Всем нам, в безвременье летающим… - Юрий Валентинович Смольянов
Цветы – они ведь как дети.
Дни пролетят, а возможно и годы,
Зачтутся ль грехи мне эти?!
Не поздно ль я задал столь важный вопрос?
Нарезав букетов много.
За пустоцветье пионов и роз
Судить меня будут строго.
***
Стучат трамвайные колёса
На рельсовых стыках.
Я задаюсь простым вопросом:
Не превратится ли трамвай мой в тыкву?
А машинист – в животное усатое,
Пусть маленькое, но очень уж мохнатое.
А мой наряд парадный – в рубище.
Да и сам я в простое чудище.
Это Золушке Принц принёс
Хрустальный башмак утерянный.
Я же смотрю растерянно,
Обувку мою кто-то мимо пронёс…
Хотел бы я в сказке немного пожить,
Превратности жизни не знать, не тужить…
***
Руки держат надпись убогую:
"Помогите одинокой матери!"
На прохожих смотрит строго,
Не хочешь помогать, катись скатертью.
Тот, кто деньги свои даёт,
Путник для неё желанный.
Не пряча глаза, подаянье берёт,
Хоть знает, что надпись обманна.
Тостик
Поднимем тост, чтоб путь наш был не прост,
Чтоб кроме орхидей прелестных
Встречались и колючки повсеместно.
Преодолев участок сей терновый,
Уверенней приступим к жизни новой.
Тогда душа и тело оживут,
И к новым чувственным утехам позовут!
***
Я гляжу в глаза прохожих,
Замечаю, непохоже,
Что их лица озаряет
Неподдельная улыбка.
Счастье в этом мире зыбко,
Как найти, никто не знает.
И подчас уходят годы,
Те, что нам даны Природой.
Ищем, мучаясь нещадно,
И с судьбою беспощадной
Мы играем, как умеем.
Оступаемся, взрослеем,
Набиваем шишки круто,
И совсем себя запутав,
Ценим то, что мы имеем!
***
Едут девчонки – будущие мамы.
Сидят мальчишки – нынешние хамы.
Место не уступят, взор стыдливо прячут
Девчоночки смеются, не грустят, не плачут.
Знают, не дождаться им от сильной половины
Ни толики внимания, ни галантности мужчины.
Время быстротечно пронесётся, споро.
Станут ли мальчонки девочкам опорой?!
Нужны ли нашим девочкам такие кавалеры,
Которым неизвестны приличия манеры?
Сквозь череду прозрений…
Не так уж много слов,
Чтоб написать те строки,
Что души коснутся.
Они навеют много снов,
И чувств высоких
Струны всколыхнутся.
Мы все обязаны творцу:
Мы плод его творений
Простых и гениальных.
Придем к финальному концу
Сквозь череду прозрений
Весёлых и печальных.
Мне говорят, он вышел в тираж
Мне говорят, он вышел в тираж,
Мол, хлюпиком стал и нытиком.
А я смело возьму на абордаж
Посудину с недобрыми критиками.
Мои злобливые насмешники,
Трунить без устали готовые.
Не я, а вы земные грешники.
И строй пополнят вскоре новые.
А я уйду, и твёрдой поступью
Туда, где дивные просторы,
Где звёзды мощной россыпью
Плетут чудесные узоры.
Симфонии сердечные мои
Я взойду на эшафот,
встану на колени.
Вот мой жизненный итог. Вот
итог моих сомнений.
В руки взял палач топор,
прицелился он точно.
Раз, и выписан узор
кровушкою сочной.
Никто не будет горевать
над убиЕнным телом.
Готовы даже растоптать
мной начатое дело.
Симфонии сердечные мои
заглУшат криками хулы.
Я не дождался, чтоб они
рассЫпали мне в меру похвалы.
В часы сердечного безумья
я проклинал врагов моих.
Теперь дарю мои раздумья
и недописанный мной стих…
Не весело в жизни придётся, не просто
Не надо грозить мне скрюченным пальчиком.
Всё! Не могу больше! Мне невтерпёж
Слышать нестройного хора галдёж,
И видеть девчонок – вчера ещё мальчиков.
Знают они только дурь привокзальную.
Ценности жизни не значимы тоже.
Юноши бродят с сальною рожей.
И даже не знают, ночь-то пасхальная.
А как бы хотелось, чтоб юношей лица
Враз заискрились, наполнившись светом.
Обидно, но мысли не сбыться этой,
И образ святой не собрать по крупицам.
И даже от каждого взяв понемногу,
Портрет виртуальный состряпать успеть.
Стыдно с таким обращаться мне к богу.
И пред Всевышним за смену краснеть.
Судьба обломает, конечно, подростков,
Устанут, присядут на длинном пути.
Не весело в жизни придётся, не просто,
Но выхода нет – надо встать и идти!
***
Словно мышь скребётся горе
В деревенском доме у реки.
Я войду, через дыру в заборе.
Ты блинцов мне, мамка, испеки.
А она свой взгляд тоскливый
Бросит из-под сдвинутых бровей.
Как всегда заметит справедливо:
Ты, сынок, совсем уж дуралей.
Щи пустые, да и тех – тарелка
Застоялись на столе моём.
Ты ж, прости, пустая свиристелка
Счастье не принёс в мой дом.
Посмотрю в лицо родное молча,
И уйду проторенной дорогой.
Знаю, я по жизни сволочь,
И никто в судьбе своей убогой.
Но придётся вновь здесь оказаться,
Мамка дверь откроет, не запрёт.
Тихо скажет: Не могла дождаться.
Голову погладит и умрёт…
Обманное оконце
Я прошу поднять бокалы
За того врожденного нахала,
Кто сумел заткнуть когда-то
Населенья уши ватой.
Чтоб не слышало оно
Призывы к новой жизни.
В замутнённое окно
Смотрело с оптимизмом.
И в разрывах облаков
Видело лишь солнце.
Только вот для дураков
Обманное оконце.
Не увидеть в нём пожалуй,
Что в стране творится.
Вновь призыв: не жаловаться,
Невмоготу – напиться!
Подаём мы снова этим
Пример, увы, не редкий.
Слышать будут наши дети,
Что слышали их предки.
P.S.
Я верю, не завянут уши
У Мани, Вани и Петруши,
У всех, кто станет дальше жить,
Творить, надеяться, любить…
***
Стареем мы против нашей воли,
Стареют и наши собачки.
Застонут они от боли
И мы вместе с ними заплачем…
Перипетия
Спросила дама парня смело:
Опять успел сходить налево?
А тот глазами заморгал:
Хотел, но видно опоздал.
Я на чужое замахнулся,
И мимо цели промахнулся.
И в декорациях не новых
Сижу, как прежде, в сладостных оковах.
В своей позиции я не нов…
В своей позиции я не нов:
Всегда по жизни променять готов
Холод и снежную вьюгу
На солнце, тепло, молодую подругу…
Друзей я потерял немало
Мне мудрости, поверь, хватило,
Однажды выбрав верный путь,
Забыв, что мило и не мило,
С дороги нужной не свернуть.
Друзей я потерял немало.
Они шагали на авось.
Тянули жизни одеяло,
Как им хотелось, как моглось.
Шли напрямик, преград не зная,
Не уважая суть законов.
Колючки, вышки, звуки лая
Теперь картина жизни новой.
Не стану я корить
