Александр Радищев - Русская поэзия XVIII века

1729

Сатира II

На зависть и гордость дворян злонравных

Филарет и Евгений[83]

1 Что так смутен, дружок мой? Щеки внутрь опали,Бледен, и глаза красны,[84] как бы ночь не спали?Задумчив, как тот, что, чин патриарш достати[85][86]Ища, конный свой завод раздарил некстати?5 Цугом ли запрещено ездить,[87] иль богатоПлатье носить, иль твоих слуг пеленать в злато?[88]Карт ли не стало в рядах[89], вина ль дорогого?[90]Матерь, знаю, и родня твоя вся здорова;Обильство сыплет тебе дары полным рогом;[91]10 Ничто тебе не претит[92] жить в покое многом.Что ж молчишь? Ужли твои уста косны стали?[93]Не знаешь ли, сколь нам друг полезен в печали?Сколь много здравый совет полезен бывает,Когда тому следовать страсть не запрещает?15 А, а! дознаюсь я сам, что тому причина:Дамон[94] на сих днях достал перемену чина,Трифону лента дана,[95] Туллий деревнямиНагражден — ты с пышными презрен именами.Забыта крови твоей и слава и древность,20 Предков к общества добру многотрудна ревностьИ преимуществ твоих толпа неоспорных, —А зависти в тебе нет, как в попах соборных.[96]

Часть ты прямо отгадал; хоть мне не завидно,Чувствую, сколь знатным всем и стыд и обидно,25 Что кто не все еще стер с грубых рук мозоли,Кто недавно продавал в рядах мешок соли,Кто глушил нас: «Сальные, крича, ясно свечиГорят», кто с подовыми горшком истер плечи,[97] —Тот, на высоку степень вспрыгнувши, блистает,30 А благородство мое во мне унываетИ не сильно принести мне никакой польги.[98]Знатны уж предки мои были в царство Ольги[99][100]И с тех времен по сих пор в углу не сидели —Государства лучшими чинами владели.35 Рассмотри гербовники[101], грамот виды разны,Книгу родословную,[102] записки приказны:С прадедова прадеда, чтоб начать поближе,Думного, наместника[103] никто не был ниже;Искусны в миру, в войне рассудно и смело40 Вершили ружьем, умом не одно те дело.Взгляни на пространные стены нашей салы[104] —Увидишь, как рвали строй, как ломали валы.[105]В суде чисты руки их: помнит челобитчикМилость их, и помнит злу остуду обидчик.45 А батюшка уж всем верх; как его не стало,Государства правое плечо с ним отпало.Когда было выедет — всяк долой с дорогиИ, шапочку сняв, ему головою — в ноги.Всегда за ним выборна таскалася свита,[106]50 Что ни день рано с утра крестова[107] набитаТеми, которых теперь народ почитаетИ от которых наш брат милость ожидает.Сколько раз, не смея те приступать к нам сами,Дворецкому кланялись с полными руками.[108]55 И когда батюшка к ним промолвит хоть слово —Заторопев, онемев, слезы у иногоПотекли с глаз с радости; иной, не спокоен,Всем наскучил, хвастая, что был он достоенС временщиком говорить, и весь веселился60 Дом его, как бы им клад богатый явился.[109]Сам уж суди, как легко мне должно казаться,Столь славны предки имев, забытым остаться,Последним видеть себя, куды глаз ни вскину.

