Павел Арский - Из поэзии 20-х годов
1930
Сельская кузница
Кукует в кузнице кукушка —Кует кувалда по станкуСвою докучную частушку:Ку-ку, ку-ку.
Лучится утро чистой сталью,Звенит и вторит молотку,И над проселочною дальюЛикует звонкое — ку-ку.
Кудрявится вдали опушкаКустами кучными в шелку.Кукует в кузнице кукушка:Ку-ку, ку-ку.
1920
Дмитрий Семеновский
Товарищ
Весенним дыханьем, нежданно и ново,Меж нами промчалось заветное слово,Заветное имя одно: — Товарищ! —Как песня, звучит нам оно.
То — песня во славу труда-миродержца,То — мост, переброшенный к сердцу от сердца,То — братьям от братьев привет. — Товарищ! —Прекрасней воззвания нет.
Из темных подвалов, из глуби подпольяПомчалось оно на простор, на раздольяКипящих толпой площадей. — Товарищ! —То — новое имя людей.
Лучистее взгляды, смелее улыбки.И кажется: майским сиянием зыбкимВся жизнь озарилась до дна. — Товарищ! —Мы — сила, мы — воля одна.
1917
«Юных глаз счастливое сиянье…»
Юных глаз счастливое сияньеИ волненья радостного дрожь,Как заветное воспоминанье,Ты всегда в душе моей найдешь.
Помнишь: увидала, подбежала,Хорошея сердцем и лицом,И сияла взором и дрожалаМолодым сквозистым деревцом?
И недаром в том правдивом взореТак душа играла и цвела:На любовь, на радость и на гореНежную ты руку мне дала.
В дни сомнений, в дни разуверенийВспоминал я, милая, не разТрепет твой безудержный, весенний,И сиянье необманных глаз.
И когда на ложный путь разладаМы сбивались, счастья не храня,Свет того девического взглядаВозвращал тебе всего меня.
Дни летят. Весна сменилась летом,В листьях плод таится золотой.Ты лучишься новым ровным светом —Материнства теплой красотой.
1930
Никифор Тихомиров
Братья
Мы с тобой родные братья,Я — рабочий, ты — мужик,Наши крепкие объятья —Смерть и гибель для владык.
Я кую, ты пашешь поле,Оба мы трудом живем,Оба рвемся к светлой воле,С бою каждый шаг берем.
Я сверлю земные недра,Добываю сталь и медь.Награжу тебя я щедроЗа твои труды и снедь.
Наши руки мощью дышат,Наши груди крепче лат,Наши очи местью пышут,Постоим за брата брат.
Мы с тобой родные братья,Я — рабочий, ты мужик,Наши крепкие объятья —Смерть и гибель для владык.
1917
Шершавая ладонь
Расту. Расту. Стальные нервыЗакалены среди машин.Я не последний и не первыйПришел от голубых равнин.
Пришел, пропахнувший лесами,И с песнями плакучих ив,Смотрел я детскими глазамиНа стянутый ремнями шкив.
Смотрел и думал молчаливоПод пляску звонких молотков,И пряталась в душе пугливоСемья печальных васильков.
Так с каждым днем все реже, режеВсплывало дальнее село.И новый мир в душе забрезжил,Запело сердце, зацвело…
Я полюбил душой глубокоЗаводский грохот и огонь.Насыщена железным сокомМоя шершавая ладонь.
1923
Борис Турганов
Товарный 209 238
Широки страны моей просторы:протянулись без конца и края.По ночам — сверкают семафоры,и рожки сигнальные играют,
и уходят в дымные дороги,в дальние, глухие перегоныпо крутым подъемам и отлогимкрасные товарные вагоны.
… … … … … … … … … … … …Ветер налетал, метал и плакал,заливался, завивался выше.Дождик покрывал блестящим лакомстанционные худые крыши.
Эшелон грузился у товарной,и погрузка шла — без замедленья.Знали мы: готовит враг коварныйснова на Советы наступленье,
знали мы, что пану поклонитьсядля рабочих — нынче несподручно.И повез нас к западной границепаровоз — насмешливый разлучник.
Наши хлопцы — сжались тесным кругом,крепко помнили, зачем мы едем,и вагон товарный был нам другом,согревал и двигал нас к победе.
