощиплете, что птицу,Распластавши, будто осетра.

А потом зальете маринадом,Чтоб отбить разящую тоску…Только делать этого не надо:Я хорош лишь в собственном соку!

А тебя боюсь я даже встретить:Я же диетический продукт,Ты же позабыла о диете –Для чего тебе подобный фрукт?

Из меня ты сделаешь тушёнку,Или вместо ветчины – в омлет,Или может, вытащив печёнку,Сочинишь печёночный паштет.

Ты, я знаю, стряпать мастерица –Проведи такую на бобах!Требуха и та тебе сгодитсяВ качестве начинки в пирожках.

А когда к тебе, распотрошённый,Повернусь раскрытою душой,Ты мне скажешь как-то отрешённо:«Что-то ты сегодня сам не свой.»

Опасаясь жуткого исходаНе мечу я паюсной икры:Чем себя – да и в пищеотходы,Лучше оставаться мне сырым.

Твержу тебе, что будто бы – поэт,Мне без любви – что соловью без песен,А ты всё повторяешь «нет» да «нет» –Такой ответ совсем неинтересен.

Ты мне – как путеводная звезда,Огни костров, мартенов или домен.Скажи хотя б однажды слово «да»И будет вклад в поэзию огромен:

Тебе я посвящу мильёны строк,Под их горой померкнут все поэты,Какой бы ни прошёл огромный срок,Все на Земле запомнят только это.

Своим отказом режешь без ножа,А я хочу твоих души и тела.И если уж тебе меня не жаль,То русскую б словесность пожалела.

Ты духами, как слезами,Окропила лист.Всё стоит перед глазамиГлупый гимназист?

Ты забудь его, не бойся –Всё перетерплю.За меня не беспокойся:Я тебя люблю.

Гимназист подрос немножко,Стал уже студент.Вот он курит под окошкомСигареты «Кент».

Дым удушливый и тонкийПоднялся, виясь.Обзавелся я винтовкой,Чуть перекрестясь.

Я прицелюсь ему в челюстьИ его убью.Ты не плакай, моя прелесть:Я тебя люблю.

Стихи – блевотина души,Попробуй их не напиши –Задохнешься от испражненийБез стихотворных упражнений.

Стихи – это вопль подсознания,Крик боли, печали, признания,Бессмысленного ожидания,Безвременного увядания.

Хочу я или не хочу –Стихами я душу лечу.

Невыраженные желания,Невыписанные послания,Задавленные устремленияСнижают моё настроение.

А как напишу я стишок –То будто сходил на горшок.

– Ты нужен мне, как зайцу – стоп-сигнал, –Сказала ты – и всё вокруг погасло.Я чуть от огорченья не упал –Лишь потому, что было слишком грязно.

И в лес ушёл – подснежники искать,Ведь всё-таки весна, а не иначе…Твои слова… хотел бы я узнать,Что для меня они такое значат?

Я шёл и думал: «У кого б спросить?У зайца разве? – где его отыщешь.Сейчас в лесу впустую колесить,А раньше зайцев здесь водились тыщи!

Как человек природу распугал!..А человек ведь тоже часть природы…Я шёл и вдохновеннейше слагалПрироду прославляющие оды.

А вот и заяц – под кустом уснул.Едва к нему я тихо наклонился,Как вдруг чихнул и зайца я спугнул.Он в воздух взвился, наутек пустился.

– Постой, косой! – кричу, что было сил. –Спросить хочу!.. – увы, надежды мало.Но что такое? Заяц – тормозил:Два стоп-сигнала сзади полыхало!

Чтоб узнать, горячее ли сердце,Надо плюнуть на него сначала:Зашипит слюна, пойдет вертеться,–Значит, верно: жара в нем немало.

Если ж от плевка оно остылоТак, что не поднялся и парок –Значит, не таким горячим было.Иль холодным слишком был плевок.

Я вдохновлен твоею наготой –Ко мне вернулись творческие силы,Я болен был душевной пустотой,Ходил вокруг да около могилы.

