Семён Раич - Поэты 1820–1830-х годов. Том 2
85. РУСАЛКИ
Волнуется Днепр, боевая река, Во мраке глухой полуночи;Уж выставил месяц из тучи рога И неба зарделися очи.Широкие, и́дут волна за волной И с шумом о берег биются,Но в хладном русле́, под ревущей водой, И хохот и смех раздаются.Русалки играют во мраке ночей, Неопытных юношей манят.
Как проглядывают ясныеЗвезды в синих небесах —Друг за другом девы красныеВыплывают на волнах.Полным цветом нежной младостиПривлекателен их хор,Обещает много радостиНегою томящий взор.Бегите, о юноши, томных очей, — Мечтами коварные манят!
Черны косы, рассыпаяся,С обнаженных плеч бегут,По волнам перегибаяся,Вслед за девами плывут.Грудь высокая колышетсяСладострастно между вод,—Перед ней волна утишитсяИ задумчиво пройдет.Над водами руки белыеПодымаются, падут,—То стыдливые, несмелыеДевы медленно плывут,То в восторге юной радостиБудят песнями брегаИль с беспечным смехом младостиЛовят месяца рога,На пучине серебристые.Или плеском быстрых рукБрызжут радуги огнистые,Резвятся в волнах — и вдругУтопают, погружаютсяВ свой невидимый чертог,И видения теряются,Как луны воздушный рог.Не верьте, о юноши, мраку ночей,— Мечтами коварные манят!
1825 или 182686. ГАЛЛ
Breaker of echoing shields.[59]
<Галл>Щитов отзывных сокрушитель,Чью тень туманы погребли!Во мраке туч твоя обитель,—Оттоль, Колгаха царь, внемли!
Шумит река, — полет орлиныйУдары волн не привлекли;Ты ветром увлечен пустыни —Постой, Струмона царь, внемли!
Живешь ли в веяньи дубравыИли рвешь терния с земли?Оставь и листья ей, и травы,И мне, о Клоры вождь, внемли!
Иль в бурю с шумом гонишь волны,Чтоб скал основы потрясли?В борьбе стихий, их гневом полный,Родитель Галла, мне внемли!
МорнКто будит старца в беглой туче,Где с облаками жизнь слилась?Как плеск волны о брег сыпучий,О Галл, раздался мне твой глас!
ГаллО Морн! Я окружен врагами,—Их корабли идут с валов.Дай меч Струмона, — он над намиБлеснет, как луч меж облаков!
МорнВот меч отзывного Струмона!Когда ты в бранях, сын, пылал,С туманного смотрел я трона;Как метеор — рази, о Галл!
1825 или 182687. АРФА
На арфу опершись рукою,Я отголоску струн внималИ, отягченною главоюСклонясь, — в виденьях засыпал.Передо мной мелькали тениМоих утраченных друзей,И в сонм знакомых привиденийВсе близкие души моей,Казалось, медленно летелиС прощаньем горьким на устах,И на меня они смотрели…Проник невольный сердце страх,Слеза на арфу покатилась,Как капля звонкого дождя,И по струне она спустилась,Звук заунывный пробудя.Проснулся я — сны изменили!Но голос вещий струн узнал!Вы все, которые любили,Скажите: что ж он предвещал?
1825 или 182688. СТИХИИ
I had a dream, that was not all a dream.
Byron [60]Я с духом беседовал диких пустынь, — Пред юношей с мрачного тронаКлубящимся вихрем восстал исполин, Земли расступилося лоно!Он эхом раздался, он ветром завыл,—И юношу тучею праха покрыл.
Я с духом беседовал бурных валов, — Завыли широкие волны,Он с пиршества шел поглощенных судов, Утопших отчаяньем полный!И много о тайнах бездонных ревел,И юноша пеной его поседел!
Я с духом беседовал горних зыбей, С лазурным владыкой эфира,—И он, улыбаясь, во звуке речей Открыл мне все прелести мира,Меня облаками, смеясь, одевал,И юноша свежесть эфира вдыхал!
Я с духом беседовал вечных огней,— Гул дального грома раздался!Не мог усидеть он на туче своей, Палящий, клубами свивался,И с треском следил свой убийственный путь,И юноше бросил он молнию в грудь.
Я духом напитан ревущих стихий, Они и с младенцем играли —Вокруг колыбели моей возлегли И бурной рукою качали.Я помню их дикую песнь надо мной —Но как передам ее звук громовой?
1825 или 182689. ПРОМЕТЕЙ
Е caddi corne corpo morte cade.
Dante[61]По высям Кавказа скитается Дух — Суровый его повелитель,Он царства свершает холодного круг, Снегов покидая обитель,В порфире метелей, в венце ледяном,И бури сзывает могучим жезлом!
Давно уж, в златые младенчества дни, Когда над цветущим созданьемНосилися жизни приметы одни И смерть не была ожиданьем,—На трон одинокий ступенями скалОн шел и с улыбкой на землю взирал!