Слышав я важну твоей печали причину,65 Позволь уж мне мою мысль открыть и советы;А ведай притом, что я лукавых приметы —Лесть, похлебство[110] — не люблю, но сердце согласноС языком: что мыслит то, сей вымолвит ясно.Благородство, будучи заслуг мзда,[111] я знаю,70 Сколь важно, и много в нем пользы признаваю.[112]Почесть та к добрым делам многих ободряет,Когда награду в себе вершенных[113] являет.(Сыщешь в людях таковых, которым не дивныКуча золота, ни дом огромный, ни льстивный75 На пуху покой, ни жизнь, сколь бы ни прохладна, —К титлам, к славе до одной всяка душа жадна.)Но тщетно имя оно,[114] ничего собоюНе значит в том, кто себе своею рукоюНе присвоит почесть ту, добыту трудами80 Предков своих. Грамота, плеснью и червями[115]Изгрызена, знатных нас детьми есть свидетель —Благородными явит одна добродетель.[116]Презрев покой, снес ли ты[117] сам труды военны?Разогнал ли пред собой враги устрашенны?85 К безопаству общества расширил ли властиНашей рубеж? Суд судя, забыл ли ты страсти?[118]Облегчил ли тяжкие подати народу?Приложил ли к царскому что ни есть доходу?Примером, словом твоим ободрены ль люди90 Хоть мало очистить злых нравов темны груди?Иль, буде случай, младость в то не допустила.Есть ли показаться в том впредь воля и сила?[119]Знаешь ли чисты хранить и совесть и руки?Бедных жалки ли тебе слезы и докуки?95 He завистлив, ласков, прав, не гневлив, беззлобен,Веришь ли, что всяк тебе человек подобен?[120]Изрядно можешь сказать, что ты благороден,Можешь счесться Ектору или Ахиллу[121] сроден;Иулий и Александр,[122] и все мужи славны100 Могут быть предки твои, лишь бы тебе нравны.Мало ж пользует тебя звать хоть сыном царским,Буде в нравах с гнусным ты не разнишься псарским.[123]Спросись хоть у Нейбуша,[124] таковы ли дрожжиЛюбы, как пиво, ему, — отречется трожжи;105 Знает он, что с пива те славные остатки,Да плюет на то, когда не, как пиво, сладки.Разнится — потомком быть[125] предков благородныхИли благородным быть. Та же и в свободных[126]И в холопях течет кровь, та же плоть, те ж кости.110 Буквы,[127] к нашим именам приданные, злости[128]Наши не могут прикрыть; а худые нравыИстребят вдруг древния в умных память славы,[129]И, чужих обнажена красных перьев, галка[130]Будет им,[131] с стыдом своим, и смешна и жалка.115 Знаю, что неправедно забыта бывает[132]Дедов служба, когда внук в нравах успевает,Но бедно блудит наш ум, буде опиратьсяСтанем мы на них одних. Столбы сокрушатся.[133]Под лишним те бременем, если сами в силу120 Нужную не приведем ту подпору хвилуСветлой воды[134] их труды ключ тебе открыли,И черпать вольно тебе, но нужно, чтоб былиИ чаши чисты твои, и нужно сгорбитьсяК ключу: сама вода в рот твой не станет литься.125 Ты сам, праотцев твоих[135] исчисляя славу,Признал, что пала она и делам и нраву[136]:Иной в войнах претерпел нужду, страх и раны,Иным в море недруги и валы попраны,Иной правду весил тих, бегая обиды,[137] —130 Всех были различные достоинства виды.Если б ты им подражал, право б мог роптати,Что за другими тебя и в пару не знати.