Игорь Северянин - Полное собрание стихотворений

В семье своей сильного правом единства,

Ему намекнули: “Ее ты возьмешь”,-

И стала она герцогинею Кингстон…

Под Нарвой, близ Конью, построили им

Большое величественное поместье.

Но молодожены не стали жить вместе,

И в Англию герцог уехал к своим.

Она же давала в именье пиры,

Пиры, что гремели за быстрой Наровой.

Ей гости сердца приносили и дары

В честь знатной хозяйки дворца дугобровой.

И не оттого ли, что Тойла моя

Верстах в четырех от дворца герцогини,

В чьем липовом парке брожу часто я,

О ней рассказать захотелось мне ныне?

1923

КУПАНЬЕ ЗВЕЗД

П. М. Костанову

Выхожу я из дома, что построен на горке, – и открыты

для взора

В розовеющей дымке повечерья и утром в золотой

бирюзе,

Грудь свежащие бодро, в хвойных линиях леса,

ключевые озера,

Где лещихи играют и пропеллером вьется стрекоза

к стрекозе.

Никуда не иду. я, лишь стою перед домом, созерцая

павлиний

Хвост заката, что солнце, удаляясь на отдых,

распустило в воде.

Зеленеют, синея, зеркала, остывая, и, когда уже сини,

В них звезда, окунаясь, шлет призыв молчаливый

надозерной звезде…

И тогда осторожно, точно крадучись, звезды, совершая

купанье,

Наполняют озера, ключевые озера, и тогда, – и тогда

Я домой возвращаюсь, преисполнен восторга,

преисполнен сознанья,

Что она звездоносна, неиссячная эта питьевая вода!

Озеро Uljaste

1924

МУДРОСТЬ ИДИЛЛИИ

Над узкою тропкою клены

Алеют в узорчатой грезе

Корова, свинья и теленок

Прогулку свершают вдоль озера.

Коровой оборвана привязь,

Свиньею подрыта дверь хлева.

Теленок настроен игривей:

Он скачет, как рыба из невода…

Гуськом они шествуют дружно.

Мы в лодке навстречу им плыли.

Твои засверкали жемчужины

В губах, и зардели щек лилии…

И ты закричала: “Прелестно!

Ах, эта прогулка ведь чудо!”

С восторгом смотрела на лес,

Отбросила в сторону удочку…

Жемчужины рта вдруг поблекли,

Жемчужины глаз заблистали,

И ты проронила: “Намек

На то, что и здесь, и в Италии:

Чем люди различнее, дружба

Их крепче, как это ни странно…

О, если возможно, не рушь

Божественно-непостоянного…”

Озеро Uljaste

1924

ШАТЕНКА В РОЗОВОМ

Аллеей лиственниц иду вдоль озера.

Вода прозрачная у самых ног.

Навстречу девушка мелькает розово,

Чтобы мыслить горестно поэт не мог…

Аллея темная и тьмой тяжелая,

И тьма безрадостна, и тьма пуста.

А та сверкальная! А та веселая!

И упоенная такая та!

Неторопливые подходят окуни

И неподвижные в воде стоят,

Как будто думают о русом локоне,

О платье розовом мечту таят…

Озеро Uljaste

28 августа l925

ЗОВУЩАЯСЯ ГРУСТЬЮ

Как женщина пожившая, но все же

Пленительная в устали своей,

Из алых листьев клена взбила ложе

Та, кто зовется Грустью у людей…

И прилегла – и грешно, и лукаво

Печалью страсти гаснущей влеча.

Необходим душе моей – как слава!-

Изгиб ее осеннего плеча…

Петь о весне смолкаем мы с годами:

Чем ближе к старости, тем все ясней,

Что сердцу ближе весен с их садами

Несытая пустынность осеней…

Valaste

1926, сентябрь

ОСЕННИЕ ЛИСТЬЯ

Осеню себя осенью – в дальний лес уйду.

В день туманный и серенький подойду к пруду.

Листья, точно кораблики, на пруде застыв,

Ветерка ждут попутного, но молчат кусты.

Листья мокрые, легкие и сухие столь,

Что возьмешь их – ломаются поперек и вдоль.

Не исчезнуть скоробленным никуда с пруда:

Ведь она ограниченна, в том пруде вода.

Берега всюду топкие с четырех сторон.

И кусты низкорослые стерегут их сон.

Листья легкие-легкие, да тяжел удел:

У пруда они выросли и умрут в пруде…

l929

НА ЭМБАХЕ

Ее весны девятой голубые

Проказливо глаза глядят в мои.

И лилию мне водяную Ыйэ

Протягивает белую: “Прими…”

Но, как назло, столь узкая петлица,

Что сквозь нее не лезет стебелек.

Пока дитя готово разозлиться,

Я – в лодку, и на весла приналег…

Прощай! И я плыву без обещаний

Ее любить и возвратиться к ней:

Мне все и вся заменит мой дощаник,

Что окунается от окуней…

Но и в моем безлюдье есть людское,

Куда бы я свой якорь ни бросал:

Стремит крестьян на озеро Чудское

Их барж клокочущие паруса.

