Иннокентий Анненский - Полное собрание стихотворений
Л. И. Микулич
Там на портретах строги лица,И тонок там туман седой,Великолепье небылицыТам нежно веет резедой.Там нимфа с таицкой водой,Водой, которой не разлиться,Там стала лебедем ФелицаИ бронзой Пушкин молодой.
Там воды зыблются светло,И гордо царствуют березы,Там были розы, были розы,Пускай в поток их унесло.
Там все, что навсегда ушло,Чтоб навевать сиреням грезы.…………………………………
Скажите: «Царское Село», –И улыбнемся мы сквозь слезы.
«Я думал, что сердце из камня...»
Я думал, что сердце из камня,Что пусто оно и мертво:Пусть в сердце огонь языкамиПоходит – ему ничего.
И точно: мне было не больно,А больно, так разве чуть-чуть,И все-таки лучше довольно,Задуй, пока можно задуть...
На сердце темно, как в могиле,Я знал, что пожар я уйму...Ну вот... и огонь потушили,А я умираю в дыму.
В зацветающих сиренях
Покуда душный день томится, догорая,Не отрывая глаз от розового края...Побудь со мной грустна, побудь со мной одна:Я не допил еще тоски твоей до дна...Мне надо струн твоих: они дрожат печальнейИ слаще, чем листы на той березе дальней...Чего боишься ты? Я призрак, я ничей...О, не вноси ко мне пылающих свечей...Я знаю: бабочки дрожащими крыламиНе в силах потушить мучительное пламя,И знаю, кем огонь тот траурный раздут,С которого они сожженные падут...Мне страшно, что с огнем не спят воспоминанья,И мертвых бабочек мне страшно трепетанье.
Минута
Узорние ткани так зыбки,Горячая пыль так бела,-Не надо ни слов, ни улыбки:Останься такой, как была;
Останься неясной, тоскливой,Осеннего утра бледнейПод этой поникшею ивой,На сетчатом фоне теней...
Минута – и ветер, метнувшись,В узорах развеет листы,Минута – и сердце, проснувшись,Увидит, что это – не ты...
Побудь же без слов, без улыбки,Побудь точно призрак, покаУзорные тени так зыбкиИ белая пыль так чутка...
Аметисты
Глаза забыли синеву,Им солнца пыль не золотиста,Но весь одним я сном живу,Что между граней аметиста.
Затем, что там пьяней весныИ беспокойней, чем идея,Огни лиловые должныПереливаться, холодея.
И сердцу, где лишь стыд да страх,Нет грезы ласково обманней,Чем стать кристаллом при свечахВ лиловом холоде мерцаний.
«Только мыслей и слов...»
Только мыслей и словПостигая красу, —Жить в сосновом лесуМежду красных стволов.
Быть как он, быть как все:И любить, и сгорать...Жить, но в чуткой красе,Где листам умирать.
Осенняя эмаль
Сад туманен. Сад мой донятБелым холодом низин.Равнодушно он уронитСвой венец из георгин.
Сад погиб...А что мне в этом.Если в полдень глянешь тыХоть эмалевым приветомСквозь последние листы?..
Сверкание
Если любишь – гори!Забываешь – забудь!Заметает снегами мой путь.Буду день до зариМеж волнистых полянОт сверканий сегодня я пьян.
Сколько есть их по льдамТам стеклинок – я дам,Каждой дам я себя опьянить...Лишь не смолкла бы медь,Только ей онеметь,Только меди нельзя не звонить.
Потому что порывТам рождает призыв,Потому что порыв – это ты...Потому что одинЭтих мертвых долинЯ боюсь белоснежной мечты.
У Св. Стефана
Обряд похоронный там шел,Там свечи пылали и плыли,И крался дыханьем фенолВ дыханья левкоев и лилий.
По «первому классу бюро»Там были и фраки, и платья,Там было само сереброС патентом – на новом распятье.
Но крепа, и пальм, и кадилЯ портил, должно быть, декорум,И агент бюро подходилВ калошах ко мне и с укором.
заключение
Все это похоже на ложь —Так тусклы слова гробовые.
……………………
Но смотрят загибы калошС тех пор на меня как живые.
Последние сирени
Заглох и замер сад. На сердце все мутнейОт живости обид и горечи ошибок...А ты что сберегла от голубых огней,И золотистых кос, и розовых улыбок?
Под своды душные за тенью входит тень,И неизбежней все толпа их нарастает...Чу... ветер прошумел – и белая сиреньНад головой твоей, качаясь, облетает.