Потрись на оселку, друг,[138] покажи в чем славуКрови собой — и твою жалобу быть праву.135 Пел петух,[139] встала заря, лучи осветилиСолнца верхи гор — тогда войско выводили[140]На поле предки твои, а ты под парчою,Углублен мягко в пуху телом и душою,Грозно соплешь, пока дня пробегут две доли;140 Зевнул, растворил глаза, выспался до воли,Тянешься уж час-другой, нежишься, сжидаяПойло, что шлет Индия[141] иль везут с Китая[142];Из постели к зеркалу одним спрыгнешь скоком,Там уж в попечении и труде глубоком,145 Женских достойную плеч[143] завеску на спинуВскинув, волос с волосом прибираешь к чину[144]:Часть над лоским лбом[145] торчать будут сановиты,По румяным часть щекам, в колечки завиты,Свободно станет играть, часть уйдет за темя150 В мешок. Дивится тому строению племяТебе подобных[146]; ты сам, новый Нарцисс, жадноГлотаешь очми себя.[147] Нога жмется складноВ тесном башмаке твоя, пот с слуги валится,[148]В две мозоли и тебе[149] краса становится;155 Избит пол, и под башмак[150] стерто много мелу.Деревню взденешь[151] потом на себя ты целу.Не столько стало народ[152] римлянов пристойноОсновать, как выбрать цвет и парчу и стройноСшить кафтан по правилам щегольства и моды[153]:160 Пора, место и твои рассмотрены годы,Чтоб летам сходен был цвет,[154] чтоб, тебе в образу,Нежну зелень в городе не досажал глазу,Чтоб бархат не отягчал в летню пору тело,Чтоб тафта не хвастала среди зимы смело,165 Но знал бы всяк свой предел, право и законы,Как искусные попы всякою дни звоны.Долголетнего пути в краях чужестранных,Иждивений и трудов тяжких и пространныхДивный плод ты произнес. Ущербя пожитки,[155]170 Понял, что фалды должны тверды быть,[156] не жидки,В пол-аршина глубоки[157] и ситой подшиты,Согнув кафтан, не были б станом все покрыты;[158]Каков рукав должен быть, где клинья уставить,Где карман, и сколько грудь окружа прибавить;175 В лето или осенью, в зиму и весноюКакую парчу подбить пристойно какою;Что приличнее нашить: сребро или злато,И Рексу[159] лучше тебя знать уж трудновато.В обед и на ужине[160] частенько двоится180 Свеча в глазах, часто пол под тобой вертится,И обжирство тебе в рот куски управляет.Гнусных тогда полк друзей тебя окружает,И, глодая до костей самых, нрав веселый,Тщиву душу и в тебе хвалит разум спелый.185 Сладко щекотят тебе ухо красны речи,Вздутым поднят пузырем,[161] чаешь, что под плечиНе дойдет тебе людей все прочее племя.Оглянись, наместников[162] царских чисто семя,Тот же полк, лишь с глаз твоих — тебе уж смеется,190 Скоро станет и в глаза: притворство минется,Как скоро сойдут твоих пожитков остатки.(Боюсь я уст, что в лицо точат слова сладки.)Ты сам неотступно то время[163] ускоряешь:Из рук ты пестрых пучки бумаг[164] не спускаешь195 И мечешь горстью твоих мозольми и по́томПредков скопленно добро. Деревня за ско́том[165]Не первая уж пошла в бережную рукуТого, кто мало пред сим кормился от стукуМолота по жаркому в кузнице железу.200 Приложился сильный жар[166] к поно́сному резу,Часто любишь опирать[167] щеки на грудь белу,В том[168] проводишь прочий день и ночь почти целу.Но те, что стенах твоей[169] на пространной салыВидишь надписи, прочесть труд тебе немалый;205 Чужой глаз нужен тебе и помощь чужаяНужнее, чтоб знать[170] назвать черту, что, копая,[171]Воин пред собой ведет, укрываясь, к валу;Чтоб различить, где стены часть одна помалу[172]Частым быстро-пагубных пуль ударом пала,210 Где, грозно расседшися, земля вдруг пожрала;К чему тут войска одна часть в четверобочник[173]Строится; где более нужен уж спомочник[174]Редким полкам[175] и где уж отмененны силы[176]Оплошного недруга надежду прельстили.215 Много вышних требует[177] свойств чин воеводыИ много разных искусств: и вход, и исходы,И место,[178] годно к бою, видит одним взглядом;Лишной безопасности[179] не опоен ядом,Остр, проницает врагов тайные советы,220 Временно предупреждать удобен наветы;О обильности в своем таборе печется[180]Недремительно; любовь ему предпочтетсяВойска, чем[181] страшным им быть и вдруг ненавидим;Отцом невинный народ[182] зовет, не обидим225 Его жадностью, — врагам одним лишь ужасен;Тихим нравом и умом и храбростью красен;Не спешит дело начать; начав, производитСмело и скоро — не столь бегло Перун[183] сходит,Страшно гремя; в счастии умерен быть знает,230 Терпелив в нужде, в бедстве тверд, не унывает.