Евгений Плужник - Ой упало солнце: Из украинской поэзии 20–30-х годов
«Старой цыганкою ночь…»
Старой цыганкою ночьСонным степям ворожила,Им просыпаться невмочь,Ведь прибавлялася сила.
Вольный покой ковыля,Спящие звезды и воды.Вечно живая земля,Нынче встречала кого ты?
Ветер пропал, и ужеРожь не шептала сердито,Что на усобной межеДвое нездешних убиты.
О, мать-земля, разве ты —Только сырая землица?Спит еще твой богатырь,Голос трубы ему снится.
Ночь не уснула уже,Где же найти нынче силыВидеть опять на межеСвежие эти могилы.
«Я — лишь работник мастерской. Согрев…»
Я — лишь работник мастерской. СогревСвои слова, я всем их раздаю.Я строю души, вызываю гневИ, в каждый дом входя, любовь пою.
Я вдохновенье чувствую, когдаУ древних мастеров ищу свое,Но молодость беспечна и гордаИ лишь в грядущем помыслы ее.
Из старой бронзы я оружье словКую на том огне, что ей сродни.Под неумолчный перепев ветровТруд бесконечен и победны дни!
ГРОЗА
На свод небесный черного быкаЗагнали змеи молний, — нет им сладу.Лежит он и ревет издалекаПасущемуся на поляне стаду.
То вспыхнут змеи, то наступит тьма,А бык ревет от боли и тревоги.Не дышит ветер, а земли — нема,Ждет буйных слез и светлой ждет подмоги.
«Смотри: зигзаги молний бьют в отроги…»
Смотри: зигзаги молний бьют в отрогиЗловещих туч, и слушай, как ониПриносят ветер с голосом тревоги,—Безумен ветер, и кровавы дни.
Не первый год, как отвернулись боги,Остались люди с мертвыми — одни,Живут и плачут: дайте же подмоги,Чтоб лечь спокойно в гроб под плач родни.
И я скорблю. Меня гнетут раздоры.В днях нынешних ищу теперь опорыИ прошлым, нет, не обольщаюсь я,
Не расстаюсь я со своей мечтою:Встал человек над черной пахотою,Как небо, гордый, сильный, как земля.
Майк Йогансен
© Перевод Ю. Ярмыш
«Клубились, плыли тучи-горы…»
Клубились, плыли тучи-горы,Сверкала яростная мгла.О небо ласточки-планерыТупили острые крыла.
Багровый отблеск филлофорыС морским прибоем вознеслиВ голубоокие просторыСеребряные корабли.
«Мне ли славить отвагу белых…»
Мне ли славить отвагу белых,Удаль пьяную наглых бандитов?! Просто выпало трудное дело — Грызть зубами проход в граните.
Сколько дней и ночей в дороге?Сколько ранено? Сколько убито? Подкосились у пеших ноги, Кони до́ крови сбили копыта.
Доползали до ПерекопаПо-пластунски по смертному полю, Врукопашную брали окопы, Вырывая ногтями волю.
Панихиду по ним не отслужатНи в земном, ни в небесном храме,— Но в работе и в час досужий Будут вечно герои с нами.
В сердце нашем бойцы Перекопа,Что, сражаясь за лучшую долю, Врукопашную брали окопы, Добывая свободушку-волю.
«У судьбы фигляром подвизаясь…»
У судьбы фигляром подвизаясь,Встал на рельс… Упрочусь? Упаду?Прянул ухом лес — зеленый заяц,Пялится на то, как я иду.
Где-то за рекой промчался конник,Вечеру загадку загадав.Кисти уронил устало донник,Схоронясь в таежных дебрях трав.
Сколько раз встречались дни с ночами,Обнимаясь в сонной тишине,Совами кричали и сычами,Ветками дерев грозили мне!..
В ловкости с фигляром состязаясь,Добреду ль до цели? Упаду?Притаился лес — зеленый заяц,Пялится на то, как я иду.
РОНДО
(Моряки — лирики моря)
Плывут кораблики морямиВдаль — в неизбежный океан.Ютится сон в морозной раме,Восходит солнце из лиан.
