Николай Рубцов - Тихая моя родина (сборник)
Отпускное
Над вокзалом – ранних звезд мерцанье.В сердце – чувств невысказанных рой.До свиданья, Север!До свиданья,Край снегов и славы боевой!До свиданья, шторма вой и скрежетИ ночные вахты моряковВозле каменистых побережийС путеводным светом маяков…Еду, еду в отпуск в Подмосковье!И в родном селении опятьСкоро, переполненный любовью,Обниму взволнованную мать.В каждом доме, с радостью встречая,Вновь соседи будут за столомУгощать меня домашним чаемИ большим семейным пирогом.И с законной гордостью во взоре,Вспомнив схватки с морем штормовым,О друзьях, оставшихся в дозоре,Расскажу я близким и родным,Что в краю, не знающем печали,Где плывут поля во все концы,Нам охрану счастья доверялиНаши сестры,матери,отцы.
Где веселые девушки наши?
Как играли они у берёзНа лужке, зеленеющем нежно!И, поплакав о чём-то всерьёз,Как смеялись они безмятежно!
И цветы мне бросали: – Лови! —И брожу я, забыт и обижен:Игры юности, игры любви —Почему я их больше не вижу?
Чей-то смех у заросших плетней,Чей-то говор всё тише и тише,Спор гармошек и крики парней —Почему я их больше не слышу?
– Васильки, – говорю, – васильки!Может быть, вы не те, а другие,Безразлично вам, годы какиеПровели мы у этой реки?
Ничего не сказали в ответ.Но как будто чего выражали —Долго, долго смотрели вослед,Провожали меня, провожали…
А дуба нет
Поток, разбуженный весною,Катился в пене кружевной,И, озаряемый луною,Светился тихо край родной.Светился сад, светилось полеИ глубь дремотная озер, —И ты пошла за мной без воли,Как будто я гипнотизер…Зачем твой голос волновалсяИ разливался лунный свет?Где дуб шумел и красовался,Там пень стоит… А дуба нет…
На гуляние
На меду, на браге да на финкахРасходились молнии и гром!И уже красавицы в косынкахНеподвижно, словно на картинках,Усидеть не в силах за столом.Взяли ковш, большой и примитивный: —Выпей с нами, смелая душа! —Атаман, сердитый и активный,Полетит под стол, как реактивный,Сразу после этого ковша.Будет он в постельной упаковке,Как младенец, жалобно зевать,От подушки, судя по сноровке,Кулаки свои, как двухпудовки,До утра не сможет оторвать…И тогда в притихшем сельсовете,Где баян бахвалится и врет,Первый раз за множество столетийВсе пойдут, старательно, как дети,Танцевать невиданный фокстрот.Что-то девки стали заноситься!Что-то кудри стали завивать!Но когда погода прояснится,Все увидят: поле колосится!И начнут частушки запевать…
Экспромт
Не подберу сейчас такого слова,Чтоб стало ясным все в один момент.Но не забуду Кольку БеляковаИ Колькин музыкальный инструмент.
Сурова жизнь. Сильны ее удары,И я люблю, когда взгрустнется вдруг,Подолгу слушать музыку гитары,В которой полон смысла каждый звук.
Когда-то я мечтал под темным дубом,Что невеселым мыслям есть конец,Что я не буду с девушками грубымИ пьянствовать не стану, как отец.
Мечты, мечты… А в жизни все иначе.Нельзя никак прожить без кабаков.И если я спрошу: «Что это значит?» —Мне даст ответ лишь Колька Беляков.
И пусть сейчас не подберу я слова.Но я найду его в другой момент,Чтоб рассказать про Кольку БеляковаИ про его чудесный инструмент.
1957
О собаках
Не могу яВидеть без грустиЕжедневных собачьих драк,В этом маленькомЗахолустьеПоразительно много собак!Есть мордастые —Всякой масти!Есть поджарые —Всех тонов!Только тронь —Разорвут на частиИль оставят вмигБез штанов.Говорю о томНе для смеху,Я однаждыПодумал так:«Да! Собака —Друг человекуОдному,А другому – враг…»
1957
Березы
Я люблю, когда шумят березы,Когда листья падают с берез.Слушаю – и набегают слезыНа глаза, отвыкшие от слез.
Все очнется в памяти невольно,Отзовется в сердце и в крови.Станет как-то радостно и больно,Будто кто-то шепчет о любви.
Только чаще побеждает проза,Словно дунет ветер хмурых дней.Ведь шумит такая же березаНад могилой матери моей.
На войне отца убила пуля,А у нас в деревне у оградС ветром и с дождем шумел, как улей,Вот такой же желтый листопад…
Русь моя, люблю твои березы!С первых лет я с ними жил и рос.Потому и набегают слезыНа глаза, отвыкшие от слез…
Приютино, 1957
Экспромт
Я уплыву на пароходе,Потом поеду на подводе,Потом еще на чем-то вроде,Потом верхом, потом пешкомПройду по волоку с мешком —И буду жить в своем народе!