Ты тех добродетелей, тех чуть имя знанийСлыхал ли? Самых числу дивишься ты званий[184],И в один все мозг вместить смертных столь мнишь трудно,Сколь дворецкому не красть иль судье — жить скудно.235 Как тебе вверить корабль?[185] ты лодкой не правил,И хотя в пруду твоем лишь берег оставил,Тотчас к берегу спешишь: гладких испугалсяТы вод.[186] Кто пространному морю первый вдался,Медное сердце[187] имел; смерть там обступает240 Снизу, сверху и с боков; одна отделяетОт нея доска,[188] толста пальца лишь в четыре, —Твоя душа требует грань с нею[189] пошире;И писана смерть[190] тебя дрожать заставляет,Один холоп лишь твою храбрость искушает,245 Что один он отвечать тебе не посмеет.Нужно ж много и тому, кто рулем владеет,Искусств и свойств, с самого укрепленных детства,[191]И столь нужней те ему, сколь вящи суть бедстваНа море, чем на земле. Твари господь чудну250 Мудрость свою оказал, во всех неоскуднуМеру поставя частях мира и меж нимиВзаимно согласие; лучами своими[192]Светила небесные, железце, немногуОт дивного камня взяв силу, нам дорогу255 Надежную в бездне вод показать удобны;Небес положение на земле способныйБывает нам проводник и, когда страх мучитГрубых пловцов, кормчего искусного учитСкрытый камень миновать иль берег опасный,260 И в пристань достичь, где час кончится ужасный.[193]Недруга догнать, над ним занять ветр способный[194]И победу исхитить, вступя в бой удобный, —Труд немалый. На море, как на земле, те жеПрочи вождев должности: тебе еще реже265 Снилась трубка и компас,[195] чем строй и осада.За красным судить сукном[196] Адамлевы чада[197]Иль править достоин тот, кому совесть чиста,Сердце к сожалению склонно и речистаКого деньга[198] одолеть, ни страх, ни надежда270 Не сильны, пред кем всегда мудрец и невежда,Богач и нищий с сумой, гнусна бабья рожаИ красного цвет лица, пахарь и вельможаРавны в суде, и одна правда превосходна;Кого не могут прельстить в хитростях всеплодна275 Ябеда и ее друг — дьяк или подьячий;Чтоб, чрез руки их прошед, слепым не стал зрячий,Стречись должен, и сам знать и лист и страницу,[199]Что от нападения сильного вдовицуСоперника может спасть и сирот покойну280 Уставить жизнь, предписав плутам казнь достойну.Наизусть он знает все естественны пра́ва,Из нашего высосал весь он сок устава,[200]Мудры не спускает с рук указы Петровы,[201]Коими стали мы вдруг народ уже новый,285 Не меньше стройный других, не меньше обильный,Завидим врагу[202] и в нем злобу унять сильный.Можешь ли что обещать народу подобно?Бедных слезы пред тобой льются, пока злобноТы смеешься нищете; каменный душою,290 Бьешь холопа до крови, что махнул рукоюВместо правой — левою[203] (зверям лишь приличнаЖадность крови; плоть в слуге твоей однолична[204]).Мало, правда, ты копишь денег, но к ним жаден:Мот почти всегда живет сребролюбьем смраден,295 И все законно он мнит, что уж истощеннойМожет дополнить мешок; нужды совершеннойСтала ему золота куча, без которойПрохладам должен своим видеть конец скорой.