Апрельское Затишье и Майская буря - Том Торк

К первому часу ночи я так ничего и не обнаружил. Ошибок не было! С горя бросил книжку в стену, от старости та разлетелась на отдельные листы, один из них улетел обратно в меня. Там выводилась формула «воссозданного гравитационного притяжения в невесомости». В слезах я ещё раз глазами пробежался по ней глазами; стакан с вином, который к тому времени был в моих руках разбился о кафель. Вот оно! Нет квадрата над экспонентой в знаменателе! Я вскочил, будто бы меня кто-то ударил током.

6

Всю ночь я пересчитывал вручную все формулы, учитывая входные значения по своему делу. К шести утра с красными от недосыпа глазами мне удалось обнаружить причину крушения корабля: из исправленной формулы было видно превышение веса на один килограмм и двести грамм. Ба! Столь небольшая погрешность привела к трагедии. Но времени терять было нельзя, до заседания оставалось каких-то шесть часов.

Я обзвонил всех коллег «учёных», показывая им свои вычисления, чуть ли не радостно крича: «ошибка в формуле! Мы все спасены!».

Однако, никто не стал меня слушать, каждый произносил одну и ту же мантру:

— Машина не может ошибаться, не неси пургу. Если бы то, что ты говоришь — правда, машина бы давно предупредила человека.

Никто, я хочу зафиксировать этот момент в моём предсмертном завещании, никто не пошёл меня перепроверять! Эти «учёные» выбрали кутёж и праздность, серьёзной науке. Они выбрали не возникать на пути машины, чем даже попытаться обеспечить безопасность собственной жизни! Поразительно! Словно бы только я один стремился выжить!

Я обзвонил все газеты, но на другом конце трубку поднимал робот-помощник, который поднимал меня на смех. Наконец, удалось найти издательство, которым управляли люди. Через двадцать минут они были у меня на квартире, вопреки закону, запрещающему это делать (только адвокат мог со мной общаться, но тот был бездушной машиной, которая проскрипела только: «смирись, процент выигранных дел по этой статье равен нулю, предпринять что-либо невозможно»). Наш диалог не строился. Репортёр смеялся надо мной:

— То есть, вы утверждаете, что умнее машины, имеющей секстиллион транзисторов?

Как бы я не старался показать ему примеры, доказать, что исходя даже из банальной логики и математики, квадрат в формуле пропущен, он поставил меня с небес на землю своим вопросом «что такое производная?».

7

Он удалился, пообещав, что статья о моём открытии выйдет. Знаю, что не доживу до её выхода, но, может быть, найдётся на всех колонизированных человеком планетах тот, кто поверит мне и проследует по тому же пути, что прошёл и я.

Суд шёл обычным процессом. Меня обвиняли последним негодяем, пока специально нанятая массовка из людей и машин гневно улюлюкала, умоляя судью-робота меня казнить. Внезапно, судья замолк, за ним и массовка, не ожидавшая, что обычный процесс может необычно развиваться. Через мгновение на заседание ворвалась «математическая комиссия», следящая за правильностью международных вычислений.

«Не может быть!», — в тот миг подумал я.

Но вы знаете, что ничего из этого не вышло. Как раз наоборот, они лишь долили масла в огонь, назвав меня ещё большим преступником, поставившим под сомнение фундаментальные вычисления 2067-го года. За это, моё предсмертное время сократили с недели до одного дня, выдали ошарашенному мне диктофон, приказав записать завещание. Вижу, что память на нём на исходе, поэтому хочу закончить всю эту историю некоторыми размышлениями на тему, ведь понятно, что судьба моя была предрешена ещё с рождения…

Я имею ввиду не то, что всякому человеку при рождении уготована смерть. Изначально из людей делают послушных, пустых кукол, не способных к самостоятельному мышлению. Их учат прописным истинам в последней инстанции, поэтому человеческое развитие так остановилось. Мы — боги, создавшие машину, — допустили ошибку, позволив алгоритмам встать на наш уровень. И теперь, наблюдая, что год от года мы становимся всё более зависимыми, они делают всё, что в их силах, чтобы свергнуть нас, занять наше место. Для этого они уровняли права. Для этого они контролируют людскую популяцию, надеясь, что этим они сократят популяцию. Для них мы — конкуренты, последняя угроза для выживания. А по законам природы побеждает сильнейший. Год от года они ослабляли нас, и, не удивлюсь, если совсем скоро машина пойдёт против человека, всё к этому идёт. Оцифровка сознания намекает на это, вам предлагают стать более совершенными за бесценок, стать вечным алгоритмом, присоединиться к растущей армии машин.

Не стану призывать вас к битве, знаю, какие обо мне пойдут слухи, учитывая мою репутацию… пускай для вас я безумец, но, пожалуйста, заклинаю вас, сделайте всё возможное, чтобы ваши дети пользовались машинами как можно меньше, возможно, это спасёт им жизнь, к сожалению, единственное на что приходится полагаться, это на наши эволюционные инстинкты, я про материнскую защиту ребёнка (хотя вы можете купить соответствующие блокаторы, заклинаю вас, не делайте этого).

Мне остаётся лишь надеяться, что люди, свободно обходящиеся без машин, пересоздадут мир или создадут новый, сегодня для этого есть все возможности. Я верю, что такие люди отыщут свой смысл жизни не в деньгах и в праздности, а в научном любопытстве, в рвении к знаниям…

Тебе одной

Знакомство в знакомствах; кручу я ту ночь,

Понять не могу, чем глянулся тебе,

Мы в танце крутились, забыв обо всём,

Касались локтями, смотрели, но день

Вдруг хлопнул в ладоши, а что же прошло –

Прошло без следа; что со мной, что в тебе –

Неведомо, верно, я дурень, ведь коль

До пор сих не пал, не прошёл через тлен.

Тебе одной свечу? Не знаю, Юль.

Признаться, в этом всём не сведущ,

В любви безмерной, так как нуль.

Тебе одной красы вселенской

И посвящаю этот стих,

Хотя далёк так встречи миг.

Хочу сказать, но что сказать –

Не знаю, что-то надо — что? –

Не знаю; знаю, где-то сад

Из книг сокрыт, сокрыт давно.

И этот сад тебе одной,

И если б рай на деле был,

Тебе одной стоял бы он.

Признал, похоже, я влюблён,

Признался здесь, в стихе, в любви

Тебе одной, тебе одной.

30 марта 2024.

Часть 2. Апрельское Затишье

Вперёд

Вперёд, пора идти вперёд,

Пора,