Михаил Лермонтов - Мцыри
12
«Тогда к потоку с высоты,Держась за гибкие кусты,С плиты на плиту я, как мог,Спускаться начал. Из-под ногСорвавшись, камень иногдаКатился вниз – за ним браздаДымилась, прах вился столбом;Гудя и прыгая, потомОн поглощаем был волной;И я висел над глубиной,Но юность вольная сильна,И смерть казалась не страшна!Лишь только я с крутых высотСпустился, свежесть горных водПовеяла навстречу мне,И жадно я припал к волне.Вдруг голос – легкий шум шагов…Мгновенно скрывшись меж кустов,Невольным трепетом объят,Я поднял боязливый взгляд,И жадно вслушиваться стал.И ближе, ближе всё звучалГрузинки голос молодой,Так безыскусственно живой,Так сладко вольный, будто онЛишь звуки дружеских именПроизносить был приучен.Простая песня то была,Но в мысль она мне залегла,И мне, лишь сумрак настает,Незримый дух ее поет.
13
«Держа кувшин над головой,Грузинка узкою тропойСходила к берегу. ПоройОна скользила меж камней,Смеясь неловкости своей.И беден был ее наряд;И шла она легко, назадИзгибы длинные чадрыОткинув. Летние жарыПокрыли тенью золотойЛицо и грудь ее; и знойДышал от уст ее и щек.И мрак очей был так глубок,Так полон тайнами любви,Что думы пылкие моиСмутились. Помню только яКувшина звон, – когда струяВливалась медленно в него,И шорох… больше ничего.Когда же я очнулся вновьИ отлила от сердца кровь,Она была уж далеко;И шла хоть тише, – но легко,Стройна под ношею своей,Как тополь, царь ее полей!Недалеко, в прохладной мгле,Казалось приросли к скалеДве сакли дружною четой;Над плоской кровлею однойДымок струился голубой.Я вижу будто бы теперь,Как отперлась тихонько дверь…И затворилася опять!..Тебе, я знаю, не понятьМою тоску, мою печаль;И если б мог, – мне было б жаль:Воспоминанья тех минутВо мне, со мной пускай умрут.
14
«Трудами ночи изнурен,Я лег в тени. Отрадный сонСомкнул глаза невольно мне…И снова видел я во снеГрузинки образ молодой.И странной, сладкою тоскойОпять моя заныла грудь.Я долго силился вздохнуть —И пробудился. Уж лунаВверху сияла, и однаЛишь тучка кралася за нейКак за добычею своей,Объятья жадные раскрыв.Мир темен был и молчалив;Лишь серебристой бахромойВершины цепи снеговойВдали сверкали предо мной,Да в берега плескал поток.В знакомой сакле огонекТо трепетал, то снова гас:На небесах в полночный часТак гаснет яркая звезда!Хотелось мне… но я тудаВзойти не смел. Я цель одну,Пройти в родимую страну,Имел в душе, – и превозмогСтраданье голода, как мог.И вот дорогою прямойПустился, робкий и немой.Но скоро в глубине леснойИз виду горы потерялИ тут с пути сбиваться стал.
15
«Напрасно в бешенстве, порой,Я рвал отчаянной рукойТерновник, спутанный плющом:Всё лес был, вечный лес кругом,Страшней и гуще каждый час;И миллионом черных глазСмотрела ночи темнотаСквозь ветви каждого куста…Моя кружилась голова;Я стал влезать на дерева;Но даже на краю небесВсё тот же был зубчатый лес.Тогда на землю я упал;И в исступлении рыдал,И грыз сырую грудь земли,И слезы, слезы потеклиВ нее горючею росой…Но верь мне, помощи людскойЯ не желал… Я был чужойДля них навек, как зверь степной;И если б хоть минутный крикМне изменил – клянусь, старик,Я б вырвал слабый мой язык.
16
«Ты помнишь детские года:Слезы не знал я никогда;Но тут я плакал без стыда.Кто видеть мог? Лишь темный лес,Да месяц, плывший средь небес!Озарена его лучом,Покрыта мохом и песком,Непроницаемой стенойОкружена, передо мнойБыла поляна. Вдруг по нейМелькнула тень, и двух огнейПромчались искры… и потомКакой-то зверь одним прыжкомИз чащи выскочил и лег,Играя навзничь на песок.То был пустыни вечный гость —Могучий барс. Сырую костьОн грыз и весело визжал;То взор кровавый устремлял,Мотая ласково хвостом,На полный месяц, – и на немШерсть отливалась серебром.Я ждал, схватив рогатый сук,Минуту битвы; сердце вдругЗажглося жаждою борьбыИ крови… да, рука судьбыМеня вела иным путем…Но нынче я уверен в том,Что быть бы мог в краю отцовНе из последних удальцов.