Арапского языка[205] — права и законы300 Мнятся тебе, дикие русску уху звоны.Если в те чины негож,[206] скажешь мне, я, чаю,Не хуже Клита носить ключ золотой[207] знаю;Какие свойства его, какая заслугаЛучшим могли показать из нашего круга?[208]305 Клита в постели[209] застать не может день новой,Неотступен сохнет он, зевая в крестовой,[210]Спины своей не жалел, кланяясь и мухам,Коим доступ дозволен к временщичьим ухам.Клит осторожен — свои слова точно мерит,[211]310 Льстит всякому, никому почти он не верит,[212]С холопом новых людей[213] дружбу весть не рдится,Истинная мысль его прилежно таитсяВ делах его. О трудах своих он не тужит,Идучи упрямо в цель[214]: Клиту счастье служит, —315 Иных свойств не требует,[215] кому счастье дружно;А у Клита без того[216] нечто занять нужноТому, кто в царском прожить доме жизнь уставил,Чтоб крылья, к солнцу подшед,[217] мягки не расплавил:Короткий язык,[218] лицо и радость удобно320 И печаль изображать — как больше способноК пользе себе, по других лицу применяясь;Честнее будет он друг,[219] всем дружен являясь;И много смирение, и рассудность многуСоветую при дворе. Лучшую дорогу325 Избрал, кто правду всегда говорить принялся,Но и кто правду молчит[220] — виновен не стался,Буде ложью утаить правду не посмеет;Счастлив, кто средины той держаться умеет.Ум светлый нужен к тому, разговор приятный,330 Учтивость приличная, что дает род знатный;Ползать не советую,[221] хоть спеси гнушаюсь; —Всего того я в тебе искать опасаюсь.[222]Словом, много о вещах тщетных беспокойство,Ни одно не вижу я в тебе хвально свойство.335 Исправь себя, и тогда жди, дружок, награду;По тех пор забытым быть не считай в досаду:Пороки, кои теперь[223] прикрывают тениСтен твоих, укрыть нельзя на высшей степе́ни.Чист быть должен, кто туды не побледнев всходит,[224]340 Куды зоркие глаза весь народ наводит.Но поставим, что твои заслуги и нравыДостойным являют тя лучшей мзды и славы;Те, кои оной тебя неправо лишают,Жалки, что пользу свою в тебе презирают;345 А ты не должен судить, судят ли те здраво,Или сам многим себя предпочтешь неправо.Над всем[225] же тому, кто род с древнего началаВедет, зависть, как свинье — узда, не пристала;Еще б можно извинить, если знатный тужит,350 Видя, что счастье во всем слепо тому служит,Кого сколько темен род, столь нравы развратны,Ни отечеству добры, ни в людях приятны;Но когда противное видит в человеке,Веселиться должен уж, что есть в его веке355 Муж таков, кой добрыми род свой возвышаетДелами и полезен всем быть начинает.[226]Что ж в Дамоне, в Трифоне и Туллие[227] гнусно?Что, как награждают их, тебе насмерть грустно?Благонравны те, умны, верность их немала,360 Слава наша с трудов их[228] нечто восприяла.Правда, в царство Ольгино[229] предков их не знали,Думным и наместником деды не бывали,И дворянства старостью считаться с тобоюИм нельзя; да что с того? Они ведь собою365 Начинают знатный род, как твой род началиТвои предки, когда Русь греки крестить стали.[230]И твой род не все таков был, как потом стался,Но первый с предков твоих, что дворянин звался,Имел отца, славою гораздо поуже,370 Каков Трифон, Туллий был, или и похуже.Адам дворян не родил, но одно с двух чадоЕго сад копал, другой пас блеюще стадо;[231]Ное в ковчеге с собой спас все себе равныхПростых земледетелей, нравами лишь славных;375 От них мы все сплошь пошли, один поранееОставя дудку, соху,[232] другой — попозднее.

1730