Сергей Соловьев - Собрание Стихотворений

Н. П. Киселеву

Пчеле подобен, ты с сикилийских травСбираешь меды — сладкотекучий сок.Ты в золотые ульи ГиблыСносишь цветов полевые дани.

Ты жалом острым тайную сладость пьешьИз свитков древних, в мед претворяя тлен,И для тебя пергамент блеклый —Луг ароматный цветов словесных.

Тебе священна старца седая скорбь:Ты внял, пронзивши темных столетий глубь,Последний вздох слепца Эдипа,К персям припавшего Антигоны.

Тебя целила дев трахинийских песнь —Надежды кроткой шепот пред тучей зол.Ты видел ТеламониадаМеч златожальный в крови багряной.

Но как исчислить ценных богатство руд,Всё то, что емлет знаний твоих рудник,Искатель кладов непочатых,Роз Пиэрийских блюститель верный?

Фригийский лотос — сопровожденье пляск, —Золотострунный звон Ионийских лир,Уста улыбчивые МузыХором согласным тебя восхвалят.

XIII. ЖЕНЩИНЕ[59]

Уже четвертый старому мужу плодВо чреве носишь ты, — золотая мать.Тяжелым шагом в огороде —Точно телица на сносе — бродишь.

На солнце блещет связка медовых кос,Как зерен полный, желтый осенний сноп.Как вымя — тяжесть тучных грудейСладкое яство устам младенца.

Лицо оплыло; тихо-бессмыслен взор;Распухли жилы; грузно поник язык;Блестят под вздернутой одеждойНоги, серебряным лоснясь туком.

Кем тяжела ты? девочек трех подрядДарило мужу ложе твое досель:Проси наследника для дома,Дар возложив на алтарь богини.

Моли усердно чистую дочь Лато,Что напрягает осеребренный лук:Моли, чтоб жало притупилаЯрость Илифии в муках чрева.

XIV. НЕБУ[60]

Ты лучезарно, выйдя из горна гроз;Громовых кузниц ты золотой металл.Разносит ветр прохладновейныйЛуга дыханье и ароматы.

Я жрец твой, небо! Твой золотой потир,Твое причастье я подношу к устам,И землю ухом ненасытнымШелесты трав и ключей рожденье.

Твоих нетленных жил голубую кровь,Твоих точил палящее пью вино,И солнца златотканной плотиЯ приобщаюсь прохладным утром.

О небо! чаша! древний завет любви!Нерукотворный, синий, лучистый храм,Где неистомно хвалят БогаЗвери, деревья, цветы и люди.

Ты — золотая струй голубых купель,Ты — золотой, отвсюду замкнутый гроб.Ты нежишь малого младенца,Ты принимаешь и вздох предсмертный.

Ты — блеск и радость! жертвенник твой — земляТебе сжигает ладан цветов и трав.Тебе несут сердца людскиеКровь вожделений и огнь Любови.

АПРЕЛЬ. Вторая книга стихов. 1906–1909[61]

АНДРЕЮ БЕЛОМУ, поэту и другу

Нет; моего к тебе пристрастьяЯ скрыть не в силах, мать-земля!

Тютчев

СНЫ АПРЕЛЬСКИЕ

I. «Ты взманила к вешним трелям…»[62]

Ты взманила к вешним трелям,Воззывающая вновьДни, когда, хмелен апрелем,Я вверял лесным свирелямЗапевавшую любовь.

Для моей мечты бездомнойДверь былого отперта;Ты склонилась в неге томной…Взор зеленый, голос дремный,Лепестковые уста.

Снова счастья отголоскиВнятны сердцу моему:Ты, дитя в простой прическе,Резво мчишься, где березкиВниз сбегают по холму.

Словно льдина раскололасьОт весеннего огня…Золотится зыбкий волос,И звенит свирельный голос,Призывающий меня.

II. «Я блуждал в лесу родимом…»[63]

Я блуждал в лесу родимом,Где звенела тишина,Где зеленым, сладким дымомРазливалась по полянамГрустно-синяя весна.

Ты ль, дитя с тазами нимфы,Мне являлась в те часы,Отряхая гиакинфы,Вея запахом медвянымЗолотой твоей косы?

В небе, ласково хрустальном,Таял трепетный апрель.Шел я отроком печальным,И томилась так напевноСердца нежная свирель.

Солнце низилось к березе…Шел я, плача и любя,В этой отроческой грезе,Узкоокая царевна,Я предчувствовал тебя!

III. «Тают тайные печали…»[64]

Тают тайные печалиО красе твоих очей.Все свирели отзвучали.Только будит дол молчащийГулко льющийся ручей.

Как прозрачно, как лазурноВ звонкой грусти хрусталей!И небес широких урнаВ золотые каплет чащиСиний, тающий елей.

Здесь я шел с тобою нежной,Где теперь разоблаченРай далекий, рай безбрежный.Кто воздвиг в осеннем храмеСвод серебряных колонн?

На березах белоствольныхНикнут листья, не дыша.И в лобзаниях безбольныхОвевается ветрамиУтомленная душа.

IV. «Охотно в келье молчаливой…»[65]

С.Н. Попову

Охотно в келье молчаливойЯ б этой ночью не уснул.Как песни с грохотом разливаСливаются в согласный гул!

Напев родной, напев унылыйМгновение затих. Во мгле —Ручьи… Но чу! и с новой силойВ соседнем зазвучал селе.

Каким безумным, бесполезнымЯвляется волненье дум,Когда под небом полнозвезднымВсё обратилось в блеск и шум!

Что за торжественная негаСпускается в тиши с небес!Как радостно восстал из снегаВозжаждавший весенний лес!

Бежать бы вдаль, туда, по лугу,Где в полумраке голубомНочной бекас зовет подругу,Прерывисто звеня крылом!

V. «Присев на ветхое крыльцо…»[66]

Присев на ветхое крыльцо,Сквозь сон внимаю песне дальной.О, это красное яйцо!О, этот благовест Пасхальный!

Жужжат, гудят колокола,Из-под синеющего снегаТравинка желтая взошла,И в теплом ветре дышит нега.

Брожу, легко и томно пьян,Мне улыбаются в лесочкеИ лица ясные крестьян,И тихих девушек платочки.

Поблескиванье синих луж —В траве, зазеленевшей ярко,И как-то пьяно пахнет сушьМежду корней глухого парка.

Давно ли холод был суров,И мне зияла пасть могилы?Но чу! весна! и я здоров,И легкой кровью бьются жилы.

Земля, земля! союз наш вновьНеизреченней, сокровенней…О, дай мне пить твою любовьВ сиянии зари весенней!

Как мать, меня благословиНа подвиг твой многострадальныйИ сердце приобщи любви,Любви весенней и Пасхальной.

VI. «Весь день я просидел прилежно…»[67]

Весь день я просидел прилежно,И остается десять строк.Страницей Тацита небрежноИграет легкий ветерок.

Окрестности Пасхальным звономНаполнены… Кой-где траваЖелтеет нежно. Над балкономБезоблачная синева.

Но леса бледные верхушкиПорозовели. НедалекКонец трудов, и на опушкеТвой розовый мелькнул платок.

VII. СОНЕТ («Язвящий яд смертельного потира…»)[68]