Приютино, 1957
Товарищу
Что с того, что я бываю грубым?Это потому, что жизнь груба.Ты дымишьсвоим надменным чубом,Будто паровозная труба.Ты одет по моде. Весь реклама.Я не тот…И в сумрачной тишиЯ боюсь, что жизненная драмаМожет стать трагедией души.
1957
Ну погоди…
Ну погоди, остановись, родная.Гляди, платок из сумочки упал!Все говорят в восторге: «Ах какая!»И смотрят вслед…А я на все начхал!Начхал в прямом и переносном смысле.И знаю я: ты с виду хороша,Но губы у тебя давно прокисли,Да и сама не стоишь ни гроша.Конечно, кроме платья и нательныхРубашек там и прочей ерунды,Конечно, кроме туфелек модельных,Которые от грязи и водыТы бережешь…А знаешь ли, что раньшеЯ так дружил с надеждою одной, —Что преданной и ласковой, без фальши,Ты будешь мнекогда-нибудьженой…Прошла твоя пора любви и мая,Хотя желаний не иссяк запал……Ну погоди, остановись, родная,Гляди, платок из сумочки упал!
1957
Встреча
– Как сильно изменился ты! —Воскликнул я. И друг опешил.И стал печальней сироты…Но я, смеясь, его утешил:Меняя прежние черты,Меняя возраст, гнев на милость,Не только я, не только ты,А вся Россия изменилась!..
Северная береза
Есть на Севере береза,Что стоит среди камней.Побелели от морозаВетви черные на ней.На морские перекресткиВ голубой дрожащей мглеСмотрит пристально березка,Чуть качаясь на скале.Так ей хочется «счастливо!»Прошептать судам вослед.Но в просторе молчаливомКораблей все нет и нет…Спят морские перекрестки,Лишь прибой гремит во мгле.Грустно маленькой березкеНа обветренной скале.
1957
Письмо
Дорогая! Любимая! Где ты теперь?Что с тобой? Почему ты не пишешь?Телеграммы не шлёшь… Оттого лишь —поверь,Провода приуныли над крышей.Оттого лишь, поверь, не бывало и дняБез тоски, не бывало и ночи!Неужели – откликнись – забыла меня?Я люблю, я люблю тебя очень!Как мне хочется крикнуть:«Поверь мне! Поверь!»Но боюсь: ты меня не услышишь…Дорогая! Любимая! Где ты теперь?Что с тобой? Почему ты не пишешь?
* * *
Ты хорошая очень – знаю.Я тебе никогда не лгу.Почему-то только скрываю,Что любить тебя не могу.Слишком сильно любил другую,Слишком верил ей много дней,И когда я тебя целую,Вспоминаю всегда о ней…
1957
Весна на море
Вьюги в скалах отзвучали.Воздух светом затопив,Солнце брызнуло лучамиНа ликующий залив!
День пройдет – устанут руки.Но, усталость заслонив,Из души живые звукиВ стройный просятся мотив.
Свет луны ночами тонок,Берег светел по ночам,Море тихо, как котенок,Все скребется о причал…
1959
* * *
Снуют. Считают рублики.Спешат в свои дома.И нету дела публике,что я схожу с ума!Не знаю, чем он кончится —запутавшийся путь,но так порою хочетсяножом…куда-нибудь!
Приютино, 1957
* * *
Поэт перед смертьюсквозь тайные слезыжалеет совсем не о том,что скоро завянут надгробные розыи люди забудут о нем,что память о нем —по желанью живущих —не выльется в мрамор и медь…Но горько поэту,что в мире цветущемемупосле смертине петь…
Приютино, 1957
Поэзия
Теперь она, как в дымке, островкамиГлядит на нас, покорная судьбе, —Мелькнет порой лугами, ветряками —И вновь закрыта дымными веками…Но тем сильней влечет она к себе!
Мелькнет покоя сельского страница,И вместе с чувством древности землиТакая радость на душе струится,Как будто вновь поет на поле жница,И дни рекой зеркальной потекли…
Снега, снега… За линией железнойУкромный, чистый вижу уголок.Пусть век простит мне ропот бесполезный,Но я молю, чтоб этот вид безвестныйХотя б вокзальный дым не заволок!
Пусть шепчет бор, серебряно-янтарный,Что это здесь при звоне бубенцовРасцвел душою Пушкин легендарный,И снова мир дивился благодарный:Пришел отсюда сказочный Кольцов!
Железный путь зовет меня гудками,И я бегу… Но мне не по себе,Когда она за дымными векамиИзбой в снегах, лугами, ветрякамиМелькнет порой, покорная судьбе…
1959