Михаил Танич - Любовь-кольцо
И о присяге
Не забудь,
Пойми, мой свет, —
Наполеонов,
Нас – чуть-чуть,
Да просто нет!
«Рассчитаться…»
Рассчитаться!
За все рассчитаться!
Потому что остаться
В долгу —
Это как со свободой расстаться
И стоять, как товар
На торгу.
Жить взаймы,
Одолжаясь, противно,
Лучше сам я кому
Одолжу!
Может, думаю я
Примитивно,
Потому я и банк не держу.
КРАСИВЫЕ ЖЕНЩИНЫ
Если я тебя
Чем-то обидел,
То лишь тем,
Что нигде не встречал,
Что я раньше
Тебя не увидел,
А не тем,
Что других
Замечая.
Красивые женщины
Нам кажутся звездами —
Они излучают
Космический свет!
Красивые женщины
На радость нам созданы,
А других,
Некрасивых,
Я думаю – нет!
Ты прости мне,
Чего не простила,
Я стою, повторяя —
Забудь!
И за то виноватый,
Что было,
И за то, что случится —
Чуть-чуть.
Красивые женщины
На радость нам
Созданы…
«До сих пор…»
До сих пор
Снимаю с пиджаков
Волоски
Скончавшегося Жака,
Сам-то я
Известно – кто таков,
Ну, а Жак —
Любимая собака.
Если бы не эти волоски,
На сукне
И на обложке книги,
Я бы излечился от тоски —
Мы на это, люди,
Торопливы.
«Моя жена не может без цветов…»
Моя жена не может без цветов,
И так уже сложилось
И слежалось —
Цветы у нас всегда,
И я готов,
Чтоб это бесконечно продолжалось.
Мне нравится коротенькое: ах!
Нет-нет, я не даю аристократа,
Но чтоб увидеть блеск в ее глазах,
Поверьте, это маленькая плата.
И хризантемы делают весну,
И розами украшенные вазы!
Цветы похожи на мою жену
И, как моя жена, Зеленоглазы.
«Не знаю, кем я был…»
Не знаю, кем я был?
Что сделаешь, стареем,
А сильный был,
Как молодой
Гиппопотам!
Я не ходил с ней
По картинным галереям,
А по кустам, а по кустам,
А – по кустам!
Ее, я помню,
Звали Лена,
Или Зина,
И шар земной
Тогда стоял
На трех кустах,
Была любовь,
И мы сливались
Воедино
В Азовском море,
Без стыда,
При всех друзьях.
Я, как спортсмен,
Всего добился
С трех подходов,
Всего, мне кажется,
Добилась и она!
От нас родившаяся,
Как от пароходов,
О берег шлепалась
Азовская волна…
ЦИМЕС
Вы знаете, я родом с Украины,
Но я давно в России, с малых лет,
И я в Москву как в девочку влюбился,
И городов на свете лучше нет!
Я тут пою в приличных ресторанах,
Где шум и гам, и вкусно, и уют,
И подают сибирские пельмени,
И цимес не всегда, но подают.
А цимес, вы ж не знаете,
Что это такое?
Так имейте, граждане
В виду,
Что цимес – это сладкое
Еврейское жаркое,
Не на чём,
А только на меду!
Люблю поесть,
Когда спою все песни.
Вареники и цимес иногда,
Ведь он же цимес всё же не простая,
А праздничная всё ж таки еда!
Вы в гости приходите-прилетайте,
Чтоб насовсем не знаю, не скажу,
Я встречу вас, за цимес не ручаюсь.
А русские пельмени закажу.
А цимес, вы ж не знаете,
Что это такое?..
«Песня моя любимая…»
Песня моя любимая,
В полете она – балласт,
Вот захочу за облако,
Она мне взлететь не даст.
Сбросить ее без жалости —
И шарик мой и взлетит,
А так он на низком уровне
Лишь облака коптит.
А возвращусь на землю,
Стану ее искать,
Чтоб эту птичку певчую
Надолго не отпускать.
Все обыщу подлески —
Где он, балласт ржаной,
Песня моя любимая,
Честный мой хлеб земной?
«Мир состоит…»
Мир состоит
Из женщин и мужчин,
Мы друг о друге
Любим посудачить,
И поводов не видно,
И причин,
Чтоб как-то это
Вдруг переиначить.
Как целое —
Из равных половин, —
И равенство
Не требует подсчета,
Мир состоит
Из женщин и мужчин,
Все остальное,
В общем-то,
Работа.
«Этот миг я запомнил…»
Этот миг я запомнил,
А может быть, акт,
Вечно новый
И ветхозаветный,
Потому что есть Он и Она —
Это факт —
Не бывает любви
Безответной.