Внезапно исторгся орел из-под ног,— На кости стопа наступила.Он стал, и без ужаса видеть не мог, Что птица впервые открыла:Пред ним распростерся на диких скалахВеликого остов, иссохший в цепях!
Широкие кости окованных рук Свободно в железах ходили,От ног раздавался пронзительный стук,— Их ветры о камень разили;Но череп остаток власов развевалИ, страшно кивая, зубами стучал!
Трепещущий Дух над костями стоит, Впервые о смерти мечтает…На светлый свой призрак уныло глядит И с остовом грозным сличает.Одни у них члены и те же черты,—И смертию — Духа смутились мечты!
Он легкой рукою тяжелую кость С трудом со скалы подымает,Но с радостью видит, как тяжкая кость Опять на скалу упадает…А он, подымаясь, летает в зыбях!«Бессмертен!» — и тщетный рассеялся страх!
Но Дух своенравный пылает стыдом, Он мстит за минуту боязни,И остов свергает могучим жезлом Со скал — к довершению казни!С вершины Кавказа, во звуке цепей,Упал, рассыпаясь костьми, Прометей!
1825 или 182690. ПЕВЕЦ И ОЛЬГА
К З. А. В<олконск>ой
ПевецВеликая тень, для чего ты мелькаешьВ таинственной мгле безмятежных ночей?Мечтой о минувшем зачем нарушаешьОтрадные сны утомленных очей?Не звуков ли арфы опять ожидаешь,Могучего отзыва славы твоей?Иль в песнях вещать ты к потомству желаешь?Вещай — и певцу вдохновенье пролей!
ОльгаНе к тебе я лечу нарушать твои сны!Не певца я ищу, но могучей жены!В ней варяжская кровь моих светлых князей,Ольга спящая вновь пробудилася в ней!Ее стан величав — как сосна на холме,Под которым Синав позабыл о земле!Кудри спят на плечах снеговой белизны,Цвет лазурный в очах — Белозерской волны.И блистают лучом вдохновенья глаза —Не столь ярким огнем я Коростень сожгла!Но душа велика — как пустыни обзор,И как дно глубока моих Чудских озер!Она Ольгу одна постигает вполнеИ, воспрянув от сна, воспоет обо мне!
182691. ХОРЫ ПЕРУНУ
Жрец, юноши и девы
Хор юношейВладыка сидит на престоле громов, В руке его вихрь одичалый.Он молнию бросил в пучины валов, И море ударило в скалы,И волн его песнь от начала веков Великому — не умолкала.
Хор девВокруг громовержца глубокая ночь, Светил угашенных могила.Луна — небосклона вечерняя дочь — Чело облаками затмила,И рушатся звезды сквозь черную ночь, Когда бытие им постыло.
Хор юношейВладыка нисходит на землю в громах, И дрогнуло сердце природы:Завыли пещеры в бездонных горах, Эфира обрушились своды,Вселенную обвил клубящийся прах, И ужасом смолкли народы!
ЖрецХор юношей и дев! Владыка бурный мираНе хочет защитить священного кумира,—Ему падением грозит надменный князь!С мольбами к небесам ваш вознесите глас.
Хор девПеруну отрадно теченье Днепра И Киева древние стены!В реке отражался лик бурный царя, Громами помечены стены;Перун не разлюбит теченья Днепра, Забудет ли Киева стены!
ЖрецУвы, настанет день — и близок день жестокой! —Когда заглохнет холм над бездною широкойИ зарастет к нему давно пробитый след;Но прежде я склонюсь под игом тяжких лет.
Хор юношейКто дерзкий коснется преступной рукой Владыки, карателя мира?Как бурные тучи багровой грядой На край возлегают эфира,Мы ляжем костями, могильной стеной К подножью кумира!
ЖрецШирокого Днепра заплесневеют волны,Их вещий стихнет вой… Благоговенья полный,Придет ли славянин мольбою встретить день —Промчится в ужасе за ним Перуна тень!
Хор девК кому обратимся с горячей слезой, Бездомные матери, жены?Мы ветры насытим ничтожной мольбой, Развеются тщетные стоны,Когда он заснет над угасшей грозой И вихри сорвут его с трона!
ЖрецПадет великий град, и запустеют стены,Их населят толпы полночных привидений,Умолкнет навсегда народов мощный глас,—И смертный казнь сию один навлек на нас!
Хор юношейПроснись, громовержец! В хранилище туч Есть стрелы на казнь преступленья!Змеею пусти свой убийственный луч И смертных смири дерзновенья!В громаде ль огнями упитанных туч Одной не найдешь для отмщенья?
ЖрецХор юношей и дев! Моленье прекратите,Отчаянье толпы народной укротите!К нам милостив Перун: он вашим внял мольбам,Спасение пошлет отчаянным сынам!
Оба хораСодвинь твои тучи в один океан, Клокочущий, бурный, гремящий,Сбери с твоих бурь молньеносную дань И в свиток вплети их палящий!И ветрам в добычу отдай океан И мир, пред погибелью спящий!
182692. <НАДПИСЬ НА СТАТУЕ АПОЛЛОНА>