Взъерошенная голова космата

И взъеропененная борода.

И вся река покрыта лаком “мата”,

В котором Русь узнаешь без труда…

1929

В ЛЕСАХ ПРИВОЛЖСКИХ

Над озером смеялись берегини

Зеленовзорые и русые.

И были небеса спокойно-сини

Над обольстительной чарусою.

Мы шли весь день и захватили вечер,

Ведомы странными летасами.

Нам в городе жить больше стало нечем

С его ненужными прикрасами.

Мы ночью развели костер в лавине,

И запорхали всюду искры скорые.

И к огоньку присели берегини

Притихшие, зеленовзорые.

Toila

198О

ИГРАЙ ЦЕЛЫЙ ВЕЧЕР…

Сыграй мне из “Пиковой дамы”,

Едва ль не больнейшей из опер,

Столь трогательной в этой самой

Рассудочно-черствой Европе…

Сначала сыграй мне вступленье,

Единственное в своем роде,

Где чуть ли не до преступленья

Мечта человека доводит…

Мечта! ты отринута миром…

Сестра твоя – Страсть – в осмеяньи…

И сердцу, заплывшему жиром,

Не ведать безумства желаний…

О, все, что ты помнишь, что знаешь,

Играй мне, играй в этот вечер:

У моря и в северном мае

Чайковский особо сердечен…

1927

ТИШЬ ДВОЯКАЯ

Высокая стоит луна.

Высокие стоят морозы.

Далекие скрипят обозы.

И кажется, что нам слышна

Архангельская тишина.

Она слышна, – она видна:

В ней всхлипы клюквенной трясины,

В ней хрусты снежной парусины,

В ней тихих крыльев белизна -

Архангельская тишина…

1929

ДЕВУШКА БЕЗЫМЯННАЯ

Она живет в глухом лесу,

Его зовя зеленым храмом.

Она встает в шестом часу,

Лесным разбуженная гамом.

И умывается в ручье,

Ест только хлеб, пьет только воду

И с легкой тканью на плече

Вседневно празднует свободу.

Она не ведает зеркал

Иных, как зеркало речное.

Ей близок рыбарь, житель скал,

Что любит озеро лесное.

Но никогда, но никогда

Она ему о том не скажет:

Зачем? К чему! Идут года,

И время умереть обяжет.

Ее друзья – два зайца, лось

И чернобурая лисица.

Врагов иметь ей не пришлось,

Вражда ей даже не приснится…

Не знать страданья от вражды

И от любви не знать страданья -

Удел божественный! Чужды

Ей все двуногие созданья.

И только птиц, двуногих птиц

Она, восторженная, любит.

Пусть зверство человечьих лиц

Безгрешной нежность не огрубит!

Не оттого ль и рыболов,

Любезный сердцу, инстинктивно

Ее пугает: и без слов

В нем что-то есть, что ей противно…

Людское свойство таково,

Что не людей оно пугает…

Она – земное божество,

И кто она – никто не знает!..

1923

ТЯГА НА ЮГ…

Не старость ли это, – не знаю, не знаю,-

Быть может, усталость – души седина,

Но тянет меня к отдаленному краю,

Где ласковей воздух и ярче волна.

Мне хочется теплого и голубого,

Тропических фруктов и крупных цветов,

И звончатой песни, и звучного слова,

И грез без предела, и чувств без оков.

Я Север люблю, я сроднился с тоскою

Его миловидных полей и озер.

Но что-то творится со мною такое,

Но что-то такое завидел мой взор,

Что нет мне покоя, что нет мне забвенья

На родине тихой, и тянет меня

Мое пробудившееся вдохновенье

К сиянью иного – нездешнего – дня!

1929

ТАМ, У ВАС НА ЗЕМЛЕ

На планете Земле, – для ее населенья обширной,

Но такой небольшой созерцающим Землю извне,-

Где нет места душе благородной, глубокой и мирной,

Не нашедшей услады в разврате, наживе, войне;

На планете Земле, помешавшейся от самомненья

И считающей все остальные планеты ничем,

Потому что на ней – этом призрачном перле

творенья,-

Если верить легенде, был создан когда-то Эдем;

Где был распят Христос, жизнь отдавший за атом

вселенной,

Где любовь, налетая, скорбит на отвесной скале

В ужасе пред людьми – там, на нашей планете

презренной,

Каково быть поэтом на вашей жестокой Земле?!.

1926

ФОКСТРОТТ

Король Фокстротт пришел на землю править,

Король Фокстротт!

И я – поэт – его обязан славить,

Скривив свой рот…

А если я фокстроттных не уважу

Всех потрохов,

Он повелит рассыпаться тиражу

Моих стихов…

Ну что же, пусть! Уж лучше я погибну

Наверняка,

Чем вырваться из уст позволю гимну