Станислав Куняев - Стихи
1983
" Сладко брести сквозь январскую вьюгу… "
Сладко брести сквозь январскую вьюгу…Холод. Погреться бы. Знаю Калугу —В церковь зашёл. До чего же пуста.Вижу — остриженный парень в шинели.Батюшка что-то бубнит еле-еле.Роспись: Иуда лобзает Христа.
Снег на шинели у юноши тает.Влага на тёмные плиты стекает.Как бы то ни было — служба идётИ у священника, и у солдата…Ряса тесна, а шинель мешковата.Плавится воск и на бронзу течёт.
Свечи горят, и мерцают погоны.Парень печатает долу поклоны.Окна задёрнул крещенский мороз…Где призывался и где ты родился?Как ты со службы своей отлучился?Что ты ответишь на этот вопрос?
Я подвигаюсь к нему в полумраке,Вижу в петлицах условные знаки,Соображаю: ракетная часть.Что привело тебя в древние стены?Винтик, ты выпал из мощной системы,Как бы и вовсе тебе не пропасть.
Ветер повеял, и дрогнуло пламя.Молча глядит Богоматерь на парня.К куполу тянется тонкий дымок…Все вы единого дерева ветки.Но почему же твои однолеткиМолятся на металлический рок?
Чем озабочен? Спасением мира?Ты бы спросил своего командира,Пусть объяснят тебе политруки…Может быть, ты ошарашен виденьем,Если себя осеняешь знаменьем,Взмахами юной солдатской руки?
…Резко выходит в свистящую вьюгу.Может быть, что-то поведать друг другу?Следом спешу. В переулке ни зги.Разве тебя, молодого, догонишь?Вижу — в бушующем мареве тонешь.Слышу — во тьме пропадают шаги…
1987
РИМСКАЯ ЭЛЕГИЯ
Аллеи мраморных статуй,И каждая — народный идол.Бок о бок средь фонтанных струйТо еретик, то инквизитор.
Здесь тоже шёл подсчёт головВо имя партий и религий,Но не крушил колоколовНи Троцкий и ни Пётр Великий.
Собор апостола Петра,Литые бронзовые двери…А где-то чёрная МеграТечёт сквозь северные дебри.
В былые времена в МегруЧека приплыло поутруИ приказало сжечь иконы,Спилить обетные кресты…
И с той поры от красотыЗдесь только море, лес, да льды,Да лебединых свадеб звоны.Да древних елей чёрный ряд,Да куст рябины на пригорке,Да поднебесный, робкий взглядДебильной девочки-поморки.
1988
" Коль земная могучая ось "
Коль земная могучая осьВдруг изменит свой угол наклона,И прогреется солнцем насквозьПолюс холода у Оймякона,И растает Великий Сугроб,Брат Антарктики и Антарктиды,И настанет всемирный потопНа планете, сошедшей с орбиты —Я тогда сколочу свой ковчегИ по тёмным российским глубинамПоплыву, словно прачеловек,К араратским священным вершинам,Чтоб найти у библейской горыНа спасенье последние шансы,Где, как братья, разводят кострыИ армяне и азербайджанцы.
1990
ОТРЫВОК ИЗ ПОЭМЫ «КАЛУЖСКАЯ ХРОНИКА»
Мир электричества и грёз,воскресный, праздничный, кричащий.Я нынче твой почётный гость,я посетитель твой случайный.Я погружаюсь в этот мир,иду центральною аллеейк семейству гипсовых оленей,минуя типовой сортир.Мои лошадки-карусели,вы постарели без меня —я был готов на самом делеотдать полцарства за коня,сменять послевоенный райна это головокруженье…Теперь — другое положенье,ходи, что хочешь выбирай.Желаешь — лезь на колесо,а хочешь — умирай от смеха,наткнувшись на своё лицов зеркальном павильоне смеха.Кто крайний? Очередь своюотстаиваю со спокойствием:за удовольствием стою,приятней, чем за продовольствием!Вот почему, взглянув из мглына вехи мировой культуры,я вам скажу, что мне милышедевры гипсовой скульптуры.Они мне больше говорято таинствах судьбы и славы,чем выстроившиеся в рядгермафродиты из Эллады.Я вам напомню: два вождясидят в провинциальном парке,и лебедь, тёмный от дождя,плывёт… Уплыл… Уже на свалке.Я вам напомню: мощный бюстдважды героя из Калуги —и столько возникает чувствпод ропот среднерусской вьюги!..А пионер, трубящий в горн,вновь побелённый к Первомаю!Взгляну на них и всем нутромсвою эпоху понимаю.Да будет вечен этот гипс,его могучая фактура!Вот дискобол: плечо и диск,а между ними — арматура…
1968–1975