17
«Я ждал. И вот в тени ночнойВрага почуял он, и войПротяжный, жалобный, как стон,Раздался вдруг… и начал онСердито лапой рыть песок,Встал на дыбы, потом прилег,И первый бешеный скачокМне страшной смертию грозил…Но я его предупредил.Удар мой верен был и скор.Надежный сук мой, как топор,Широкий лоб его рассек…Он застонал, как человек,И опрокинулся. Но вновь,Хотя лила из раны кровьГустой, широкою волной,Бой закипел, смертельный бой!
18
«Ко мне он кинулся на грудь;Но в горло я успел воткнутьИ там два раза повернутьМое оружье… Он завыл,Рванулся из последних сил,И мы, сплетясь, как пара змей,Обнявшись крепче двух друзей,Упали разом, и во мглеБой продолжался на земле.И я был страшен в этот миг;Как барс пустынный, зол и дик,Я пламенел, визжал, как он;Как будто сам я был рожденВ семействе барсов и волковПод свежим пологом лесов.Казалось, что слова людейЗабыл я – и в груди моейРодился тот ужасный крик,Как будто с детства мой языкК иному звуку не привык…Но враг мой стал изнемогать,Метаться, медленней дышать,Сдавил меня в последний раз…Зрачки его недвижных глазБлеснули грозно – и потомЗакрылись тихо вечным сном;Но с торжествующим врагомОн встретил смерть лицом к лицу,Как в битве следует бойцу!..
19
«Ты видишь на груди моейСледы глубокие когтей;Еще они не зарослиИ не закрылись; но землиСырой покров их освежит,И смерть навеки заживит.О них тогда я позабыл,И, вновь собрав остаток сил,Побрел я в глубине лесной…Но тщетно спорил я с судьбой:Она смеялась надо мной!
20
«Я вышел из лесу. И вотПроснулся день, и хороводСветил напутственных исчезВ его лучах. Туманный лесЗаговорил. Вдали аулКуриться начал. Смутный гулВ долине с ветром пробежал…Я сел и вслушиваться стал;Но смолк он вместе с ветерком.И кинул взоры я кругом:Тот край, казалось, мне знаком.И страшно было мне, понятьНе мог я долго, что опятьВернулся я к тюрьме моей;Что бесполезно столько днейЯ тайный замысел ласкал,Терпел, томился и страдал,И всё зачем?.. Чтоб в цвете лет,Едва взглянув на божий свет,При звучном ропоте дубрав,Блаженство вольности познав,Унесть в могилу за собойТоску по родине святой,Надежд обманутых укорИ вашей жалости позор!..Еще в сомненье погружен,Я думал – это страшный сон…Вдруг дальний колокола звонРаздался снова в тишинеИ тут всё ясно стало мне…О! я узнал его тотчас!Он с детских глаз уже не разСгонял виденья снов живыхПро милых ближних и родных,Про волю дикую степей,Про легких, бешеных коней,Про битвы чудные меж скал,Где всех один я побеждал!..И слушал я без слез, без сил.Казалось, звон тот выходилИз сердца – будто кто-нибудьЖелезом ударял мне в грудь.И смутно понял я тогда,Что мне на родину следаНе проложить уж никогда.
21
«Да, заслужил я жребий мой!Могучий конь в степи чужой,Плохого сбросив седока,На родину издалекаНайдет прямой и краткий путь…Что я пред ним? Напрасно грудьПолна желаньем и тоской:То жар бессильный и пустой,Игра мечты, болезнь ума.На мне печать свою тюрьмаОставила… Таков цветокТемничный: вырос одинокИ бледен он меж плит сырых,И долго листьев молодыхНе распускал, всё ждал лучейЖивительных. И много днейПрошло, и добрая рукаПечалью тронулась цветка,И был он в сад перенесен,В соседство роз. Со всех сторонДышала сладость бытия…Но что ж? Едва взошла заря,Палящий луч ее обжогВ тюрьме воспитанный цветок…
22
«И как его, палил меняОгонь безжалостного дня.Напрасно прятал я в травуМою усталую главу;Иссохший лист ее венцомТерновым над моим челомСвивался, и в лицо огнемСама земля дышала мне.Сверкая быстро в вышине,Кружились искры; с белых скалСтруился пар. Мир божий спалВ оцепенении глухомОтчаянья тяжелым сном.Хотя бы крикнул коростель,Иль стрекозы живая трельПослышалась, или ручьяРебячий лепет… Лишь змея,Сухим бурьяном шелестя,Сверкая желтою спиной,Как будто надписью златойПокрытый донизу клинок,Браздя рассыпчатый песок,Скользила бережно; потом,Играя, нежася на нем,Тройным свивалася кольцом;То, будто вдруг обожжена,Металась, прыгала онаИ в дальних пряталась кустах…
23