И когда ты не против
Была и не за,
Но уже в состоянье улета,
Я сказал, как Адам,
Опустивши глаза:
«Что – не знаю,
Но надо же
Делать с ним
Что-то?»
«Возможно, явь…»
Возможно, явь?
Возможно, бред?
Ушла и слова не сказала!
Вот спицы, шерсть —
Она вязала,
Но все же где
Мой пистолет?
Ушла – к кому?
Какая блядь!
Я нервно бегаю по дому —
А может, все же не к другому,
А просто вышла погулять?
Да, крыша сдвинулась,
Хорош!
В каком я веке —
В этом? В оном?
Но по мобильным телефонам
И секундантов не найдешь.
Наверно, я сошел с ума!
На Черной речке – Там не ели,
А все – дома, дома, дома
И нету места для дуэли!
«Опять она в беспамятстве…»
Опять она в беспамятстве
Кричала
Свои неугомонные слова,
А я молчал,
И это означало —
Она больна,
Она всегда права.
И стало тихо
После урагана,
Как было,
И она не поняла,
Что общего у нас —
На дне стакана,
А сам стакан —
На краешке стола.
«Не другие причины…»
Не другие причины,
Не размеры грудей —
Западают мужчины
На блядей, на блядей.
Ах, какое богатство,
В ком есть это чуть-чуть,
Неприкрытое блядство —
Не притворство, а суть.
Это хищное женство
Нараспах, напоказ,
Обещают блаженство
Не в раю, а сейчас.
И не вечного ради,
А взглянул – и в шалаш!
И да здравствуют бляди —
Вечный двигатель наш.
«Семья…»
Семья.
Писать о ней рисково —
Она – и тьма,
Она – и свет,
И поле битвы
Куликово,
И каждый в битве —
Пересвет.
Господь,
Услышь мои молитвы
И в доброте
Благослови
Мою семью
Как поле битвы,
Как поле битвы
И любви.
«Не помню даже…»
Не помню даже —
Это он или она,
Гармошка концертино
Запомнилась одна.
Он был учитель музыки
(А может быть, она),
«Веселые ребята» —
Вот в какие времена!
Гармошка итальянская,
И класс за ней поет
«Легко на сердце» —
Этот марш
До сердца достает.
А он под пенье на доске
Рисует нотный стан
И пишет ноты
Те, что знать
Я не хочу, болван.
А на плацу идет футбол,
И музыка, она —
Не бог весть что,
И вообще
Футболу не равна.
Ах, если б знала музыка,
Она бы и ни дня
Не потерпела при себе
Неверного меня!
«Телеграмм поздравительных…»
Телеграмм поздравительных
Не дочитан пасьянс,
На аншлаге закончился
Мой последний сеанс.
Завяжу с честолюбием,
Научусь отдыхать,
Надоело собачиться,
Надоело пахать.
Стопка чистой бумаги
Полежит на столе,
Я не вижу читателей,
И не вижу издателей,
И не вижу ровесников —
Их нет на земле.
Ну а если не выдержу
В небе вашего «бис!»,
Ненадолго, как радуга,
Выйду из-за кулис.
«Книжек больше не читаю…»
Книжек больше не читаю,
Потерялся интерес,
Но заместо физзарядки
Я читаю «Спорт-экспресс»!
А и пишут,
Ну поэты!
Что там эти ста сортов
Наши все Агаты Кристи
В ихних книжках
Про ментов!
И стишок,
Прошу, поверьте,
А не духом и не сном —
Не газетная реклама
В промежутке подписном.
ЭЛЛА
Луиз, Рэй Чарльз —
Какой иконостас! —
Красавчик Дюк,
Божественная Элла!
Америка умела слушать джаз,
Играть и петь —
Поверьте, что умела.
Наверно, были дети и мужья,
А не было – вполне земное дело,
Но рядом с Эллой
Кто мы – вы и я,
Когда она —
Ну, одним словом, —
Элла!
Она – переворот, и приворот,
Увидела, пришла и победила,
И никогда не пела
Мимо нот —
Порядок нот
Сама и утвердила.
Явилась —
И осталась на земле
Истоком джаза и его итогом,
Мария Магдалина
И Пеле,
Мисс Музыка,
Назначенная Богом.
«Как мне ездилось…»
Как мне ездилось
Тогда на трамвае!
И заботами
Тогда не грузили,
И Москва была
Совсем не такая,
Иномарок не япо —
Навозили.
Как мне ездилось
Тогда на трамвае!
Газировка – три копейки —
Все лето,
И трава была
На Трубной живая,
Представляете,
Зеленого цвета.
Как мне ездилось
Тогда на трамвае!
Всюду люди
Целовались по скверам.
И жена моя
Была молодая,
Да и сам я был
Тогда пионером.
«Я ждал…»
Я ждал,