И сильнее памяти о доме,и сильнее, чем глухая осень —мне запомнился вагонный номер: 209 238.
… … … … … … … … … … … …Не задаром, видно, хлопцы бились, —мы покой завоевали прочный.Время шло, мы сроки отслужили,и настало мне идти в бессрочный.
Дома много всяческой заботы:незаметно день за днем проходит.Позабыл я за своей работойо тяжелом, о двадцатом годе.
И, довольный этой мирной долей,жил я, ни о чем не беспокоясь,но однажды, возвращаясь с поля,повстречал в степи товарный поезд.
Проходили медленно вагоны —много хлебного, большого груза.Я гляжу — и вдруг неугомонносердце заворочалось под блузой.
Сразу встала, в орудийном громе,та глухая, боевая осень:увидал я старый-старый номер 209 238.
Понял я: он длится, бой жестокий,только биться надо — по-другому.…И, взбежав по насыпи высокой,отдал честь товарному вагону.
1925
Иван Филипченко
Беднота
Как ветви леса, тянутся их руки,Над нами образуя грозный сводИз кистей, пальцев желтых, точно йод,Их устремленных лиц глаза, как люки.
В чаще глухой, чем дальше, тем огромнейПри свете фосфорических их глаз,Себя кляла ты и клялась не разНа камне камня не оставить — вспомни.
Ты в землю зарывалась, в рудники,И там твои подземные скитальцыИскали злато — кольца лить на пальцы —И камни, как созвездий огоньки,На пальцы их, — когтистые крючки.
Ты — прообраз солнцаИ солнца не видишь,Для тебя оно град невидимый Китеж,Ты сила сил, а зовешь оборонцаИ всегда на свою погибель.
Вечеров вблизи и вдали быль,Ночей искрометная маска, —Огни синелунных шаров, словно звездный каскад.Пылание тихое ламп, мерцанье каминов, лампад,Ты зажгла своими руками.
Да будет свет, огня полуночная пляска,На радость и счастье в космическом храме,Но пока в вертепе стыда, торгашей и убийц,Перед кем века склонялись ниц.Да будет свет, а сама во мраке живешь.
Ты за медный ломаный грошНесчетностью согнутых спин,Шевелишь миллионами рук, миллиардами пальцев.Столько нежных страдалиц, кротких страдальцев,Где все как одна, все, все как один.Все единым взмахом, единым жестом,За скудный хлеб, кочевые, обреченные переездам,Обувают властительных, одевают ониименитых, —«Да будет красота!»Но воск на рабочих ланитах,Кандалы на ногах, на плечах одна тяжесть креста.
Рассвет и день под палящим солнцем, до ночи,Льешь пот на чужом лугу и на поле,На фабрике душу дробишь до безумной боли,На заводе кромсаешь кости неумолимей, жесточе,Погребаешь себя на дне шахт юга, —Доколе, доколе, доколе!«Да любите друг друга».
Ты — прообраз солнцаИ солнца не видишь.Для тебя оно град невидимый Китеж,Ты сила сил, а зовешь оборонцаИ всегда на свой капут.
Твой творческий радостный труд,Твой труд обязательный — жить поденно,Твой труд непосильный, труд потогонный,Твой труд кровавый,Потрясающая твоя смерть,Разложенье растертого тела, смердь, —Черни трепетная забава.В колизее Рима.
Кем ты хранима,Чья ты забота,Чья огнепламенная ты поэма,Кроме меня, —Немо, немо.
Я поэмы спою о тебе, моя мать,О твоих красных витязях песни, былины,Красных богатырей, как сражалася рать,Как назад не вернулся из них ни единый.
Я былины сложу,И сказанья скажу,Как борцов погребли у стремнины.Как на бой поднялась ты за бедных сынов,Искалеченных долей железной.Я во тьме гробовой, в молниях словЗвал на бой,Поднималося солнце над бездной.
Снова миг наступил,Снова пробил час,Собрать в исполинские армии тыл.
Ураганный порыв миллионных масс,Против класса класс,Силу против сил.
Ты, ты победишь и правда за нами,И свобода, равенство, братства светВ титанической беспримерной драмеРодятся на тысячи тысяч лет.
1918
