Анатолий Величковский - Собрание стихотворений
«Уже нельзя отличить от несчастья…»
Уже нельзя отличить от несчастья —Счастье, от беды — удачу,Хороших дней — от бурного ненастьяИ от большого небоскреба — дачу.Всё путается. Главное — желанья,Когда они исполнятся — выходятСовсем некстати: в виде наказанья.И дней почти пустая цепь проходит.Так двигается жизнь моя к концу.И если взять ее движенье в целом:Она подобна, может быть, кольцу,В котором замкнутость, как бы, замена цели.
Новый журнал. 1966. № 82.Стихи
IЗаходил в аптекуДумал по дороге —Сделать картотеку,Подвести итоги.На сером покровеНезаметно пятен.Пятна — на корове,Человек опрятен.
IIДумают люди:Сделать и то и то,А будущее это то:Чего никогда не будет.
IIIТакое же вечно небо,И земля, и морское дно.Был ли я или не был —Не всё ли равно?Мчится машина,На машине венок.Пожилой мужчинаПриподнял котелок.
Новый журнал. 1966. № 82.«Вот, как из букв слагаются слова…» (вариант)
Вот, как из букв слагаются слова,Вот, как из слов слагаются законы:Идут часы, кружится голова,Слетаются к своим птенцам вороны.Встает за рощей красная луна.Плывет всё выше, выше и бледнеет,И уменьшается, слегка, она,А тени — ярче, сумерки — светлее.И в этой серебристой синевеСильнее сердце начинает биться,То вверх, то вниз по пепельной листвеРасплавленное серебро струится.В степи чуть слышен дальний звон подков,Поскрипывают мягкие рессоры.Убийцы едут из глубин вековПо лунным снам и лунным косогорам.Они убьют, конечно, не меня,Убьют других, но я еще не знаю.И перед грудью лунного коняШирокие ворота раскрываю…
Новый журнал. 1966. № 82.Сказка («Далеко, у быстрой речки…»)
Далеко, у быстрой речки,Мы найдем себе местечко.Там избу соорудим:Печь затопим, пустим дым.Заживем, к а к прежде — значит:Заведем себе собачек —Шайку шавок удалых,И лягавых, и борзых.Наш колодец, со скрипучимЖуравлем в саду под кручей,Выроем под сенью ивВместо всяких новых див.А водой его студеной,Светом солнца заискренной,Наполняемый стакан —Будет покрывать туман.Садик наш наполнят птицы:Иволги, дрозды, синицы.В майском сумраке ночейЗасияет соловей.Будут нас встречать приветомНа заре, зимой и летом,В легких седлах у крыльцаДва прекрасных жеребца.В жилках — головы и плечи,Груди широки, как печи,А на круп — хоть спать ложись:Ногу в стремя и садись!По росой увитым травам,По полянам, по дубравам,Блещут капельки огнем,Воздух льется серебром.В ритме конского движеньяОтдается ритм творенья,Тот, которым создан свет,На земле среди планет.
Фантастический наш домик:Сочинений легкий томик —И на этот тихий гробВзгромоздится небоскреб.Но еще никто не знает,Как и что? Но вот мигаетОгонек, его стекломНакрываем мы, потом:Лампа светит чайной розойЗа окном шуршат березыИ кружится мотылек,Тень бросая в потолок.Крик совы вдали единствен,Потому он так таинствен.Эта тайна хороша:Ею полнится душа.Звезды в окна льются ливнемЗавораживая дивноВсесияющим жезломМир, объятый сладким сном.Но еще живее счастье:Если налетит ненастье,Сотрясая утлый дом,В черном сумраке ночном.В паузах между громамиМолния, сверкнув когтями,Рвет из мрака мокрый садСтруны ливня задрожатВсе зеркальнее светлеяИзумрудно голубеяСкажешь: ангел с неба палИ незримо просиял:В том немеркнущем виденьи,Что живет в воображенье,С первого быть может дня,У тебя и у меня.Тут мы вскользь заметим тоже:Мир живой созданье Божье.Мир, который создал Бог,Дьявол сотворить не мог.Бога он возненавидел,И сказал: ну что ж, увидим:Если жизнь творить не мне,Будем все ж е наравне.Сотворю-ка я в отместку,Затмевая Бога блеском,Мир не хуже, чем живой:Мир технический — второй.Мой металл он тоже дышит,Лучше видит, лучше слышит,Думает и говорит,В небе ангелом парит.Долго ль людям до ошибки?И они, не хуже рыбки,Могут клюнуть червячка,Незаметивши крючка.Что ж, пожалуй это сказка,Да ведь в сказке есть завязка:Божий мир почти исчезВ блеске дьявольских чудес.
Только мы, его лелея,Будем наше слово сеять.Пусть напрасное оно:В камень павшее зерно.
«Мосты». 1970, № 15. С. 113–115.«Опять весна, опять начало марта…»
Опять весна, опять начало марта.Весенний ветер мягок и пахуч.Бывало там, еще на школьной парте:Как помню я! Косой горячий луч
В одиннадцать часов утра касалсяПочти пустой чернильницы… потомРукав моей тужурки нагревалсяЖивым, как счастье, мартовским теплом.
А во дворе — крик галок, радость, нега,Звон бубенцов в сияющем кругу.В горячем солнце — свежий запах снегаИ запах солнца — в тающем снегу.
«Заката высокий весенний пожар…»
Заката высокий весенний пожарНа завитках облаков розовеет.И кровью моей наливаясь, комар,Слетая с руки, безнаказанно реетПрозрачным рубином в последних лучахИ тонет в прохладных ветвях.
«Окно одевает туманом…»
Окно одевает туманомДыханья живое тепло.Когда же дыханья не станет,Очистится сразу стекло.И сразу — уже не случайно,Не в смутном пророческом сне,Откроется страшная тайнаВсего невидимого мне.
«Часто слышу ночью, просыпаясь…»
Часто слышу ночью, просыпаясь,Удаляющийся стук колес:Это тот же поезд проезжает,Что когда-то нас с тобою вез.Трудно мне в вагонном караванеНе узнать того вагона стук,Где еще, как на немом экране,Наши тени ищут прежних рук.
Журнал «Возрождение», 1955. № 46.«Мне сначала это только снилось…»
Мне сначала это только снилось:На дороге, ночью, вижу где-тоКак звезда за рощу покатилась,Степь ночную озаряя светом.
А потом исполнилось всё точно:Та же самая звезда упала,Наяву, за ту же рощу, ночью.Даже жутко и тревожно стало.
И не даром: это было, былоТайным знаком. Потому в глухиеГоды жизни сердце не забылоНи звезды, ни бегства из России.
Новый журнал. 1952, № 30, С. 130.«Не знаю, как подняться мне с колен…»
Не знаю, как подняться мне с колен,Всем ростом встать перед веками,Россией будет ли благословенПуть пройденный, когда-то, нами?Когда одни, чужие всей вселенной,Мы звали мир на путь борьбы священной…
Русский Альманах. 1981.«Я пробую вообразить…»
Я пробую вообразить,Что в бесконечные зеркалаУходит мысленная нить,В безумных поисках начала.Мой мысленный доходит взглядНе знаю до какой границы,И возвращается назад,Как обессиленная птица.Как ограничен разум мой,Воображая бесконечность,Я только обвожу чертойСвою земную человечность.
Русский Альманах. 1981.«Воскресный день уходит в синий холод…»
