Федор Сологуб - Том 3. Восхождения. Змеиные очи
«Твоя печаль осенена…»
Твоя печаль осененаСосною мрачной да берёзой.К тебе лесная тишинаПрильнула с ласковою грёзой.
Сегодня поутру лозаТвоё лобзала жадно тело,А здесь – последняя слезаС твоей щеки сейчас слетела.
И жгучий стыд, и боль, и страхУже забыты понемногу, –Ручей звенит, и луг в цветах,На воле ты, – и слава Богу.
«Забелелся туман за рекой…»
Забелелся туман за рекой.Этот берег совсем невысок,И деревья стоят над водой,И теперь я совсем одинок.
Я в кустах поищу хворостин,И в костёр их на берег сношу,И под ними огонь воскрешу,Посижу, помечтаю один.
И потом, по теченью реки,Потихоньку пойду босиком, –А завижу вдали огоньки,Буду знать я, что близок мой дом.
«Ночь усмирила меня…»
Ночь усмирила меня,Нет голосов и огней.Только желанием дняБудит мечты соловей.
Только пред тем, чтобы спать,Полная светит луна.Лечь-то я лёг на кровать, –Глаз не отвесть от окна.
Встал бы, пошёл поскорейТам, по траве, по сырой.Нет, на подушке моейСон над моей головой.
«В безмолвной пустыне…»
В безмолвной пустыне,Где жаркий песок и гранит,Где небо безоблачно-сине,Где жгучее солнце блестит,
Стоит под скалой одинокоЗабытая арфа и ждёт,Что ветер, примчась издалёка,Тихонько в струнах запоёт.
Встречает пустыня нагаяНагие, горючие дни.Над арфой немой пролетая,В ней звуков не будят они.
И ночи летят торопливо, –На их молчаливый полётМолчание смотрит ревниво,И струн им задеть не даёт.
Золушка
Радостно-чистыйОбраз простой красоты,Милый, как ландыш душистый, –Это, смиренная, ты.
Вечно в загоне,Вечно в тяжёлых трудах.Сестры – ленивые сони,Дом у тебя на руках.
Чем тебе плотят?Брань да попреки всегда,А иногда поколотят!Ты говоришь: «Не беда!»
Только немного,Если уж станет невмочь,Плачешь, таясь у порога,О, нелюбимая дочь.
Ясные глазки,Золушка, вытри скорей,Верь в исполнение сказки,Жди утешительных дней.
Скоро хрустальныйБудет готов башмачок,И повезут тебя в дальний,Раззолочённый чертог.
Радостно-чистыйОбраз простой красоты,Милый, как ландыш душистый, –Это, смиренная, ты.
Выбор
На перепутьи бытия,Томясь таинственной тревогой,Стоял и долго думал я,Какою мне идти дорогой.
И появились предо мнойДва духа: светлый дух мечтаний,Сиявший горней белизной,И строгий дух земных исканий.
Надежды радостный фиалОт духа нежного я взял,И на фиале надпись: «Слава».Не отрываясь, грёзы пью, –И вот холодная отраваСгущает быстро кровь мою.
Я вижу, – выбор был ошибкой, –И кубок падает, звеня,А гений жизни от меняЛетит с презрительной улыбкой.
«Живи и верь обманам…»
Живи и верь обманам,И сказкам и мечтам.Твоим душевным ранамОтрадный в них бальзам.
И жизни переменнойНектар кипучий пей,Напиток сладкопенныйЖеланий и страстей.
За грани жизни дольнойОчей не устремляй,И мыслью своевольной,Природы не пытай.
Вещают тайну тени.Для смелого умаВ них смертные ступени,Предсказанная тьма.
О, смертный, верь обманам,И сказкам, и мечте,Дивись мирским туманам,Как вечной красоте.
«Навек налажен в рамках тесных…»
Навек налажен в рамках тесныхСтрой жизни пасмурной, немой.Недостижимей звёзд небесныхСвободной жизни блеск и зной.
Одной мечтою в час досугаЯ обтекаю вольный свет,Где мне ни подвига, ни друга,Ни наслаждений бодрых нет.
Томясь в завистливой печали,Слежу задумчиво тогда,Как выплывают из-за далиДеревни, степи, города,
Мелькают лица, платья веют,Смеются дети, солнце жжёт,Шумят стада, поля пестреют,Несутся кони, пыль встаёт…
Ручья лесного нежный ропотСменяет рынка смутный гул.Признания стыдливый шёпотВ базарных криках потонул.
«Уйдёшь порой из солнечной истомы…»
Уйдёшь порой из солнечной истомы В лесной приют, –Но налетают жалящие гномы, И крови ждут.
Лесной тиран, несносная докука, Комар-палач!Твой тонкий писк томителен, как скука, Как детский плач.
«Голос наш ужасен…»
Голос наш ужасенНашим домовым;Взор наш им опасен, –Тают, словно дым.
И русалки знают,Как мы, люди, злы, –Вдалеке блуждаютПод защитой мглы.
Нечисть вся боитсяЧеловечьих глаз,И спешит укрыться, –Сглазим мы как раз.
«Небо жёлто-красное зимнего заката…»
Небо жёлто-красное зимнего заката,Колокола гулкого заунывный звон…Мысли, проходящие смутно, без возврата,Сердца наболевшего неумолчный стон…
Снегом занесённые, улицы пустые,Плачу колокольному внемлющая тишь…Из окошка вижу я кудри дымовые,Вереницы тесные деревянных крыш.
Воздух жгучим холодом чародейно скован.Что-то есть зловещее в этой тишине.Грустью ожидания разум очарован.Образы минувшего снова снятся мне.
«Вот у витрины показной…»
Вот у витрины показнойСтоит, любуясь, мальчик бедный.Какой он худенький, и бледный,И некрасивый, и больной!
Блестят завистливо и жадноЕго широкие глаза.Порой сверкнёт на них слеза,И он вздыхает безотрадно.
Вот нагляделся он, идёт.Вокруг него шумит столица.Мечтаний странных вереницаВ душе встревоженной растёт.
«Я ждал, что вспыхнет впереди…»
Я ждал, что вспыхнет впередиЗаря, и жизнь свой лик покажет И нежно скажет: «Иди!»
Без жизни отжил я, и жду,Что смерть свой бледный лик покажет И грозно скажет: «Иду!»
«Вчера в бессилие печали…»
Вчера в бессилие печалиЯ был угрюмо погружён, –Слова докучные звучали,И чьи-то тяжкие шаги.
Из-за угла за мной следилиГлаза неутомимых жён,За мной по улицам ходилиНеумолимые враги.
«Настроений мимолётных…»
Настроений мимолётныхВолны зыбкие бегутИ стремлений безотчётныхПену мутную несут.
Сменой их нетерпеливойКак душа утомлена!Как тревогою ревнивойО промчавшемся полна!
Лаской, негой, песней звучной,О, волшебница любовь!Задержи полёт докучныйИсчезающих часов.
Оборви рукою нежнойТу связующую нить,Что из сердца в мир безбрежныйЯ, безумец, вздумал свить!
Отгони своим дыханьемЗвуки жизни, жизни сны,И повей очарованьемРасцветающей весны.
Очаруй мой дух унылый,Утомлённый и больной,Грёзой девственной и милой,Небледнеющей мечтой.
«Не рождена притворством…»
