Аделаида Герцык - Полное собрание стихотворений
«Ключи утонули в море…»
Ключи утонули в море —От жизни, от прежних лет…В море – вода темна,В море – не сыщешь дна.И нам уж возврата нет.
Мы вышли за грань на мгновение.Нам воздух казался жгуч —В этот вечерний часКто-то забыл про насИ двери замкнул на ключ.
Мы, кажется, что-то ждали,Кого-то любили там —Звонко струились дни,Жарок был цвет души…– Не снилось ли это нам?
Забылись слова, названья,И тени теней скользят…Долго ль стоять у стен?Здесь или там был плен?Ни вспомнить, ни знать нельзя!
Так зыбки одежды наши,Прозрачны душа и взгляд.Надо ль жалеть о том?Где-то на дне морскомОт жизни ключи лежат.
Не позднее 1907
«Млеют сосны красные…»
Млеют сосны красныеПод струей закатною,Благовест разноситсяПесней благодатною.Белая монашенкаУ окна келейного,Улыбаясь, думаетДуму незатейную.«Все лихие горестиЯ в миру оставила,Над могилкой каждоюОбразок поставила.Окурила ладаном,Зельями душистыми,В странствие отправилась,Как младенец, чисты.Вижу, церковь-пустынькаСреди леса малая —Новую ВладычицуНад собой избрала я.Ясность огнезрачная,Тихость нерушимая,Синева прозрачная,Гладь незамутимая,С нею обручилась я,Искупалась в светлости,Принесла обеты ейНеподкупной верности.Облеклась душа мояСхимой белоснежною,Сквозь нее проходу нетЗлому да мятежному.Окропляю думы яВлагой светозарною —Застывают гладкимиЧетками янтарными».Тьма ночная сияла,Пение соборное,С неба строго глянулоЧье-то око черное.Зашуршали крыльямиДумы-птицы темные,Над землей повеялоПламенною дремою.Хлопнуло окошечко,Затворилась башенка.Спит и улыбаетсяБелая монашенка.
Не позднее 1907
«Тропинка змеится…»
Тропинка змеится,Уводит взорВыше, все вышеЗа кряжи гор.Выше, все вышеОна ведет.Всегда одинока,Всегда вперед.Зеленою лестьюМеня окаймляет,Полынным духомПьянит и ласкает,Вот алым макомНавстречу метнулась —Младенчество где-тоМое улыбнулось…Думы, бездумьеТуг ни к чему —У легкой, у горнойЯ в плену.Как забвенно, как свободноОна реет!Что же сердце, мое сердцеНе хмелеет?Уж близко свершенье,Бледнеют сны, —Вдали за уступомЛазурь волны.Судьба, обрываясь,Смолкает —Никто про меняНе узнает.
«Я только сестра всему живому…»
Я только сестра всему живому —Это узналось ночью.Шепоты ночи угрюмоШепчут душе усталой,Утро их все расшептало,Расклубило ночные думы…Но помню сквозь хмару дневнуюТу правду одну, ночную,Слышу вдали свершенья,Близко же – боль глухая…Здесь, за тяжелой дверью,Плачет сестра, привыкая.Нельзя отворить эти двери,Но можно стоять на страже,Сюда придут и расскажут,В чем радость, чему надо верить.Так легко и просто все в жизни,Нет враждебного больше ока,Только помнить, как о многом нужноМолчать, молчать глубоко.
«Тяжки и глухи удары молота…»
Тяжки и глухи удары молота.Высекается новая скрижаль,Вещие буквы литого золотаВозвестят вам и радость, и печаль.Лютует молот над глыбой каменной —Тяжелосердый, разымчивый булат.То, что крестилось любовью пламенной,Упадет, и осколки заблестят.Вихрем проносится страх незнания,Трепет мысли безумной и нагой,Страшны часы, когда глубь молчанияОпрокинется бездной над душой.Но ненадолго тоска дарована,Но кротка обличающая даль,Будете к утру опять закованы– Высекается новая скрижаль.
Весна 1908
«Правда ль, Отчую весть мне прислал Отец…»
В.И. и А.М.
Правда ль, Отчую весть мне прислал Отец,Наложив печать горения?О, как страшно приять золотой венец,Трепеща прикосновения!
Если подан мне знак, что я – дочь царя,Ничего, что опоздала я?Что раскинулся пир, хрусталем горя,И я сама усталая.
Разойдутся потом, при ночном огне,Все чужие и богатые…Я останусь ли с Ним? Отвечайте мне,Лучезарные вожатые!
Февраль 1908
Двое
Слышишь? Двое говорят,Что-то делят меж собоюЭти двое.Тяжко слово, зорок взгляд,Видишь? Двое говорят.