Среди порока, где обман,Я вижу вас в старинной драме,Луч света гонит прочь туман…Плывут кораблики морями.
Флагшток увенчан, под ногамиВновь пробуждается титан,Лишь миг — и зазвенит пеан:Плывут кораблики морямиВдаль — в неизбежный океан.
1927Микола Хвылевый
© Перевод В. Чубур
«Ваш праздник это, шахты!..»
Ваш праздник это, шахты!Я нищий, мне легко:Принес вам слово-златоЯрчайшего Франко.
Лови, завод кузнечный,Седого неба смак —И ковш куется млечный,И молния-маяк.
Родился я на сене,С травою вместе рос,И стал мой смех весеннийОстрей серпов и кос.
Потом, когда заводыПозвали что есть сил,Я в поле, в огородыЗабвенья нож вонзил.
С коровой попрощался,Коню, волам — поклон,И во весь дух помчалсяТуда, где сталь и звон.
И расправлял я крылья,И закалял себя,И для меня открылаИной простор судьба.
И вкус иной свободыПочувствовать я смог,И вам теперь, заводы,Несу огней венок.
Ваш праздник это, шахты!Я нищий, мне легко:Принес вам слово-златоЯрчайшего Франко.
«Сердце, полное красных огней…»
Сердце, полное красных огней,По дорогам и тропам нестиИ в железных объятиях днейТвердость духа и мышц обрести.
Шлаков золотом землю поджечь,И губами ловить в небе мед,И постичь родниковую речь,И стремиться отважно вперед.
Верить только в победный конец,Не устать от утопий и грез…Жизнь, о жизнь, ты и молний кузнец,Ты и кузня — земля вечных гроз!
Тьму бороть изо всех своих сил,Восходящему солнцу помочь.Снег и сталь, я ваш любящий сын,Ваша мощь.
«И на сталь взглянул я — утонули очи…»
И на сталь взглянул я — утонули очи.И пророчу: сгинет, сгинет ночь навек.Докричит кукушка — и замолкнет в чаще,И шмыгнет в овчарню по-кошачьи шум.
Солнечных узоров тайный смысл постигни!…Жажду беспредельно, жажду сверх всего,Потому и звездам, недоступным взгляду,Бросил я метельно вызов золотой.
Грезил в кочегарке — жар вбирал глазами,Тосковал лосенком осенью в лесу,Где луна скрывалась в лепестках рассвета,Где алмазы сеял, высевал восход.
Солнечных узоров тайный смысл постигни!…Жажду беспредельно, жажду сверх всего,Потому и звездам, недоступным взгляду,Бросил я метельно вызов золотой.
«Не жалей ты, мать, сына родного…»
Не жалей ты, мать, сына родного,Что покинул степей колыбель!…Неуклюжую сельскую мовуЗаплетаю в тугую кудель.
Загляни мне в глаза без опаски —Журавлиное светится там.Вихревой, верен я твоей сказкеИ напутственным чистым словам.
И забрезжит, и мрак содрогнется,Мрак, давно надоевший степям,И взойду, как веселое солнце,Взгляд лучистый заводу отдам.
Всех твоей наделил я надеждой.Мать моя, ни о чем не жалей!Погляди на рассвет мой, пришедшийПосле грома и звездных дождей.
МЫ
Мы шагали мимо шахты…Мы — любимая и я.Солнце пело на свирели,пело липко на свирели —леденцовой… За руку я взял ее, и нырнули наши очи в легкий ветер.Ах, как ветер засмеялся —и сиренево, и хрупко,когда рядом с сердцем кто-торазбудил стеклянный звон.
И свернули мы на тропку……или в солнце мы вошли?— Расскажи мне, сокол ясный,о рассвете? —…Над криницей луч рассветный,на коленях бор сосновый.Зарево металось в небе:в память бил прозрачный шлак,леопардил каждый мускул.…Был я, как железо, крепок,а она — стройней березы,белоногой, молодой…Мы шагали мимо шахты… Мы — любимая и я.
ТЕНИ
