Разбежались линии руки - Станислав Борисович Малозёмов
Вот и доконала деда брага,
Быстро помер. Даже не болел.
Скинулись дворами понемногу
На отпев, на гроб, да на венок,
Чтобы он последнюю дорогу
Худо помянуть в раю не мог.
Бабы на крыльце по нём всплакнули.
Пёс повыл тихонько в конуре.
Помер дед от водки, не от пули,
Надо ж так обидно помереть…
А сосед, безногий и запойный,
Бывший дедов враг и баламут
Пошутил нечаянно и больно:
— А все, кто пьёт, когда-нибудь помрут.
Но и тот ведь, кто всю жизнь ни грамма,
Кто и капли на дух не берёт,
Этот ангел поздно или рано
А всё равно когда-нибудь помрёт.
Праведно живёшь ты или грешно –
Разницы для смерти никакой.
Он бы мог пожить ещё, конечно,
Да ну кому он нужен был такой!
Злой на всех, непонятый, забытый,
Никому не сделавший добра,
Он ведь был нам всем как кол забитый
Посредине голого двора…
— Вот уж точно! — бабки закивали.
— Был покойник — бог не приведи!
Только как мы с ним не воевали,
А по-людски бы надо проводить.
За селом ему могилку срыли.
Ком земли на гроб да сверху крест.
И конфетку рядом положили:
Может, кто-нибудь из нищих съест.
А когда вернулись — стол собрали.
Человек ведь, грех не помянуть!
В общем, перед богом не соврали…
Ну, а где соврали — то чуть-чуть.
— Эх! — сказали. — Жаль не стало деда…
Так помянем лучше, что он был…
И в начале поминального обеда
Рюмку водки налили для деда.
Ту, что он при жизни не допил…
Такая Россия
Лихая сторона,
Край молчаливых птиц,
Невянущих цветов
И ласковых собак.
Она не вспоминается, не снится,
И мне уже не хочется молиться
За каждый вздох её, за каждый шаг
Давно уже не плачется никак.
Пути её кривые, да косые
Петляют сквозь любые времен
И вязнет в них великая Россия,
Далекая, лихая сторона.
И пахнет на всю Русь
Могучий русский дух:
Врожденный перегар
И вечный перекур
Лежит она, никем непобедима,
Из края в край за жизнь непроходима,
Умом не понята за тыщу лет.
На тыщу бед — всегда один ответ:
Пути мои кривые, да косые
Петляют сквозь любые времен
Я вязну в них, великая Россия,
Лихая и весёлая страна.
И гонит лошадей
Проспавшийся ямщик.
Хоть некуда спешить
И нечего любить.
А сбоку — то берёзка, то рябина,
То край родной, а то — навек любимый!
А за околицей я оглянусь,
Да похмелюсь и снова к ней вернусь!
Пути её кривые да косые
Петляют сквозь любые времена.
И вязнет в них великая Россия,
Далекая лихая сторона.
Фантазия номер семь
Странный ливень разразился
С громом, с молнией — бедой
И на весь народ пролился
Не простой, святой водой.
Полоскал он наши души,
Скверну смыл, слизал грехи.
Кто побыл под этим душем –
Стал святым, а был плохим.
Все почти святыми стали
Хоть молись на всех подряд.
«Божьи слёзы приласкали!»
Так в народе говорят.
Этот дождь очистил совесть,
Души чёрные отмыл,
Но не всем помог он. То есть –
Тем, кто не под крышей был.
Мокрых ливень делал чище,
В сердце звон, в глазах лучи.
Ну, а кто сидел под крышей –
Тот чудес не получил.
Нас под крышей больше было.
Умный в гору не пойдёт.
Дома мило. Вот вам мыло,
Вот вам всем водопровод.
Хочешь — чисть мочалкой душу,
Душу чёрную свою.
Хочешь просто пой под душем
Всё, что в радости поют.
А не чистится, и чёрт с ней!
Кто нас тронет. Жить вольны.
Проживём легко и с чёрной.
Лишь бы не было войны.
Там жили двое
Так кто же первым невзлюбил жильё?
Кого из них двоих оно не грело?
Но стало всё у каждого своё.
И общее ничто не уцелело…
И не мечутся по стенам тени жёлтые от лампы,
Не стучат ночные гости в запотевшее окно.
Только белые сугробы подпирают, как атланты
Своды призрачного дома, опустевшего давно…
А в доме песен не поют давно
И по ночам до хрипоты не спорят.
И если пьют по праздникам вино,
То