А про них, сорвав покров,Двое шепчутся без слов.К духу льнет тревожный дух,Встречно вспыхивают зориВ опрозрачившемся взореЭтих двух.
А за гранями душиПод свирельный глас тишиВсе стихает, прощено, —И в созвучном одеяньиВ зыбко пламенном слияньиДвое празднуют одно.
Ноябрь 1907
«Ночью глухой, бессонною…»
Ночью глухой, бессонною,Беззащитно молитвы лепеча,В жребий чужой влюбленная —Я сгораю, как тихая свеча.Болью томясь неплодною,Среди звезд возлюбя только одну,В небо гляжусь холодное,На себя принимая всю вину.Мукой своей плененная,Не могу разлюбить эту мечту…Сердце, тоской пронзенное,Плачет тихо незримому Христу.
«Созрело чудо, как плод волшебный…»
Созрело чудо, как плод волшебный,Как ярый оклик, как взор враждебный.Торопит гневно, лучи роняетИ в темный омут к душе взывает.Не зови – не свети!Мне даров не снести!Я – душа, – я – темна.Среди мрака жива.Не вноси в мою тьмуЗолотого огня.Среди сна – я – ладья,Покачнусь – подогнусь —Все забыв, уронив…Где мне плыть на призыв!Рею, лечу,Куда хочу —То шепчу,То молчу…Я не знаю неволи Лика и слов,Не знаю речи – мне страшен зов,Не ведает строяКачанье слепое…Не зови – не свети,Затоплю все дары!Среди тьмы – без судьбыЯ одна – я нема.Стихни, грозный призыв оттуда!Мне не нужно, не нужно чуда!
На берегу
К утру родилось в глуби бездоннойМоре-дитя,Очи раскрыло, зрит полусонноВверх на меня.
В зыбке играет, робко пытаяСилы свои,Тянется к выси; тянется к краю,Ловит лучи.
Рядится в блестки, манит невинноНеба лазурь —Сердцем не чает скорби пустыннойБудущих бурь.
Родичи-горы чутко лелеютУтра туман,В стройном молчаньи смотрят, как зреетЧадо-титан.
К морю-младенцу низко склоняюсьС ясной душой,Взмытые влагой камни ласкаюТеплой рукой.
«Здесь за холмами, под сенью крестною…»
Здесь за холмами, под сенью крестною,Воздвигаю я свой шатер.Ратовать стану лишь с мглой небесною,Отлучась от равнин и гор.В склепе дубравном печаль истомнаяУж сотлела в земле давно,Выросли там кипарисы темные,Зашептали, что все прошло.Радость свою, это Божье знаменье,Свету-Солнцу хочу отдать,Искру вернуть огневому пламени,Ей там легче, светлей сгорать.Снова душа – колыбель священнаяПринимает весь мир в себя,Тихо качает земное, пленное…(Слышу, радость горит моя.)Небо прозрачно, и сердце чистое,Эту милость нельзя наречь —Где-то дубравно, что-то лучистое…– И не будет ух больше встреч.
Январь 1908
Заплачка
Дни твои кончаются,
Книги разгибаются.
Тайные дела обличаются.
Духовный стих «О Свитке Ерусалимском»Ты худа, душа, скорбно течешь путем своим?Что дрожишь, тоскуешь, горючая?Ах, нельзя в ризы светлыеТебя облачить,Нельзя псалмы и песниНад тобой сотворить?Ах, не так ты жила, как положено,Как заповедали тебе Словеса Его.Прожила свой век ни огнян, ни студян,Ныне приспела пора ответ держать перед Господом.Тебя Бог пожаловал селеньем райским,Душу дал поющую, играющую,В руку дал лазоревый цвет,На главу – смарагдовый венец.Ты наказа Божья не послушала,Разметала цвет Господний лазоревый,Не пошла в селенье свое райскоеИз закутья, со двора не выглянула,За кудель засела тихомерную,Возлюбила кротость плачевную.Не воспела живучиПесни радости,Не возжила светильникаВ ночь под праздником.Идти бы тебе сырой земле на преданье,Засыпать тебя песками рудо-желтыми!Да глянь – Отец до тебя умилился,Не отвратил Лица Своего…Радуйся, утешься, душа прекрасны,Посылает тебя вновь Творец на трудную землю.Ты ступай – поищи для НегоЗлатоструйных вод,Златоперых птиц,А себе – скуй свадьбуВековечную нерушимую.Сошла с небес туча каменная,Солнце-Месяц опять зажигается.Возвеселися, душа, на земле!Небо и вся тварь играет,Дольняя горними поет.
Осень 1907