Но на тебя сегодня посмотрелИ понял я, что жить на свете стоит.В обход указа снова охмелел,Но ни ОМОН, ни СОБР меня не словит.

Смотрю я на тебя, стихи пишу,Дышу взволнованно и беспокойно.Сказала ты, что я не там дышу,Добавила ещё, но непристойно.

Ты в чём меня решила обвинять?Неявные проклятия бормочешь…Никак тебя я не могу понять:Держи стихи! Чего ещё ты хочешь?

Я из мёртвых воскрес –Вот спасибо друзьям:Отыскали могилу и вырыли.

Из могилы я лезВсё ж без помощи, сам:Меня силы пока не покинули.

А как вылез, смотрю –Все разинули рты,Как птенцы в ожидании мошки.

Я дошел до черты:Сунул палец в ноздрю,Стал искать в голове мыслей крошки.

Пустота в черепке!Ни извилины нет,Хоть бы слабая тень настроения.

Только пыль на руке,Только пара монет,Да и те – не имеют хождения.

Мне, ребята, вас жаль,Зря старалися вы,Зря лопаты землёю вы пачкали.

Лучше бы магистральВы вели из Тувы,Загребали бы денежки пачками.

Я воскрес, но не жив,И стою, недвижим,Так молчу – самому неприятно.

Что же – начать со лжи?Кто-нибудь, подскажи!А не то мне придется обратно.

Я из себя стихи тащу, как из сортираПриговорённого к расстрелу дезертира.

Я наступал на горло песне,Стыдился я её лица…Она же пела всё чудесней,Хоть и с обратного конца.

Я не люблю комиссионный магазин –Там продается отработанный бензин,Вчерашняя заря, лист ноября…Там скучно, откровенно говоря.

Там вещи есть, ненужные владельцамВладельцы, надоевшие вещам.Огромный разум, недовольный тельцем,А в жирном теле разум отощал.

Здесь на прилавках битые надежды,Слепая жалость, брошенная честь –Всё то, что людям было нужно преждеИ что теперь мешает пить и есть.

Нет, люди не теряли стыд и совесть,Не променяли душу на уют:В ломбард их сдали, очень беспокоясь,Что маловато денег выдают.

Сюда я пунктуально пришагаю,Как свистнет рак под дождичком в четверг.…Теперь ты понимаешь, полагаю,Причину, почему тебя отверг?

Я прошу: не плюй мне в душу!Что, другого места нет?Лучше ты меня послушай,Лучше сбегай в туалет.

Там плевательницы строемОбразуют дружный ряд.Ну, беги – Господь с тобою! –Там удобней во сто крат:

Там, хоть ты и не мечтатель,Мысли сами прибегут.Это знал изобретатель,Создавая сей уют.

Ты сидишь на белом чуде,Где вода журчит внутри…Твердо знаешь: что-то будет –Бог с тобою говорит.

Рассуждает бесподобноОн о тайнах бытия.Умно, правильно, подробно,Знает всё – от «а» до «я».

Начиная с СотвореньяИ до Страшного Суда.Ты клянешься с умиленьем,Что ещё придешь сюда…

Говорить приятно с богом:Хоть и лика не видать,Осеняет понемногуЭта божья благодать…

Верно: исповедь – искусство,Бог хороший дал урок.На душе – легко и грустно…Можно дёргать за шнурок.

Я восхожу на эшафот.Меня топор и плаха ждёт.В последний раз я бросил взглядНа замеревший первый ряд.

Отныне больше никогдаНе возвращаться мне сюда.

Не будет лёгкий ветерок,Дыша, моих касаться щек.

Не будет дождь меня мочить –Простуду незачем лечить.

В последний раз взлетел топор –Как беспощадно он остёр!Жизнь пресекает он без мук…Вот головы раздался стукИ оросила кровь помост

И я во весь поднялся рост,Отвесил зрителям поклон,Содрал проклятый капюшон,И положил топор в футляр –Над ним ещё струился пар…

Последний не сдержал я плач:Идет на пенсию палач!

Посещение стоматолога