……………………
Пусть завтра не сойду я с тинистого дна,Дождя осеннего тоскливей и туманней,Сегодня грудь моя желания полна,Как туча, полная и грома, и сверканий.
Но малодушием не заслоняй порыв,И в этот странный час сольешься ты с поэтом;Глубины жаркие словам его открыв,Ты миру явишь их пророческим рассветом.
Сумрачные слова
За ветхой сторою мы рано затаились,И полночь нас мечтой немножко подразнила,Но утру мы глазами повинились,И утро хмурое простило...
А небо дымное так низко нависало,Все мельче сеял дождь, но глуше и туманней,И чья-то бледная рука уже писалаСвятую ложь воспоминаний.
Все, все с собой возьмем. Гляди, как стали четкиИ путь меж елями, бегущий и тоскливый,И глянцевитый верх манящей нас пролетки,И финн измокший, терпеливый.
Но ты, о жаркий луч! Ты опоздал. ОшибкойТы заглянул сюда – иным златися людям!Лишь сумрачным словам отныне мы улыбкойОдною улыбаться будем!
Старые эстонки
Из стихов кошмарной совести
Если ночи тюремны и глухи,Если сны паутинны и тонки,Так и знай, что уж близко старухи,Из-под Ревеля близко эстонки.
Вот вошли – приседают так строго,Не уйти мне от долгого плена,Их одежда темна и убога,И в котомке у каждой полено.
Знаю, завтра от тягостной жутиБуду сам на себя непохожим...Сколько раз я просил их: «Забудьте...»И читал их немое: «Не можем».
Как земля, эти лица не скажут,Что в сердцах похоронено веры...Не глядят на меня – только вяжутСвой чулок бесконечный и серый.
Но учтивы – столпились в сторонке...Да не бойся: присядь на кровати...Только тут не ошибка ль, эстонки?Есть куда же меня виноватей.
Но пришли, так давайте калякать,Не часы ж, не умеем мы тикать.Может быть, вы хотели б поплакать?Так тихонько, неслышно... похныкать?
Иль от ветру глаза ваши пухлы,Точки почки берез на могилах...Вы молчите, печальные куклы,Сыновей ваших... я ж не казнил их...
Я, напротив, я очень жалел их,Прочитав в сердобольных газетах,Про себя я молился за смелых,И священник был в ярких глазетах.
Затрясли головами эстонки.«Ты жалел их... На что ж твоя жалость,Если пальцы руки твоей тонкиИ ни разу она не сжималась?
Спите крепко, палач с палачихой!Улыбайтесь друг другу любовней!Ты ж, о нежный, ты кроткий, ты тихий,В целом мире тебя нет виновней!
Добродетель... Твою добродетельМы ослепли вязавши, а вяжем...Погоди – вот накопится петель,Так словечко придумаем, скажем...»
……………………
Сон всегда отпускался мне скупо,И мои паутины так тонки...Но как это печально... и глупо...Неотвязные эти чухонки...
«Но для меня свершился выдел...»
Но для меня свершился выдел,И вот каким его я видел:Злаченно-белый —прямо с елки —Был кифарэд он и стрелец.Звенели стрелы,как иголки,Грозой для кукольных сердец...Дымились буклииз-под митры,На струнах нежилась рука,Но уж потухли звоны цитрыМеж пальцев лайковых божка.Среди миражей не устануЕго искать – он нужен мне,Тот безустанный мировражий,Тот смех огня и смех в огне.
К моему портрету
Игра природы в нем видна,Язык трибуна с сердцем лани,Воображенье без желанийИ сновидения без сна.
К портрету А. А. Блока
Под беломраморным обличьем андрогинаОн стал бы радостью, но чьих-то давних грез.Стихи его горят – на солнце георгина,Горят, но холодом невыстраданных слез.
Поэту
В раздельной четкости лучейИ в чадной слитности виденийВсегда над нами – власть вещейС ее триадой измерений.
И грани ль ширишь бытияИль формы вымыслом ты множишь,Но в самом я от глаз не яТы никуда уйти не можешь.
Та власть маяк, зовет она,В ней сочетались бог и тленность,И перед нею так бледнаВещей в искусстве прикровенность.
Нет, не уйти от власти ихЗа волшебством воздушных пятен,Не глубиною манит стих,Он лишь как ребус непонятен.
Красой открытого лицаВлекла Орфея пиерида.Ужель достойны вы певца,Покровы кукольной Изиды?
Люби раздельность и лучиВ рожденном ими аромате.Ты чаши яркие точиДля целокупных восприятий.
Надписи на книгах и шуточные стихи
